Наконец, большая часть почвы с него была скинута. Существо, вероятно, залегало в зимней спячке у побережья, но отчего-то не проснулось вовремя в Ликвеусе. Впрочем, некоторые особи и вправду могли очнуться в начале Веридиса, как сейчас. Выбираясь из притоптанной берлоги, косматое дикое нежно взревело, отряхиваясь от комьев грязи, чуть не скинув Кифлера, а тот не мог даже дотянуться до ножен шпаги, дабы как-то себя защитить.

Загнутые назад ноги сейчас приседали, а передние четыре «руки» разминали свои изгибы и плотные крестовые пальцы, клацая коготь о коготь крайне мерзостным звуком. В вышине на широких плечах покоилась заросшая ворохом шерстяной бороды цвета жухлой травы и старого папоротника такая же размашистая лохматая голова с клочками мха и дурно пахнущей плесени, абсолютно не похожая ни на одного зверя, ни на человеческую.

В центре её, прямиком вскоре под расходящимися стволами рогов виднелась усеянная вглубь с обеих сторон зубьями вертикальная двустворчатая пасть, пускающая желтоватую едкую слюну, напоминающую различные древесные смолы. Два вытянутых звериных глаза такого же янтарного оттенка под выступающими хмурыми бровями располагались по разные стороны в верховьях этого причудливого рта.

Ещё два более округлых глаза располагались по краям головы, так что создание могло видеть на довольно большом расстоянии практически вокруг себя, насколько позволял угол обзора этих боковых глазниц. По бокам пасти вниз опускались прямиком на бороду щупальца усиков, похожих на толстенных кольчатых червей, извивающихся и живущих своей жизнью. А крайние бока в областях, где могли бы располагаться скулы и щёки, выступали вперёд белёсыми костяными пластинами, напоминающими черепа животных, словно здесь тварь была защищена бронёй наружного скелета.

Выглядящие сухими, но явно чувствительные своим нутром рога выдавали, что по ним, как насекомое-паразит сейчас карабкался Кифлер, пытающийся найти какую-то опору, чтобы задержаться и не свалиться, а в идеале ухватиться лишь одной рукой, чтобы суметь вооружить вторую.

Ни крыльев, ни хвоста у создания не было и в помине, как не было их у любых видов дэвов. Его опущенный присевший зад сейчас вместе с ногами напоминал эдакую позу лягушки, когда выпяченные вбок локти грозно демонстрировали его явно недобрый настрой, воинственно сжимая рыхлую почву округлыми недлинными когтями толстенных пальцев.

Янтарные злобные глаза оглядели стоящих полукругом Нину, Арексу, Тиля, Такаду и заходящего со стороны кромки речного берега Эрвуда, несколько раз топнув и вместе и поочерёдно всеми четырьмя своими передними лапами, оставляя те самые следы-отметины, пытаясь напугать людей и обратить их в бегство вздрагивающей под ногами землёй.

А потом одна из лап потянулась наверх, мгновенно схватив Кифлера одним цепким движением, сжимая двумя противоположными пальцами его бёдра, чуть не заставляя эльфийские кости треснуть.

Ножны и шпага в них были смяты такой хваткой, вдавливаясь в тело. Кадет дрыгался и сопротивлялся, руками хватаясь за схватившие го массивные толстые конечности, не в силах их разжать и вырваться, а рука уже тянула его к области широкой морды дикого и воинственного создания.

— Не-ет! Держись! Кифлер! — вооружившийся Эрвуд помчался вперёд, чтобы атаковать существо, вызволяя друга, также поступили и остальные. Ринувшись на дэва почти синхронно.

Но лапа-рука располагавшаяся на туловище под той, что держала эльфа-фехтовальщика, одним крепким ударом свалила с ног бородатого парня, заставляя его отлететь всем телом и сталкивая таким образом прямо в шумящую реку.

— Эрвуд! — остановилась Нина, испугавшись уже за обоих, пока Арекса и Такада, каждый с двумя клинками, девушка — с мечами, щур — с саблями, всё приближались к чудовищу.

— Эрвуд! — крикнул и Тиль, помчавшись тому не выручку, подбегая ближе к берегу и проскакивая между крупных махавших в воздухе лап, способных свалить даже дуновением воздуха от своих громоздких движений, не говоря уж об опасности быть заживо раздавленным.

Молодого мужчину уносил поток, из которого тот стремился выплыть куда-нибудь поближе к любому берегу, барахтаясь и исчезая из поля зрения черновласого парня. Ещё один был зажат и схвачен, двое во всю прыть неслись на помощь, сверкая лезвиями своих оружий, последняя поодаль со страхом в голубых глазах провожала подхваченного всплеском воды соратника.

Монстр синхронно топнул, опустив три своих свободные лапы на землю одновременно, сбив волной лёгкой тряски с ног всех четверых оказавшихся рядом, включая стоявшую дальше всех Нину, а Тиля даже заставив выронить меч из руки. И у них на глазах поднёс несчастного и вопящего эльфа к своей пасти, откусив ровно столько, сколько было его тела над сжатыми костями бёдер, в один лёгкий укус разделив без особых усилий его тело надвое.

Девушки буквально одновременно издали крик ужаса и отчаяния, в котором слышалась и горечь неминуемой потери, и настоящий внутренний шок случившегося, и естественное отвращение от увиденного чудовищного акта, и даже вскипающая ненависть к убийце их товарища. Такада зажмурился и даже отвернулся, не желая это видеть. Тиль же, раскрыв рот, не мог ни встать, ни пошевелиться, скованный ужасом от увиденной сцены.

Один короткий миг и от ещё вполне живого и кричащего Кифлера осталась лишь окровавленная нижняя половина, которую крепкие пальцы вскоре таки плотно сжали, раздробив кости, и также закинули в зубастую вертикальную пасть, похоже, что лишённую языка в привычном понимании, но с копошащимися с обеих сторон среди зубов мелкими отростками внутренних чувствительных усиков, помогающих попавшим в пасть кусочкам продвигаться дальше в чрево косматой громадины.

Ближе всех к одной из топнувших лап сейчас был лежащий на земле Такада. Крестообразная «ладонь» уж было поднялась, чтобы вообще его раздавить, накрыв сверху со всей своей неистовой животной силой. А сам он, вновь раскрыв глаза, успел за это время лишь на миг придти в себя, сообразить близость смерти, но не в силах сдвинуться и ринуться куда-либо с места лишь закрылся двумя саблями, некогда подобранными с пиратских трупов на поле боя. Вдруг в последнее мгновение, прежде чем лапа чудовища успела рухнуть вниз, его сбоку мощным толчком пихнула Арекса, сама едва избежавшая участи быть расплющенной здесь и сейчас.

Нина подбежала к ним, помогая Такаде подняться и оттаскивая его назад, отступая вместе с Арексой в одну сторону, когда с другой от чудища находился ошарашенный тиль сидел на земле. Монстр же, ещё раз топнув, снова сбив всех их с ног, издал бурчащий утробный вой, прогибая свою подобную косой скале спину, сжимая-разжимая пальцы задних ног, и с прыжком понёсся в лесную чащу, периодически ломая ветви и сшибая самые слабые и маленькие из деревьев, имевших несчастье прорасти у него на пути.

Скорость всех шести его большущих с аршин-полтора лап была такой, что никакой возможности догнать дэва и отомстить за смерть Кифлера у оставшихся чудом в живых кадетов попросту не было. К тому же следовало бы бежать по берегу и выручать Эрвуда, которому могла бы требоваться их помощь, чтобы из реки выбраться наружу.

Недолгая передышка с осознанием всего ужаса случившейся трагедии на лицах, и троица, переглянувшись, сообразила, что тратить сейчас время на слёзы и пустую злобу незачем, когда ещё один сослуживец находится в беде. Вскочив на ноги, они побежали, по пути подняв и ещё не пришедшего в себя от увиденного Тиля, бросаясь не в бессмысленную погоню через поломанные кустарники да обрушенные древесные ветви, а по течению Нисы, чтобы вызволить из водяного плена потока отброшенного туда чудищем парня.

Тот, правда, весь насквозь промокший и, похоже, потерявший меч, не то в воде, не то выронив его в момент тычка гигантской лапы от удара, уже ковылял к ним среди близрастущих к берегу деревьев, протирая рукавом лицо от капель, скатывавшихся с его двухцветной шевелюры и тяжело дышал. Ведь он был отнюдь не крепкого телосложения, так что вылезти собственноручно для него было равносильно личному подвигу. И теперь весь его вид буквально демонстрировал, каких трудов ему стоило справиться с течением, ухватиться за что-либо, выползая на берег.