Марк общался как обычно, обращался изредка к нам с Марией, но в основном, как всегда, к дочери.

Сегодня он очень аккуратно и ненавязчиво, между разговорами о Трюфеле, о том что лучше торт или мороженое, расспрашивал Лису о её снах. По её детским ответам выходило так, что она действительно летала туда. Была ли она в каких-то других местах — было неясно, потому что присниться могло ведь что угодно…

Марк задал ей еще несколько вопросов, смысла которых я не совсем поняла и успокаивающе посмотрел на меня.

Мария отвела Лису на послеобеденный сон, мы с Марком остались наедине. Убрав со стола, я предложила плеснуть по глотку вина и посидеть во дворе. Он был не против. Засыпав вино пригоршнями льда, мы вышли на террасу и уселись на диванчик-качели.

Марк рассказывал, что из того, что он услышал от Лисы, ему стало понятно — перемещения имеют место, и они реальны, но пока она их не осознала. Надо наблюдать, спрашивать. Бояться пока нечего. Я, впрочем, так и не поняла почему. Но раз он был спокоен — я успокоилась тоже. Хорошо. Я буду наблюдать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Качели поскрипывали, послеполуденная жара окончательно меня разморила. Я задремала.

Когда я проснулась, моя голова лежала на плече Марка, а он осторожно придерживал меня за плечо, чтобы я не навернулась во сне. Немало смутившись, я стала извиняться.

Марк внимательно посмотрел на меня таким долгим взглядом, что я по-дурацки стала смотреть куда угодно, только не на него. Он аккуратно повернул мою голову к себе и поцеловал, очень легко. В этот момент у меня в голове пронеслась картинка, которая занозой сидела у меня в сердце: Джастин смотрит на Кэтрин, а она касается его руки, поэтому Марка я не остановила. Легче мне не стало.

Он отстранился, встал и взял со столика бокал, где уже полностью растаял лёд. Затем снова присел рядом, но уже не касаясь меня.

— Натали… — голос его звучал негромко и мягко, — я бы мог тебе сейчас предложить попробовать начать всё сначала. Ты бы отказалась…вначале. Но я бы переубедил тебя.

Я хотела ему возразить — сама не знаю что, однако он не дал мне этого сделать, а продолжил чуть громче и отчетливей:

— Но я не сделаю этого пока, потому что считаю, что ты должна захотеть этого сама. Я хотел бы быть рядом с Лисой всегда, чтобы у неё была полноценная семья.

Я кивнула в знак того что слышу его — о нас с ним речь не шла. Именно это я всегда и чувствовала. И тогда, когда мы только встретились. Он вполне мог очаровать меня, но в этом он не притворялся никогда.

Марк посмотрел на меня и выражение его лица чуть изменилось

— Не отвечай сейчас. Однако, если ты захочешь рассмотреть меня снова поближе не только до пояса — я к твоим услугам. Конечно, когда ты не занята поиском пути к своему падре.

Я хлопнула его по руке:

— До чего же ты циничен! Ужас! — и мы рассмеялись.

Затем я спросила:

— А ты мог бы переместить меня к нему?

Он поморщился:

— Да. Но без Лисы, двоих я не потяну… — он хотел что-то добавить, но я остановила его. Не имело значения, что он скажет дальше. Я буду пытаться сама.

Поздно ночью того же дня я устало закрыла вторую Книгу перемещений. Сомнений быть не могло — то, что нужно мне находится в третьей книге. А может и в четвертой, пятой…Откуда я знаю, сколько их. С чего я взяла, что их две.

Лежать я не могла, поэтому села в кровати, нащупала тапочки и спустилась на кухню пожевать чего-нибудь. Свет я включать не стала, и когда туда же тихонько вышла Мария, мы обе чуть не заорали со страху. Она увидела передо мной бокал с виски, а рядом ломтики дыни, и спросила:

— С горя или с радости? — одновременно доставая бокал себе.

Я поделилась с ней дневным разговором с Марком и неутешительными выводами относительно Книг перемещений. Мария сделала глоток и задумалась.

— Послушай, милая. Может быть это знак, что нужно оставить эту затею? С Джастином. Да и Марк…Он думает, что не умеет любить, но ты очень небезразлична ему…

Я застонала:

— Неееет, не начинай. Я знаю, что способ вернуться есть. Даже Марк может переместить меня, но только без Лисы. Его возможностей не хватает — он так говорит. Значит, это может сделать кто-то другой. Джастин же ждёт меня…Он сам мне сказал. — я скривилась, но справилась с собой.

Мария с жалостью посмотрела на меня, забрала бокал и выплеснула остатки в раковину.

— Тебе не открываются книги — поищи в другом месте.

Я непонимающе посмотрела на неё.

— Где, например?

— В интернете, — пожала она плечами. Мы обе рассмеялись, а потом я задумалась.

— Пойдем спать, — деловито сказала Мария. — А насчет интернета я не шучу — есть же какие-то форумы, где можно найти информацию. Вы с Марком не одни такие на свете, значит нужно просто найти других, кто знает больше.

Вместо ответа я крепко обняла её и мы отправились спать. До рассвета оставалось совсем немного.

Доехав до соседнего города, Джастин сразу направился в почтовую службу — обменять свою повозку на верховую лошадь. На ней добраться до Абрахама будет гораздо быстрее.

— Добрый день, святой отец! — служащий радостно поздоровался, однако потом увидев бледное напряженное лицо викария, постарался обслужить его быстро и без лишних разговоров.

Джастин стоял и смотрел на улицу, которая жила обычной жизнью. Жители города были спокойны, не зная, в какие водовороты судьбы может втянуть жизнь каждого из них. Дети играли в какие-то свои игры, женщины спешили по хозяйственным делам с корзинками… Почему его жизнь не так же проста? Почему его удел это какие-то фантастические страсти?

В общем-то он знал ответ. Если его занесло именно сюда, он должен сыграть какую-то ключевую роль в глобальной истории, или посодействовать чему-то. Раньше он не задумывался об этом, потому что ему было некого терять. Он жил тем, чтобы защищать вверенный ему народ. Сейчас он понимал, что всё намного глубже, но цель видел одну: вернуть Наташу. С назначениями свыше разберёмся позже. Он недобро усмехнулся, затем опомнился и попытался расслабиться…

Закрыв глаза, он представил себе дом, который мог быть похож на усадьбу Феломены или Абрахама. В нём Наташу с Лисой. Еще детей. Простая, спокойная жизнь. Почему он вынужден сейчас мчаться куда-то с еле живой надеждой, чтобы вернуть любимую женщину?..

— Святой отец, готова лошадка ваша. — слова служащего выдернули его из задумчивости. — Скорая она и лёгкая, быстро доедете…

Джастин прошел на задний двор и осмотрел лошадь. Она была светло-палевого окраса, грива почти белая.

— Как её зовут? — спросил он, погладив лошадку по вздрагивающей шее.

— Ласточка, отец Джастин, Ласточка.

Ну что ж, Ласточка…Полетели…Через несколько минут он уже выехал из города и направился по знакомому пути.

Дорога заняла у него всего пять дней, тогда как с Наташей они ехали почти десять. Джастин останавливался только для того, чтобы дать лошади отдохнуть и снова мчал вперед. Сам спал на постоялых дворах какими-то урывками по несколько часов чуть ли не стоя, ел только для того, чтобы не падать от усталости.

На шестые сутки он подъехал к дому Абрахама и почти что свалился у ворот — тело затекло и отказывалось слушаться. Лицо его напоминало ему самому наждачную бумагу, губы обветрились до кровавых ран.

Дрожащими руками он зачерпнул ведром из бочки воды для Ласточки, бока которой тяжело вздымались, благодарно погладил её, из последних сил расседлал и протёр наспех свитером, который снял с себя. Только после этого подошел к двери и постучал. Прошло несколько минут и дверь ему отворила Мэг, которая сначала радостно вскрикнула, увидев его. А потом, присмотревшись, просто распахнула руки и приняла его в объятия:

— Что случилось, сынок?..

Джастин скривился, пряча лицо на её плече, ему очень хотелось заплакать. Вот чего ему не хватало после того, как Наташа ушла — простых человеческих слёз. А еще он очень устал.