Я впал в детство? Ну, предположим…. А что такого? Я всю жизнь провел, будто в забытьи, все ждал чего-то. Дождался! Ли, конфетти и барабаны! Имеет право Илья Бессонов, двадцати семи лет от роду быть счастливым? Стопроцентное — ДА!

Она дважды (!!!) согласилась выйти за меня.

Она поцеловала меня. Хотя, тут непонятно, кто кого. Но, факт!

Она улыбалась мне.

А про себя могу сказать только одно, я ее люблю. Точно совершенно. И готов стать Тантум тиби. Отсюда вопрос- она мне когда руну выдаст? Если выдаст. А, если нет?

И так я бродил еще долго по дому, задавая себе вопросы и отвечая на них. Пытаясь, по крайней мере.

Добрел я до студии Лилит. Она так и не разобрала коробки, но я частенько замечал, как она заглядывает в комнату, и смотрит, не решаясь войти, сделать первый шаг.

Окей, Ли. Я сейчас помогу тебе!

Быстро установил мольберт на середину комнаты, так, чтобы было видно от двери (там она обычно стояла в нерешительности), натянул холст, полюбовался на дело рук своих. Потом взял грифель и прочерти корявую, жуткую линию на белом, чистом холсте.

Мне линия глаз резала, и я даже боюсь представить, что эта моя кошмарина сотворит с Ли! Но, на то и расчет. Пусть сотрет или продолжит. А, быть может, превратит этот ужас мой в нечто чудесное. Лишь бы подошла к мольберту, взяла в руки кисти, грифель. Хоть что — нибудь!

Я уже размечтался о Ли, которая сидит перед мольбертом и пишет Жизнь, а я…

Звонок Саши Мозельского.

— Илья Маркович, Демидов готовит полномасштабную атаку на Ваш бизнес, — Саша толково и подробно объяснил мне, что, где и когда.

Ожидаемо. Дитари ведут свои войны, используя в качестве оружия финансы.

Я давно готов к этому, Боря, ты ведь не сомневаешься, верно? Ну, что же, я готов хлестаться с тобой за Ли. И вот, что я тебе скажу, урод, я выиграю. У тебя нет шансов.

Я плотно «присел» на телефон и начал сбор своей команды. Когда на часах уже была половина второго ночи, я стоял перед дверью комнаты Ли и готовился с ней проститься. Надолго. Мне придется мотаться по всему Миру и много работать. Но, это ради Ли.

— Ли, проснись, — я вошел и присел на край ее постели.

Я очень старался не смотреть на нее, но не мог…

Она, сонная и теплая, приподнялась на постели.

— Что случилось? — маленькая сразу поняла, что не просто так я разбудил ее среди ночи.

— Мне нужно уехать. Надолго, вероятно. По делам, — она совершенно проснулась и заволновалась!

— Илья, это не потому, что… — да, ты все верно поняла, из-за Демидова, но озвучивать это я не собираюсь.

— Я никого не буду убивать, если ты об этом. Буду в Столице, обязательно заеду и поведу тебя куда — нибудь, где много орехов, — я попытался улыбнуться птичке.

— Иля, — она обняла меня и заплакала!

Ей, Богу, я понял теперь, как женихов на войну провожают! И смех и слезы. Еще конфетти и барабаны, ну куда же без них?

— Вот глупенькая. Ты чего рыдаешь? Прекрати немедленно! Я не навсегда уезжаю. Я будут писать тебе сообщения и стану звонить. И да, Ли, я на этой планете, не на другой, — реально, как на войну!

— Иля, это все из-за меня! Лучше бы меня совсем не было! Никогда! — Ли, любимая, ты о чем говоришь??!!!

— И думать не смей! Пока не напишешь мне картину, ты «будешь»! А далее по ситуации, — я слов не находил.

— Очень прошу тебя, приезжай поскорее. Я буду ждать тебя каждый день! Всегда буду ждать. И звонить буду. И писать. Ты только отвечай! — вот за это спасибо.

Жди меня каждый день, Ли. Я ради вот этих твоих слов, сверну гору. Нет, десять гор. И очень быстро сверну! Вернусь и…женюсь на тебе. А далее по ситуации.

Я буквально оторвал себя от теплой Ли, и убежал. Чтобы не вернуться и не напугать маленькую своим безумным…чем? Собой!

А дальше было весело!

Я как дитари, весьма успешный, с мощным даром, прекрасно знал, что и как будет делать Борька. Он силен, он опытен, но он «чистый» дитари. А я, так уж вышло, полон сюрпризов. Об этом не раз я слышал от дяди Миши Воронцова. Он — живая легенда бизнеса. Я. не смотря на это, не верил ему, смеялся над ним.

Дядя Миша всегда говорил, что во мне много намешано. Эксультатэ во мне- фантазер и выдумщик, суперарэ во мне- способен подавлять волей, аудитэ во мне — способен убеждать, а уж дитари из меня самый натуральный! Я его не слушал! Смеялся над его отеческой привязанностью ко мне. У него была только дочь, а сына ему заменил я. Отчасти, конечно.

Вот теперь пришла пора припомнить его слова, наставления и советы.

Я начал с Шазгена. Там роились и клубились все Большие деньги и Крупные умы. Моя команда ехала со мной. В Шазгене мы заняли филиал моего Центра и превратили его в штаб, мозг и сердце моей армии.

Спали мы, в лучшем случае, часа четыре в сутки. Ели что придется. А вот банки с энергетиками шли на ура. За неделю я побывал в Шазгене, Шаталове и Чуи. Переговоры, планы, «ловушки». Я десять раз поздравил себя с тем, что сливая акции Демидова, продал их дитари, который был мне должен. Сейчас я смог выкупить их по сходной цене. Пакет оказался нехилым, и я смог наложить «вето» на несколько важных решений Совета директоров компании Бориса.

Параллельно с этим моя команда вела партизанскую войну, «покусывая» противника то тут, то там. Лишая покоя и трепля нервы, хотя и без особого финансового ущерба. Это давало возможность рассеять внимание Демидова.

Было несколько превосходных идей, и мы воплотили их в жизнь, одержав подряд две блестящих победы и «сожрав» большое количество активов врага. Потом было поражение, вполне ощутимое, но и полезное с точки зрения оценки сил и возможностей козла Демидова.

Борька засел в Столице и собирал вокруг себя все и вся. Глупо, Боря. Ты теперь в кольце!

Шазген, Чуи, Шаталов, Брикон, Асмодея, Тома, все эти города и их «денежные мешки» были со мной.

Все время я звонил Ли. Писал. Она отвечала в любое время дня и ночи! Я старался не думать о том, что могу запросто все бросить и поехать к ней. Увижу- останусь, точно! А нельзя….

Один только раз я примчался домой, не в силах сдержать себя. Глубокой ночью я прокрался в дом, прошел в комнату к Ли и долго смотрел на спящее чудо свое. Потом сбежал, оставив ей в подарок пятикилограммовый мешок с фисташками.

Утром, когда я уже летел в Горсуново, она звонила мне. Отчитывала и плакала. Демидов, я не прощу тебе этих ее слез. Я ничего и никогда не прощу тебе!

Потом Борька стал играть грязно. Он собрал свой клан. Весь. Он переманивал на свою сторону любого, кого мог. Искал помощи и поддержки каждого, даже самого захудалого дитари.

А со мной только моя команда — Сеня Вересаев, гениальный юрист, Моня Штольц, финансист от Бога, Нина Волкова, экономист-самородок, Веня и Зина дир Мах — универсалы, профи. Ну и я, Илья Бессонов дель Торе-Пачего Лакри-Пяст.

Мозги и сердца.

К середине апреля, пожалуй, числа четырнадцатого, мы торчали в штабе. Шазген нас вдохновлял. Готовились выиграть партию, которая дала бы нам прямой «коридор» к Борькиным столичным сокровищам. Устали. Ночь.

Коробки из под пиццы. Банки с кофе и энергетиками. Чипсы и жуткий запах лапши быстрого приготовления.

Моня спал прямо на контрактах «Фанин и К». Веня и Зина на подоконнике изучали- сводки. Веня клевал носом, но держался! Нина пыталась просчитать риски, а Сенька долдонил мне о плане «отступления» в случае провала операции.

А я похудевший и «ободранный, как дворовый кот» со слов Мони, пил вторую банку энергетика и писал ма, что у меня все хорошо. Семью я втягивать не стал. Я редко обращался за помощью. Да и война эта была МОЯ.

Картина маслом, как иной раз говорит па.

И тут в этой «картине», открывается дверь и входят два сотрудника СБ отца. А сразу за ними — па, дядя Миша, дядя Генри, дядя Вася Волконский, оба Шуйских, дядя Сережа Карамышев. Последним вошел Стива….

Он- то тут, каким боком? Заметьте, я не подумал каким боком тут все остальные.

— Чего вылупился? Меня за шкирку и сюда! Что натворил, бесов сын?! — Стива обижен и сильно.