Позвольте сказать, что я очень-очень люблю вас и буду скучать по вам всю свою жизнь. Простите меня за то, что я сделала, вы, конечно, всё уже знаете.

Поцелуйте от меня мистера Доусона, передайте ему спасибо за всё.

P.S. Не забудьте про черенки — ниже пишу всё, что нужно с ними сделать.

Трудно прощаться. Целую вас. Навсегда ваша Наташа”

Феломена бросила вопросительный взгляд на Джастина. Тот произнёс коротко:

— Книги пропали.

Фанни-ма понимающе покивала:

— Ясно. — Затем спросила, обращая свой вопрос к Джастину:

— Что ты натворил?

Тот густо залился краской, откашлялся и ответил:

— Ничего, Наташа всё неправильно поняла.

— Понятно, святой отец. — Феломена произнесла это безо всякой эмоциональной окраски, даже не выделяя слово “святой” однако остальные невольно заулыбались, а Джастин покраснел еще сильнее.

Мистер Доусон откашлялся и сказал:

— Конечно, очень жаль. Однако, книги восстановить можно, Наташа всё равно должна была вернуться к своей девочке, в чем собственно проблема?

Джастин растерянно посмотрел на Эннет в поисках поддержки.

— Доусон, ну ты прямо как заскорузлый башмак! — это сказала Феломена.

— Я хочу вернуть её. Или хотя бы объясниться. — произнёс Джастин, глядя в пол.

Мистер Доусон развёл руками:

— Но как?..Даже если способ есть — разве ты знаешь где она? В каком измерении, в каком времени?

На Джастина было жалко смотреть. Он поднялся:

— Поехали, Эннет. Нужно приниматься за книгу.

В этот момент в комнату вошла Дилли. Грустная и заплаканная. Эннет подошла к ней и приподняла её личико за подбородок:

— Всё будет хорошо, детка. Не плачь. Если судьбе будет угодно — ты еще увидишь Наташу. Мы тоже будем скучать. Мы все её полюбили. — она закашлялась, как будто поперхнулась.

— Поехали, Эннет. — повторил Джастин. Они попрощались и вышли.

После того, как повозка тронулась, Джастин произнёс:

— Это я во всём виноват.

Эннет развела руками, в этот момент лошадь дёрнулась и она чуть не завалилась на бок

— Мальчик мой, ты конечно виноват, но не во всём. Тут руку приложили Марк и Кэтрин. Он же для этого её и привёз. Кстати, а у тебя с ней что-то было раньше?

Эннет показалось, что в этот момент покраснела даже спинка сюртука Джастина. Он коротко ответил:

— Было.

Мисс Джеймс усмехнулась:

— Несвятой отец Джастин.

Тот запальчиво произнёс:

— Это было давно, до Наташи. И обет безбрачия я не давал.

Эннет поддразнила его:

— Какой уж тут обет безбрачия! Ты же блудник!

Джастин возмущенно оглянулся, но увидев, что Эннет хитро улыбается себе под нос, расслабился. Она пытается ему помочь.

Когда они подъехали к дому Эннет, та сказала на прощание:

— Джастин, скажу тебе тоже, что и Дилли: вы встретитесь, если суждено. Ты найдёшь её или она тебя.

Я стояла на кухне и нервно поглядывала в окно. Мы ждали Марка. Я пыталась отвлечься и помочь Марии готовить ужин, но смогла только уронить яйца и затем порезаться. Мария шикнула на меня и отправила прочь.

Лисе я сказала, что придёт тот самый старый знакомый и она в предвкушении гостя перебирала свои платьица.

А у меня от страха холодели ладони, если бы я не сдерживалась, меня бы била крупная дрожь. Пришлось выпить успокоительное, потому что не хотела показывать слабину.

В назначенный час раздался звонок и я, вздохнув, пошла открывать дверь. Марк стоял на пороге, элегантный как рояль, в руке он держал цветок в горшке — кажется, это была глоксиния, и огромный свёрток в упаковке детского магазина.

Он почтительно наклонил голову, премило улыбаясь. Лиса выскочила впереди меня и бойко поздоровалась. Она всегда легко шла на контакт с людьми, что, конечно было хорошо, но я всегда переживала из-за этой её излишней доверчивости.

Вот и сейчас она уже тянула Марка в гостиную за руку, рассказывая как вкусно Мария всё приготовила.

Марк отвечал её со всей серьёзностью и почтительностью.

— Мария, а Марк тоже любит тосты с мёдом! Давай их сделаем.

Мария видимо хотела фыркнуть, но сдержалась и сделала вид, что закашлялась.

— Детка, тосты с медом едят на завтрак. — Марии явно не хотелось скакать перед Марком.

— Ты придёшь к нам на завтрак? — Лиса состроила уморительную мордашку, а Марк рассмеялся и в этот момент они стали неуловимо похожи.

Рассевшись за столом, мы принялись за отбивные с салатом. Марк не сводил с Лисы глаз, похоже, он был ею очарован. И это нравилось мне гораздо меньше, чем если бы я увидела, что она его раздражает.

Однако они болтали, не замечая, что мы с Марией напряженно молчим.

— А что у тебя в свёртке? — Лиса показала пальчиком на то, что принёс Марк. Тот спохватился и хлопнул себя ладонью по лбу.

— Надеюсь, ты любишь собак? — из бумаги показался игрушечный бассет-хаунд почти в натуральную величину.

Лиса завизжала от восторга, обхватила пса и закружилась с ним по комнате. Затем она подбежала к Марку, который наблюдал за ней с улыбкой и притянув за шею, чмокнула в щеку.

— Мамочка, смотри! — она подбежала ко мне с собакой. Я погладила бассета по спине и спросила дочь:

— Как ты её назовёшь?

Это было ответственное решение и Лиса, нахмурив бровки, принялась перечислять полушепотом собачьи клички. Произнеся очередную, она заглядывала собаке в глаза, затем категорически качала головой и принималась перечислять дальше.

Я спросила Марка, который по-прежнему наблюдал за Лисой с выражением нежности и удивления:

— Ты можешь объяснить суть обряда, ради которого ты захотел встретиться с Лисой?

Марк непонимающе глянул на меня — дочь полностью поглотила его внимание. Мне захотелось взять свою девочку на руки и сжать её крепко, спрятав от восхищенных глаз Марка.

Потом в его глазах мелькнуло понимание, и он ответил:

— Для обряда сейчас не время. Попозже. Вы же никуда не собираетесь уезжать? Я должен провести с Лисой побольше времени.

— Зачем? — слишком громко и резко спросила я, а Лиса удивлённо на меня посмотрела. Я постаралась взять себя в руки.

— Марк, зачем это тебе?

Он пожал плечами:

— Так действительно нужно. Ты что-то имеешь против?

Я беспомощно посмотрела на Марию. Та показала глазами на Лису и предложила перенести разговор на другое время.

— Это Трюфель! — Лиса внезапно вклинилась в разговор.

— Очень хорошее имя, — серьёзно сказал Марк. Мария тоже похвалила выбор Лисы и отправилась на кухню за десертом.

Я со смешанными чувствами наблюдала, как Марк играет с Лисой и не могла поверить, что это тот самый Марк — холодный и циничный. Честное слово, его, казалось, переполняла нежность и он вместе с дочерью рассматривал Трюфеля этого, как будто ему в самом деле было интересна игрушечная собака.

Я хотела бы перекинуться словом с Марией, но не рискнула оставлять Лису с Марком. Кто его знает что у него на уме. Поэтому я сидела как приклеенная до возвращения подруги.

Обед для меня тянулся уже целую вечность, Мария была сдержанна, однако ради Лисы держалась приветливо-ровно. Марк был сама галантность. Рассказывал какие-то истории, совершенно уместные и для детских ушей. Лиса покатывалась со смеху, я лишь слабо улыбалась.

Когда дочь побежала в свою комнату, чтобы показать Марку какое-то из своих сокровищ, Марк накрыл своей рукой мою и спросил:

— Ну как ты, справляешься? — я поняла, что он спрашивает меня о Джастине.

— Марк, давай без этого, — холодно ответила я, — это совершенно тебя не касается.

Он мимолётно улыбнулся, как мне показалось, презрительно и убрал руку.

— Я думал та сценка в доме твоего падре вернула тебе способность думать.

— Марк, — вскинула голову я, — какое из моих слов тебе непонятно?

Он поднял руки в жесте поражения и примирительно сказал:

— Я не ссориться пришел. Просто поинтересовался.

Я вышла в кухню и там закрыла лицо руками. Сдержаться не получалось никак — я безумно скучала по Джастину. Лучше бы я выломала ту проклятую дверь и убедилась бы в его предательстве сама, чем мучиться сейчас бесплотными мыслями.