— Марго, она ничего не хотела слушать. Я еще имел надежду переубедить её, но не успел.

Леди Маргарет задумчиво сощурила глаза.

— Ну, впрочем, остаётся шанс, что ей надоест держать при себе эту её игрушку и она отцепится от него. Всё еще может прекратиться, если только…

Олдин перебил её:

— Марго, прошу, только не об этом. Я даже думать об этом не могу, — его взгляд был полон безнадёжной муки.

Она взяла его под руку:

— Ладно, смысла нет уже. Будем надеяться, что пронесёт. Пойдем на воздух.

Лорд Ангус обвел глазами зал — музыка звучала уже негромко, гости с комфортом наслаждались изысканным приёмом, сновали официанты с подносами. Распорядитель был незаметен, однако всё было под контролем. Олдин тяжело вздохнул:

— Пойдем, я дико устал.

И они удалились вместе.

* * *

Кэтрин с Джастином находились в своей спальне, богато украшенной цветами. От их сильного запаха у неё разболелась голова и она велела горничной вынести часть из них.

Она подошла к Джастину, который тоже, как будто ждал распоряжений. Она всё еще надеялась, что он придет в себя хоть немного. Что и могло бы произойти, но Кэтрин боялась ослабить свою хватку даже на чуть-чуть.

— Обними меня, Джастин…

Молодой человек мягко обхватил её руками, он чувствовал абсолютный покой и счастье.

Кэтрин пристально посмотрела в его глаза и тогда он, подчиняясь её воле, склонился, чтобы поцеловать, а затем подхватил на руки и понёс к брачному ложу.

Конечно, первая брачная ночь была всего лишь условностью, но он внезапно почувствовал, что именно сегодня он хочет её так сильно, как никогда до этого…

— Кэти, я так тебя люблю…

А Кэтрин сама ничего не почувствовала при этих словах, потому что она только что вложила их в уста своего молодого мужа.

После того, как Джастин заснул, девушка сделала свет лампы рядом с их кроватью посильнее и долго смотрела в его лицо. Во сне он был самим собой — просто спал. Поэтому эти часы были самыми ценными для неё каждую ночь.

Держать сознание Джастина каждую секунду было мучительно. Она сама не представляла во что ввязывается. Отец предупреждал её, однако она думала, что он просто её пугает.

Олдин рассказал обо всём, чем может обернуться затея его дочери. И о самой большой опасности тоже.

Однако Кэтрин была словно одержима. Отец оказался бессилен. И сейчас она жалела об этом, не признаваясь даже себе.

Девушка погасила лампу, прижалась к обнаженному телу мужа и смежила веки.

* * *

Через три дня молодожены собирались уезжать в свадебное путешествие. Маргарет всё еще находилась в их доме, Олдин попросил её задержаться — присутствие его старой подруги поддерживало и успокаивало его.

Кэтрин не сразу заметила, что они проводят вместе всё больше времени и это немало её озадачило. Она решила поговорить с отцом.

По счастью как раз в данный момент этой старой кошки рядом с ним не было, Олдин находился у себя в кабинете и Кэтрин с напряженным выражением лица, которое в последние месяцы не покидало её, вошла к нему.

— Папа, к тебе можно?

Лорд Ангус устало откинулся у себя в кресле.

— Конечно, Кэти, входи. Что случилось?

Кэтрин нервно пожала плечами.

— Это я хотела спросить у тебя, папочка.

Олдин молча смотрел на неё, ожидая вопроса и заодно оценивая её внешний вид. С болью он отметил, что дочь выглядела всё хуже и хуже. Круги под глазами не проходили, цвет лица стал желтоватым, черты заострились.

Сама девушка, казалось, этого не замечала.

— Тебе не кажется, что Маргарет слишком задержалась у нас? Она не отходит от тебя, что ей от тебя нужно?

Лорд Ангус дождался окончания этого потока вопросов и спокойно ответил:

— Марго мой друг и я сейчас нуждаюсь в ней.

— А я хочу, чтобы она уехала прежде, чем уедем мы! — истерично заявила Кэтрин.

Отец смотрел на неё очень-очень усталым взглядом.

— Кэтрин, этого не будет. Маргарет останется здесь столько, сколько пожелает.

От изумления девушка внезапно закрыла рот и воцарилась тишина. Затем она стала глотать ртом воздух — насколько она помнила, ей отказали впервые в жизни.

— Ты позволил мне подчинить себе Джастина, зная, что меня ждёт! А из-за этой…

Олдин перебил дочь:

— Я предупреждал, что тебя ждёт. Ты, кстати, можешь отпустить его в любую секунду и перестать сводить себя в могилу. Я жалею каждую минуту, что позволил тебе это, а не связал по рукам и ногам одним взглядом. К сожалению, дав добро, я уже не могу помешать тебе. Но теперь будет не так, как хочешь ты, а так, как считаю правильным я. Во всяком случае в том, что касается моей жизни.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Кэтрин чувствовала, что её собственная жизнь окончательно рушится. Умом она понимала, что сейчас было бы самым правильным отпустить Джастина, попросить у отца прощения и постараться всё исправить.

В эту минуту она вспомнила Наташу и сузила глаза. Лучше умереть, чем проиграть ей.

И, вскинув голову, она молча вышла из кабинета отца.

Через несколько часов карета с ней и Джастином выехала из ворот дома лорда Ангуса.

С отцом она не попрощалась.

Маргарет стояла рядом с Олдином и ему было намного легче. Одним своим спокойным присутствием она незаметно унимала его боль. Всегда. Он повернулся к ней:

— Спасибо, что ты есть, Марго. Я не знаю, как вынес бы всё это без тебя. А ведь еще даже ничего фатального не произошло.

Леди Маргарет посмотрела в лицо человека, которого любила всю свою жизнь, о чём он не подозревал. Она была рядом в самые трудные моменты его жизни. Было это неизменно и сейчас.

— Не в падай в отчаяние, дорогой. Надежда еще есть и ты должен жить ею.

Он склонился, и благодарно поцеловал ей руку.

“Моя дорогая, моя единственная…Я каждый день, неделя за неделей мысленно говорю с тобой, пытаюсь найти дорогу к тебе, а вот сел написать тебе это письмо и словно сковало всего.

Вспоминаю сейчас всё то время, что мы были вместе. Оно было таким коротким для меня. Говорят же, что счастье скоротечно. Вот и ты для меня была таким мигом счастья, которого я не знал прежде никогда.

До сих пор с болью и без надежды на ответ задаю себе вопрос — почему ты так внезапно покинула меня. Если решила уйти с Марком, то почему не дала хотя бы попрощаться с тобой? Неужели наши отношения ничего не значили для тебя?

Я так задаю вопросы, словно ты сможешь ответить мне…Это я сам себя спрашиваю, Наташа.

Наши друзья уверены, что ты ушла потому что могла увидеть, что К. заходила ко мне той ночью. Но я не могу в это поверить. Поверить в то, что ты усомнилась в моей верности, в том, что я способен тебя предать. Или не быть с тобой рядом, без крайней необходимости, когда нам было отведено так мало времени.

Если это так, то я горько сожалею, что допустил до того, чтобы ты могла усомниться во мне. Если это так — прости меня. Если ты уехала с болью на душе и с тяжелым сердцем — прости меня. Эти “если” сведут меня с ума, в голове нескончаемый поток мыслей о тебе.

Сейчас я у Абрахама, мы искали возможность увидеть мне тебя еще хоть раз. Похоже, её нет. Осталась только одна надежда. Нет смысла говорить тебе о ней — если ты читаешь это письмо, значит, у меня ничего не получилось и моя жизнь прошла без тебя.

Но ведь если ты держишь его в руках, значит ты тоже пытаешься найти дорогу ко мне? Пожалуйста, найди её. Я буду ждать тебя до конца своей жизни.

Только твой, Джастин”‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я сидела на старинной отполированной скамье церкви, куда приходила двести лет назад читать редкие молитвы и увидеть своего любимого. В руках у меня было его письмо, а его самого не было под этим небом уже более ста лет.