— Генри, как же я рада, что мы здесь! — только и смогла вымолвить Эмми.

Потом машина неслась по ровному шоссе как по воздуху к Роттердаму, оттуда — вдоль реки, по мосту Бриненорд, мимо Гоуды. Здесь они свернули на северо-запад и покатились бесконечной зеленеющей долиной Рейна. Лишь с наступлением сумерек они подъехали к Алсмеру, городу, буквально плавающему в воде и состоящему из тысячи крошечных островков, каждый из которых представлял собой настоящий цветочный питомник. Перед ними предстал знаменитый Алсмер, город голландского аукциона, крупнейший в мире цветочный рынок, тот самый Алсмер, который по праву называли городом роз.

Номер в крошечной гостинице был безупречно чист и отличался уютной, почти домашней обстановкой, правда, несколько простоватой. Однако этот недостаток компенсировался обилием домашних растений, отчего у Эмми сложилось впечатление, что им с Генри придется какое-то время пожить в настоящей теплице. Завтрак оказался сытным: сыр, колбаса, хлеб, масло и большая чашка крепкого ароматного кофе. Основательно подкрепившись, Генри и Эмми отправились на цветочный рынок, где их уже ждали специалисты и готовились к этой встрече.

Здания, куда доставлялись цветы и где проводились аукционы, не представляли собой чего-то особенного — промышленного вида кирпичные строения, череда этаких бараков и складов. Зато внутри! Эти огромные помещения, напоминающие ангары, полны цветов. Многоцветье и аромат их потрясают воображение. Розовые, белые, красные и желтые гвоздики; леопардовые и янтарные лилии; экзотические орхидеи — сиреневые, фиолетовые, цвета беж и даже зеленые; темно-синие бархатистые африканские маргаритки… Здесь же зелень для букетов всех форм и всех оттенков зеленого, от нежного серебристо-салатового до темно-изумрудного. И конечно, розы — везде и всюду. Целые залы, галереи и аллеи роз, алых и белых, бледно-розовых, желтых и пламенно-рыжих. Носильщиков почти не видно за горами цветов на тележках, которые перемещаются по душистому пространству цветочного царства.

И среди этого на первый взгляд хаоса мелькают фигуры мужчин в строгих темных костюмах. Они тихо двигаются вдоль проходов, следя за происходящим, что-то осматривая, просчитывая и делая выводы. Они принимают решения.

Сюда съезжаются флористы для покупки цветов. Эти специалисты знают цену каждого цветка и могут назвать ее с точностью до сантима. Но они ориентируются не только в ценах. Они безошибочно определяют, в какой стране и какие цветы пользуются наибольшим спросом. Так, в конце марта в Англии возникнет особая нужда в белых цветах, ибо там начинается свадебный сезон, а вот во Франции к празднику каждого святого положен свой оттенок и свой сорт растений. И кроме всего прочего, все специалисты разбираются в технике проведения удивительных голландских цветочных аукционов.

Вот один из залов, где проходит аукцион. Здесь царит тишина, если не считать неразборчивой долгой речи аукциониста. Гид, встретивший Генри и Эмми, объяснил им систему проведения подобных мероприятий. Полукруглыми возвышающимися рядами кресел помещение напоминает амфитеатр. Каждое место пронумеровано и закреплено за конкретным покупателем. Не имея забронированного места, никто не сможет принять участия в торгах. Возле каждого кресла имеется маленькая кнопка, чтобы в нужный момент подать соответствующий сигнал аукционисту.

«Зону товара» представляла тележка с цветами, образцами лота. На стене над тележкой — большие часы с белым циферблатом и одной-единственной стрелкой — сердце аукциона. В самом начале торгов стрелку устанавливали на цифре, соответствующей запрашиваемой цене на товар. Однако, как правило, эта цена была несколько завышена. Затем часы начинали обратный отсчет, и цена постепенно снижалась с достаточно высокой скоростью. Первый покупатель, нажавший на кнопку, автоматически останавливал ход часов. Его номер запоминал специальный механизм, и цветы уходили ему по цене, указанной на этих часах в момент их остановки. От всего этого оригинального механизма у Генри закружилась голова.

А что происходило потом, когда цветы находили своего покупателя? Генри и Эмми провели через прохладные затененные комнаты, где драгоценные бутоны укладывали во влажный мох и пористый пластик, после чего так же бережно расфасовывали по перфорированным картонным коробкам.

— После этого товар из цветочного центра Алсмер начинает путешествие по всему миру. — Гид вошел в раж. — Мы предусматриваем все, чтобы обеспечить цветам безопасный путь; в пункт назначения они должны быть доставлены в безупречном состоянии. В питомниках их опыляют пенициллином, ауреомицином или стрептомицином, чтобы уберечь от холода, влаги…

— Стрептомицином! — прошипела Эмми в самое ухо Генри.

— …в специальных помещениях, а каждая орхидея, например, отдельно заворачивается в…

— Пошли отсюда, — предложил Генри.

Швейцар у ворот был очень любезен, но помочь им ничем не мог. Он посмотрел на часы и пояснил, что уже одиннадцать и все цветоводы разошлись по домам. Оказалось, цветы сюда они привозят к семи утра. Большинство из них просто приходили убедиться в том, что товар благополучно доставлен на аукцион, после чего удалялись в свои оранжереи. Господа спрашивали о Ван дер Ховене? Разумеется, он его хорошо знает. Он приезжал сегодня на своем фургончике и привозил розы, но сразу же и уехал. Это было около восьми. Он скорее всего у себя в питомнике, если господам так нужно увидеться с ним…

Генри и Эмми быстро отыскали маленький аккуратный домик на зеленом островке, с ухоженным садом и старым указателем. Они остановили машину у обочины и, перейдя по белому мостику, очень скоро очутились у дверей жилища Ван дер Ховенов.

Похоже, в доме никого не было. Генри два раза позвонил, и дважды услышал, как внутри домика отозвалось звонкое эхо. И тут неожиданно из-за дома вышел сам Пит.

— Мистер Тиббет… Миссис Эмми… какой приятный сюрприз! Простите, я, как видите, в рабочей одежде. Занимался цветами в оранжерее. Но я видел, как вы подъехали, и испугался, что не успею повидаться с вами. В доме, как вы поняли, никого. Пожалуйста, проходите. У вас отпуск?

Пит провел гостей в дом. Домик походил на уютное гнездышко, маленькое и очень чистое. Правда, сразу бросался в глаза относительно скромный достаток его хозяев. Мебель и ковры хоть и были тщательно протерты и вымыты, но куплены отнюдь не в дорогих магазинах. Вместо центрального отопления здесь стояла (довольно уродливая, хотя весьма функциональная) керосиновая плита. По всему выходило, что здесь обитал простой голландский труженик, настоящий честный работяга, занимающий самую нижнюю ступень так называемого среднего класса. Тиббеты отметили про себя бросающуюся в глаза разницу между этим домом, отелем «Крийон» и апартаментами в Лозанне.

— Вы как раз вовремя. Могу предложить по чашечке кофе с печеньем. Я всегда делаю небольшой перерыв именно в этот час. Надеюсь, вы ко мне присоединитесь? А как поживает мисс Долли? Есть новости? Надеюсь, только хорошие. Она сильная дама и обязательно поправится. — С этими словами он принес из крохотной кухни поднос с чашками в такую же миниатюрную гостиную, где расположились Генри и Эмми. — Ну а теперь расскажите мне, что же привело вас сюда, в Алсмер.

— Мы надеялись, что нам удастся поговорить с вашей женой, — честно признался Генри.

— Вам нужна Вайолет? Простите, но ее сейчас нет здесь. Ей позвонил тот мистер… Как его фамилия, я запамятовал. Ну, тот самый, худой, с хорошим аппетитом. Адвокат. И ей потребовалось отлучиться в Лондон. Там нужно было что-то уладить насчет денег. Я во всем этом, если честно, совсем не разбираюсь. — Пит снова исчез в кухне. Было слышно, как он возится с посудой, что-то упало на пол. Через открытую дверь он добавил: — Все это очень хлопотно, и Вайолет приходится нелегко. Бедняжка! Мы с ней привыкли жить просто, без затей. Такие большие деньги всегда приносят с собой заботы, а ведь мои розы от этого расти лучше не станут! — Он вернулся с горячим кофейником и тарелкой печенья.