– Там кто-то есть, – сказал один из магов, – в сарае.

Я забился в угол за какой-то старый, полуразвалившийся ящик. Хотя, если этот человек заметил меня сквозь стены, притом что я даже дышать старался через раз, вряд ли подобное укрытие могло теперь меня спасти.

– Отлично, – отозвался второй. – Мирро, спали эту рухлядь, и поехали, наконец, домой.

– Рицико, здесь приказы отдаю я, – насмешливо заявил первый голос. – Мне уже надоедает тебе об этом напоминать.

– Анха, в этой дыре некого спасать, – раздраженно бросил второй. – Ты сам прекрасно знаешь. Может просто закончим, наконец? Никому не доставляет удовольствия тут находиться.

– Закончим, когда я посчитаю нужным. – Я услышал шаги человека, которого назвали Анха, в сторону моего убежища. – И так, как я посчитаю. Ты у нас, конечно, брат королевы, о чем не устаешь, к слову, вечно напоминать, но я – Великий Мастер, и ты подчиняешься мне, как и остальные.

– Ты знаешь, я вернейший из твоих мастеров, Анха, – вздохнул Рицико. – Стой, ты что, пойдешь туда один?

– Я как-нибудь справлюсь с единственным магом-недоучкой, полагаю, – весело заверил Анха, и я услышал, как он сдвигает засов.

Дверь со скрипом открылась, впуская в мое грязное, сумеречное жилище поток яркого солнечного света. Я крепко зажмурился и старался теперь не дышать вовсе. Маги Элледа, сами мастера. Насколько же, по мнению королевства, жители этой деревни должны были перейти черту дозволенного, чтобы сюда прислали именно их? Если честно, мне не было жаль местных людей. Они действительно слишком заигрались с тканью мироздания, чтобы Элурен закрыл на такое глаза. К тому же эти люди вырезали мою деревню и мою семью, а сам я был здесь пленником, рабом. Не думаю, что кому-то хватило бы сил сочувствовать их гибели в подобных обстоятельствах. Приход Элледа в деревню я воспринял с некой очень мрачной радостью, искренне понадеявшись, что маги быстро выполнят свою задачу и просто уйдут. Тогда смог бы уйти и я тоже. Они действительно справились до ужаса легко, гораздо раньше, чем местные посчитали необходимым в очередной раз использовать меня. С другой стороны, они и сами умели это. Я крепко стиснул зубы. Мои прекрасные черные Нити… Они не могли, не должны были служить орудием убийства, это было против всего моего естества. Иногда мне казалось, что лучше было бы умереть, чем наблюдать такое. Но, кажется, силы характера для некоторых поступков мне критически не хватало.

– Я знаю, где ты, – заявил человек по имени Анха, остановившись в центре сарая. – Выходи, или я заставлю тебя выйти. От того, сделаешь ли ты это добровольно, зависит твоя дальнейшая судьба.

Он говорил сейчас на местном, южном диалекте, и я даже немного этому удивился, признаться. Не представляю, откуда он мог его знать. Но приказу я предпочел все же подчиниться, понимая, что выбора у меня нет в принципе. Я выполз из-за своего ящика и с трудом заставил себя выйти вперед. Сколько я не ел? Сутки? Больше? Хорошо, смерть от рук Великого Мастера явно будет менее мучительной, чем медленно помирать от голода. Тем более идти мне все равно было уже некуда, даже если я безумно хотел покинуть это паршивое место.

– Ребенок? Здесь не должно быть детей. – Анха, прищурившись, внимательно вглядывался в мое лицо. – Сколько тебе, тринадцать?

– Почти пятнадцать, заахо, – отозвался я, щурясь от яркого света, в котором совершенно не мог нормально разглядеть своего собеседника.

– С каких пор я тебе хозяин? – мрачно уточнил маг, переходя на элуренский. – Хочешь быть вежлив – зови мастером.

Он скользнул взглядом по моим рукам и ногам и тихо зарычал.

– Давно ты здесь? – еще более мрачно осведомился маг.

– Два года, мастер Анха. – Я стиснул зубы.

– А ты внимательный, – усмехнулся он. – Идем.

Анха взял меня за плечо и вывел к остальным. Четверо его спутников, все несильно старше тридцати пяти лет, приподняв брови, внимательно нас рассматривали. Мастер тем временем подтолкнул меня ближе к одному из них, широкоплечему светловолосому мужчине с выбритыми висками, высоким пучком, холодным взглядом голубых глаз и изогнутым длинным кинжалом на поясе.

– Ты жаждал его спалить, Рицико, – насмешливо напомнил Анха. – На, сделай что хотел. Можешь даже отдать приказ, я не против.

Мужчина, прищурившись, оглядел меня и, переведя взгляд на мага за моей спиной, мрачно бросил:

– Я не убиваю детей, Анха. К тому же мстить за эту деревню мальчишка нам точно не станет. С каких пор твои родичи заводят рабов? Это уже слишком, даже для них.

– Мои родичи – Элурен, – холодно отозвался Анха. – Этих я знать не желаю.

Я сглотнул. Так он отсюда. Из этой деревни. Видимо, потому сам и пришел. Хотел отомстить за те зверства, что творили эти люди. Элледы, как известно, не прощают долгов.

– Вы долго собираетесь беседовать? – поинтересовался сквозь зубы еще один из них, высокий плотный мужчина с рыжими волосами, собранными сзади, и темно-синими глазами. – У нас тут ребенок в цепях, на минуточку.

– Исправь, Вейнор, если, в отличие от Рицико, думаешь, что здесь есть кого спасать, – ехидно предложил Анха.

– Беру свои слова обратно, – хмуро отозвался светловолосый мужчина. – Давайте просто снимем с него эту мерзость.

Тот, кого звали Вейнор, и еще один, зеленоглазый, не слишком рослый человек с коротким хвостом кудрявых темно-каштановых волос, подошли чуть ближе. Я следил, как они плетут Нити, нагревая и разжимая кандалы на моих руках. Рыжеволосый был рааденом, магом Земли, второй – дейден. И, глядя на его кокон, я видел Великого Мага Огня. Кажется, они звали его Мирро. Сначала я испугался, почувствовав горячий металл, но быстро осознал, что Рицико тоже держит узор, не давая жару добраться до кожи Нитями Воздуха. Хэдден. Пока я наблюдал за ними Зрением, заметил в каждом свои собственные черные Нити. Значит, местные все-таки успели… Гады. Никакого уважения к ткани мироздания. Использовать их как средство убийства. Я крепко стиснул зубы.

– Куда это ты смотрел, парень? – весело поинтересовался Рицико, когда они закончили вытаскивать меня из цепей. – Ты что, видишь Нити?

Он оглядел меня теперь куда более дружелюбным взглядом, даже неожиданно теплым.

– Да, мастер Рицико. – Я опустил глаза. – Все шесть.

– Нитей пять, мальчик, – приподняв бровь, сообщил Вейнор.

– Простите, мастер Вейнор. – Я вздохнул. – Да, пять.

Может, это был мой шанс? Оставить все как есть, не дать больше издеваться над Пустотой? Но эти люди – они помогли мне. Позволить черным Нитям расти в их коконах было бы сумасшедшей подлостью. Я знал, это убьет их. Очень мучительно убьет. Я запутался, но теперь, согласившись с рааденом, понял, что хочу рассказать. Нельзя их так оставить, эти маги защищают наш мир, саму ткань мироздания…

– Вейнор, не заставляй его лгать, – насмешливо попросил Анха за моей спиной. – Это, знаешь ли, невероятно омерзительное ощущение.

Я вздрогнул. Он еще и ложь чувствует?

– Как тебя зовут? – уточнил Анха, зачем-то вновь на местном диалекте.

Я повернулся к нему и все-таки смог разглядеть собственного неожиданного спасителя. По крайней мере, пока еще спасителя. Среднего роста, с темными волосами в той же прическе, что у Рицико, ярко-фиолетовыми глазами Великого Мага Разума и в кожаном доспехе, таком же, как у остальных его спутников. Он был явно несильно, но все же старше других мастеров, но и ему на вид нельзя было дать больше сорока. Широкий, слегка приплюснутый нос, смуглая кожа и невероятно насмешливый взгляд. На поясе – длинный изогнутый кинжал, как у хэддена. Вейнор и Мирро предпочитали одноручные мечи. У последнего их спутника, молчаливого и поглядывающего на нас все это время с иронией и нетерпением, суудена, получается, выбор пал на саблю.

– Найт, севойо Анха, – отозвался я тоже на местном наречии, не напрасно же мастер сейчас предпочел говорить на нем.