— Нам есть о чем подумать и на что надеяться. Ли, все время будь рядом с кем-то из наших. Стива, Алена или Илья. Одной тебе оставаться нельзя, — па, все верно!

— Я тоже буду рядом, если дети не смогут! — ма, спасибо!

— Завтра дежурю я. Есть время. А тебе, Иль, надо встретиться с юристами и закончить дело Демидова. Плюс, брачный контракт, — Стива, дружище, не забуду!

— Спасибо, — птичка моя пролепетала благодарно и постаралась не заплакать!

— Может, побудете у нас до свадьбы? — точно нет, па!

— Нет, что Вы, Марк Андреевич, мы Домой. Да, Иль? — еще как домой, Ли!

— Мы домой. И еще…. - я собрался с духом, — Спасибо. Я давно должен был это сказать вам всем.

Молчание семьи. Да, я никогда еще не говорил таких слов, но просто обязан был. Они поняли…

— Думаю, скоро все разрешится, — теперь ма пророчила? — Нужно потерпеть немного, Ли. Ты справишься! Ты гораздо сильнее, чем думаешь.

— Спасибо, Лара. Я справлюсь. Я точно знаю, что это моя война. И я, как и Иля, благодарю за помощь. И никогда не забуду этого!

— Все! Хватит розовых соплей и сантиментов. Мы семья. Никаких благодарностей, ок? Ли, давай еще по шампанскому, а? — отличная идея, па.

Ли с отцом выдули по паре бокалов, и ее слегка шатало, когда я вел ее к выходу.

— Иль, я напилась.

— Я вижу, Ли.

— У меня есть план! — она уверенно кивнула, — Едем скорее Домой!

Это очень хороший план, птичка. У меня тоже есть план, но я не могу пока его осуществить! И план мой далек от святости! А, учитывая то, как ты сейчас выглядишь, то план мой грязный и весьма возбуждающий!

Глаза ее сверкали. Губы, полные и спелые, ждали поцелуев. И платье, закрытое и узкое, подчеркивало больше, чем скрывало!

Интересно, насколько я джентльмен? И надолго ли?

Пока дистэто везли нас домой (я выпил и не сел за руль), я четко понимал, Лилит к чему-то готовится. Любопытно, что у нее на уме? И кто же она все таки? Дух или демоница? Да, какая разница? Я люблю Ли, и мне все равно, что из себя представляет ее сущность. Я и сам гоблин — дитари, каких поискать.

А вот дома все же выяснилось, что я джентльмен больше, чем сам думал.

— Иля, я знаю, что нужно делать, — она пошатывалась, стоя посреди Гостиной, — Нам нужно заняться сексом! Может, руна проявится, а?

И принялась стягивать с себя платье! Она долго пыталась бороться с застежкой на боку. Понимаю, любимая, нелегко это, когда сидит в тебе бутылка отличного шампанского.

Вы спросите, о чем я думал? Я не гордый, я расскажу. Но, предупреждаю — я думал о том же, о чем и Ли. И думал усиленно, ярко и весьма образно!

С застежкой я бы справился в секунду. Еще несколько секунд, чтобы донести маленькую до постели. А дальше… я сделал бы Ли своей в библейском смысле этого слова. И, уверяю, подтвердил бы свое право собственности еще много раз до рассвета! И вряд ли бы меня остановило Солнце. Я, простите, не упырь, и не рассыпаюсь прахом от солнечных лучей.

В какой-то момент я почти утратил контроль, но слово «руна» печаталось в моем мозгу гораздо более осязаемо, нежели оно могло бы отпечататься на моей груди.

Нет, Лилит, я не стану любить тебя ради руны. Только ради нас с тобой. Считай меня дураком (я и сам себя считаю им!!), но я не смогу любить девушку, которая сжимается от моих прикосновений и поцелуев. Мне нужно ВСЁ. Мне нужна твоя любовь и полное доверие. Прогони шакала и тогда, я покажу тебе, насколько сильно мое желание. Насколько я люблю тебя.

И я, буквально выдирая из глотки слова, сказал.

— Лилит, нет.

Она застыла и уставилась на меня изумрудами своими блестящими.

— Почему?

Вот не спрашивай!

— Только не ради руны, Ли. Поверь, я очень хочу этого, но не так. Ты ведь сможешь дойти до своей комнаты? Да? Тогда, спокойной ночи.

И ушел.

В спальне слегка полыхнул и пометался. Снова окно-кровать, окно-кровать. Потом понял, что придется мне всю ночь стоять под холодным душем!

Был еще один вариант — достать аккордеон с чердака и играть, чтобы отвлечь себя от мысли о Лилит! А если учесть, что я был в ненормальном возбуждении, то промелькнула идея играть на аккордеоне под холодным душем!

Реально? Я отказался? Идиот!

Утром я топтался возле спальни Ли, не решаясь войти.

— Иля, заходи, — чувствует меня, моя птичка.

Она стояла посреди комнаты с влажными после душа волосами и бледным личиком.

— Похмелье, данни? — я сочувственно глянул на маленькую.

Она отрицательно покачала головой и задумалась. Потом, решительно сжала кулачки и выдала мне.

— Прости за вчерашнее. Я сама не знаю, что в моей голове творилось. И спасибо, что отказал мне. Еще раз повторю, я пойму, если ты не захочешь иметь никаких дел с проклятой тиби. Вовлечена вся твоя семья. Все меня опекают! А я снова и снова создаю проблемы! Иль, я даже не знаю, сколько времени потребуется на то, чтобы проклятье меня покинуло! Неужели придется охранять меня долго?

Я полыхнул.

— Если ты еще раз начнешь разговор об этом и ТАК, я не прощу тебе. Точнее, прощу, но буду уверен, что ты любишь меня не так сильно, как говорила. Ты же дан. В тебе есть магия и дар! Неужели не чувствуешь, что дело идет к развязке? События развиваются стремительно, неумолимо. Скоро все закончится. Все плохое закончится. Начнется настоящая Весна. Новая и счастливая. Неужели ты не понимаешь, что даешь семье возможность быть настоящей семьей и оберегать, опекать, чувствовать свою значимость и необходимость? Это важно, Ли. Когда мы нужны друг другу. Ты не проблема. Как дитари скажу так- ты показатель. Такой, знаешь, коэффициент силы и взаимопомощи стада. Никто не останется в стороне, когда понадобится помощь. Мой телефон с утра пищит сообщениями от близких! Как ты? Что с тобой? Не нужно ли чего? Ты сейчас мне о чем вообще?

Она заплакала! Я обнял и гладил ее по волосам, по спине, утешая, как когда-то в парке.

— Иль, мне стыдно ужасно. Прости.

Нет, Ли, только не надо вот этого!

— И ты меня прости. Мне тоже очень стыдно, — давай, птичка, прояви любопытство и отвлекись от печальных мыслей.

— За что? — сработало!

— Я вчера кинул тебя. Продинамил. Но, я могу написать тебе расписку, что когда ты прогонишь шакала, я не вылезу из твоей постели.

Она покраснела. Честное слово!

— Напиши. И заверь собственной кровью.

Я уже было собрался живописать, что я там в ее постели делать буду, но утро в моем доме всегда шло одним и тем же порядком! Вопль Жу!

— Какая милота. Прямо голубки и няшки! А про Антона никто и не вспомнил! Кот погибает. Не ест и не шипит! Ли, синичка моя сердешная, и где твоя забота о ближнем?! А?!

Жу, вот нельзя было как-то поделикатнее?? Чудо мое зеленоглазое сжалась и выбралась из моих рук.

— Жу, доброе утро. А Нати у тебя сейчас? — эй, минутку, ты пойдешь к коту???

А может не надо, а?

— У меня дома лежит. Похудел! Дождь на улице, зонтик возьми! — это уже в спину убегающей Лилит!

— Я тебя придушу, Жужильда!

— Ага, щаз. Слушай, оглоед, ты к коту ревнуешь? Правда? Нет, серьезно?! — и хохочет-колыхается! — Ой, не могу! Дурдом!

— Напоминаю, что ты в этом дурдоме экономкой служишь. И уже не первый год. Вероятно, от того и сама сошла с ума.

— Че злой-то такой? С голодухи? Ну, пойдем, сосисок накидаю или другого чего. Может, блинчиков с мясом, а, Иль?

— Давай все, Жу, — а сам я думал, что там у Нати с Ли?

Нет, все понятно и все такое. Но, мне просто было любопытно!

Пока мы с пышкой завтракали, появилась Ли (промокшая под дождем) с котом на руках.

Вы поверите мне, если я скажу, что у Антона был вид ЧЕЛОВЕКА, который узнал, что он НЕ умирает от неизлечимой болезни? Нет, не поверите? А стоит!

Гадский битюг улегся на колени к Ли и уходить не собирался! А она гладила его и бормотала что-то ласковое на языке Мудрого Царя.

Ладно, Антон, еще пободаемся!

— Жу, сегодня приедет Стива и проведет весь день в доме, — пыха кивнул, не задавая вопросов.