— Знаешь, лучше не думать об этом. Зачем расстраиваться раньше времени?

— Мне нравится твоя беззаботность, Кай. Так, наверное, намного проще жить… Если у нас не будет возможности нормально передвигаться на своих ногах, то придётся задействовать специальные реактивные флайборды и уже с их помощью исследовать звездолёт.

— Это уже другое дело! Конрад, надеюсь, вы не забыли их прихватить с собой?

— Они входят в комплект снаряжения нашего транспорта, господин. Мы можем использовать их в случае необходимости, но я уверен, что в первом походе они нам не понадобятся. Для этого в нашем распоряжении недостаточно времени. Детальный осмотр звездолёта не является нашей целью на сегодня, — спокойно ответил мне капитан, не проронивший ни слова с момента вылета челнока за пределы станции «Поиск».

Во время полёта я время от времени поглядывал на остальных членов нашего отряда. Все они сидели безмолвно и практически неподвижно, взгляд их при этом был направлен в одну точку прямо перед собой. О том, что творится у них в головах, догадаться было невозможно. Они, разумеется, слышали наши слова, но какой-либо видимой реакции с их стороны я не заметил. Джон и Фрея сидели напротив нас с Линдой, и их лица за прозрачным материалом шлемов были такими же непроницаемыми, как и у остальных андроидов. Я пригляделся повнимательнее к Фрее, и мне впервые открылось, что лицо её не лишено определённой привлекательности. Тогда, при первой встрече с андроидами в спортзале, все они, независимо от пола, показались мне мощными, мускулистыми атлетами, почти биомашинами. Теперь же, сравнивая Фрею с сидевшим рядом с ней Джоном, нельзя было не заметить женственные черты её лица: тонкую линию бровей, алые, красиво очерченные губы и глаза с длинными ресницами. Если бы не слишком короткая стрижка и чрезмерная мускулатура, она могла бы быть похожа на обычную симпатичную девушку. Мне припомнилось, что я уже где-то слышал о том, будто марсиане, кроме всего прочего, использовали некоторых андроидов в качестве своих сексуальных партнёров.

Я решил позже уточнить эту информацию у Линды, а пока, чтобы скрасить минуты ожидания, задал ей вопрос, который уже давно вертелся у меня на языке:

— У тебя остался кто-нибудь на Земле, с кем ты могла бы потом поделиться своими впечатлениями?

Она удивлённо взглянула на меня и, немного помолчав, промолвила:

— Странный вопрос, Кай. Я как-то не думала об этом. Вообще-то, не привыкла делиться с кем-то своими мыслями. А кого ты имел в виду?

— Ну, не знаю… Брат, сестра, друзья, родители или же любимый человек… Вот мне, например, хотелось бы обо всём рассказать своему старику. Ему бы это точно понравилось!

— Старику? Кто это?

— Так я называю своего отца. Просто я помню его таким с детства.

— Каким?

— Старым… Он уже был старым, когда я родился. Отец не захотел проходить курс омоложения. Знаешь ли, мой старик немного чудной. У него много странностей, но, несмотря на это, он мне очень дорог. Мать я совсем не помню, она ушла от нас, когда я был ещё младенцем. Отец говорил, что она была довольно-таки своеобразной и необычной женщиной… К сожалению, мне так и не удалось поговорить со стариком перед отлётом на марсианскую станцию, да и после тоже.

— Почему? С ним что-то случилось?

— Нет. С ним всё в порядке, он просто погрузился в Сон. Когда я пробудился из Игры, он был для меня уже недосягаем.

— Вот как… Наверное, Сон — хорошее утешение для старого человека.

— Вполне возможно. Сам я Сон ещё не пробовал, мне вполне достаточно впечатлений от Игры. А твои родители? Как они относятся к тому, что ты здесь?

Ответа Линды я не услышал. Наш разговор прервал резкий звуковой сигнал, после которого прозвучало сообщение автопилота:

— Экспедиционный космический челнок подошёл на расстояние стыковки с исследуемым объектом. Стыковочный шлюз звёздного ковчега «Прометей» открыт. Всем приготовиться к стыковке.

Я увидел торжествующую улыбку на губах Линды и крепко стиснул руками страховочные ремни от волнения и переполнявших меня чувств. Наконец-то! Свершилось! Весь путь от станции «Поиск» до сферы ковчега и последовавший за ним спуск по спиралевидному проходу к корпусу древнего звездолёта прошёл для нас практически незаметно. Сейчас, когда мы находились буквально в одном шаге от величайшей загадки за последнюю тысячу лет, сердце моё было готово вырваться из груди.

Прошло ещё пару минут томительного ожидания, и затем автопилот доложил:

— Стыковка завершена. Отряду приготовиться к выходу. Створ люка откроется через две минуты.

Ремни, до этого момента оплетавшие наши тела, втянулись в пазы в сиденьях, а сами сиденья изменили своё положение таким образом, что нам поневоле пришлось встать на ноги, и я тут же почувствовал упругую силу, связывающую ботинки с полом, — магниты в подошвах были приведены в действие. Я попробовал передвинуть ногу и ощутил небольшое сопротивление моему движению. С одной стороны оно не давало ботинку сразу оторваться от пола и в то же время всё-таки позволяло передвигаться, если приложить определённое физическое усилие.

Мы выстроились по двое перед люком. Первой парой были Конрад и Боло, последней я и Джон. Перед нами стояли Линда и Фрея. У меня промелькнула мысль, что правильнее было бы, если бы последними были они, но она тут же исчезла, так как люк распахнулся, и нашему взору предстал прямоугольный, абсолютно чёрный проём, открывающий путь в шлюзовую камеру звездолёта «Прометей».

Чёрную пустоту впереди нас прорезали лучи яркого белого света — это включились плечевые фонари на скафандрах первой пары нашего отряда. Они высветили абсолютно пустое помещение с серыми голыми стенами и массивной плитой, отделяющей шлюзовую камеру от смежного отсека. Конрад первым покинул корпус экспедиционного челнока и недвусмысленным жестом руки поманил нас за собой. У каждого из нас, сразу же после того как мы оказывались внутри камеры, автоматически загорались фонари на скафандрах, освещая помещение, в которое до этого момента в течение многих веков не проникало ни единого луча света. Оглянувшись, я увидел, что наш челнок полностью находится внутри шлюзового отсека, а за ним, в окрытом проёме входного отверстия, виднеется безвоздушное тёмное пространство сферы, окружающей ковчег.

Мы прошли вперёд и молча выстроились перед плитой в противоположном конце помещения.

— А вот и первое препятствие. — Голос Линды прервал наше затянувшееся молчание. — Сейчас мы узнаем, действует ли ещё контрольная система шлюза.

Она указала рукой вправо от плиты и, бросив взгляд в том направлении, я заметил на стене, примерно на уровне моих плеч, небольшой серебристый овал с очертаниями человеческой ладони в его центре. Капитан отдал короткий приказ, после чего Сара отделилась от нашей группы и, подойдя к овалу, приложила свою руку в перчатке точно к изображению ладони. Внезапно я ощутил исходящую от пола вибрацию, и, вновь оглянувшись, увидел, как проём позади челнока постепенно закрывается опускающейся сверху плитой, подобной той, что находилась впереди нас. Я посмотрел на Конрада и по напряжению, сквозившему в его взгляде, понял, что сейчас настал переломный этап для нашей экспедиции. От исправности этой шлюзовой камеры зависело, получим ли мы доступ на корабль или нет.

Плита благополучно достигла пола, вибрация прекратилась, и тотчас же ослепительно яркий свет с потолка залил всё помещение. Фонари скафандров отключились, и вместе с этим пропала упругая сила, соединявшая подошвы наших ботинок с полом камеры. Я ощутил, как привычная тяжесть наполнила моё тело. Ещё не осознавая всей важности этого события, я с любопытством оглядывался вокруг, пытаясь совладать с охватившим меня волнением и слушая шипение воздуха, стремительно наполняющего камеру.

Спустя пару минут на лицевой поверхности моего шлема появилось текстовое сообщение и я услышал механический голос, точно повторяющий слова текста: «Давление и влажность воздуха окружающей среды на 99,9 процентов соответствует параметрам воздушной прослойки внутренней полости скафандра. Температура воздуха составляет плюс 21 градус Цельсия. Проверка на присутствие в воздухе опасных для здоровья элементов и веществ закончена. Воздух пригоден для жизнедеятельности человека и других земных биоорганизмов. Скафандр автоматически переключится на режим снабжения воздухом из окружающей среды, если в течении 30 секунд после звукового сигнала не последует приказ об отмене данного режима».