Генри поднял на нее глаза и серьезно проговорил:

— Кажется, сердце остановилось. Я буду продолжать искусственное дыхание, но…

— Она умерла! — истошно взвизгнула Долли. — Крис умерла!

И она не ошиблась.

Эмми пришла в себя первой и быстро выпроводила всех из комнаты, оставив там только Генри, тщетно пытавшегося воскресить виновницу торжества. Поначалу никто не хотел уходить. Однако леди Бэллок представляла собой не слишком приятное зрелище, и с момента как Долли пронзительно закричала, все безусловно приняли факт, что Кристэл умерла, не подвергая его сомнению. Дочери и зятья тут же поверили Эмми, что уже ничем не могут помочь несчастной. Скорее наоборот — они могли помешать Генри. Долли вообще не пришлось уговаривать. После того как запас воздуха в легких у нее кончился, она замолчала и, повернувшись, бросилась вверх по лестнице, подальше от ужасного зрелища.

Эмми проводила всех до их комнат и ненавязчиво предложила некоторое время побыть там. Никто не стал оспаривать, что именно Генри должен был заниматься леди Бэллок, а Эмми в данном случае выступала в роли его адъютанта и правой руки. Даже Дэффодил приутихла, и все родственники, казалось, находились пока что в состоянии ошеломления, словно все еще не понимали, что же произошло. Эмми спустилась вниз, в гостиную.

Генри, оторвавшись от своего бесполезного занятия, заявил:

— Все без толку. Но я не оставляю надежды и буду стараться оживить ее, пока не приедет врач. И никто не должен сейчас покидать дом.

— Все разошлись по своим комнатам, — сообщила Эмми. Ей стало плохо, ее подташнивало, голова кружилась, и она старалась не смотреть в сторону Кристэл, в особенности на ее белое, лишенное живых красок лицо.

— Все равно тебе лучше понаблюдать за ними. Насколько мне известно, в доме всего два выхода — парадный и черный. Иди и внимательно следи за всеми перемещениями. Но сначала, конечно, позвони в полицию.

— В полицию?

— Конечно.

— Но ты ведь…

— Я здесь неофициально, — напомнил Генри. — И уже успел прозевать все самое главное. Так что иди и немедленно позвони в местное отделение. Скажи, есть подозрение на отравление каким-то ядом.

Эмми ничего не ответила и молча вышла. Генри вернулся к изматывающему и пустому занятию. Когда приблизительно через минуту дверь отворилась, он, не поднимая головы и не глядя в сторону вошедшего, глухо спросил:

— Что они говорят?

— Простите, что вы сказали?

Голос оказался женским, причем довольно приятным. Генри резко выпрямился. У двери стояла симпатичная молодая брюнетка с удивительно большими глазами. Прежде Генри не приходилось видеть ее в этих местах.

Заметив его растерянность, незнакомка быстро его успокоила:

— Я врач. Можно мне осмотреть ее?

— Доктор? — удивился Генри. — Но как же доктор Гриффитс…

— У него выходной сегодня, он уехал, а я его временно заменяю. Надеюсь, теперь вы позволите мне…

Генри с облегчением уступил девушке свое место. Она опустилась на колени и начала осмотр. Очень скоро она констатировала, вставая:

— Она мертва. Боюсь, вы правы. Скорее всего смерть была мгновенной. — Она помолчала секунду. — Я забыла представиться. Моя фамилия Мэссингем.

— А моя — Тиббет, — сообщил Генри. — Я… то есть я и моя супруга… мы приглашенные на уик-энд.

— Понятно. Ну что ж, боюсь, у меня для вас неприятные новости. Теперь нужно обязательно поставить в известность полицию.

— Моя жена как раз сейчас звонит в участок, — понимающе кивнул Генри.

Доктор Мэссингем лишь слегка приподняла брови, но никаких комментариев от нее не последовало.

— Кто еще в доме? — поинтересовалась она. — Это ваша жена мне звонила?

— Нет, вас вызвала мисс Ундервуд-Трип. Помощница… компаньонка леди Бэллок. Здесь еще три ее дочери. Дочери леди Бэллок, я хотел сказать, конечно. И два зятя. Они все у себя в комнатах. У хозяйки дома был день рождения, видите ли… Вот поэтому семья сейчас практически в полном составе.

— Вы можете мне объяснить, что именно тут произошло?

Генри, как мог, описал все события вечера, заканчивая коллапсом Кристэл. Доктор Мэссингем медленно кивнула.

— Похоже на острое отравление, — согласилась она. — Не исключено, во всем виноваты эти агрессивные современные инсектициды. Впрочем, вскрытие покажет, права я или нет. Лучше здесь пока что ничего не трогать. Полиция захочет осмотреть все так, как это было еще при ее жизни. Включая, конечно, и саму бедняжку леди. И они, конечно же, пришлют сюда своего доктора. Очень печальное и неприятное событие. Вы, наверное, плохо знакомы с работой полиции, но мне приходится…

— Я знаком с их работой, — вставил Генри.

Доктор Мэссингем долго и пристально смотрела на собеседника. И наконец ее озарило.

— Господи Боже мой! — воскликнула она. — Ну конечно же, вы Тиббет, инспектор Тиббет из Скотленд-Ярда. Я же видела ваше фото в газете. Я угадала?

— Почти. Кроме одной маленькой подробности, — кивнул Генри. — Меня в прошлом году повысили, и теперь я старший инспектор. — Он улыбнулся. Эта девушка явно пришлась ему по душе.

— Ах вот оно как. Что ж, неплохо. И вас совершенно случайно приглашают в гости на выходные, где умирает хозяйка дома, скорее всего отравленная кем-то из присутствующих. Никогда бы не подумала, что подобные совпадения случаются не исключительно на страницах…

— Случаются, и еще как! — сухо ответил Генри.

— Понимаю. Выходит, все то, что произошло, не стало для вас сюрпризом?

— Простите меня, доктор Мэссингем, — извинился Генри, — но дело в том, что я не имею права обсуждать подобные темы.

— Конечно-конечно. Разумеется, я все понимаю. — Доктор Мэссингем прошла к дивану и села. — Боюсь, мне придется пока что остаться здесь и дождаться приезда полиции.

— Естественно. — Генри помолчал. — Вы упомянули инсектициды, если не ошибаюсь…

— Совершенно верно.

— И что вы имели в виду?

Доктор Мэссингем вопросительно посмотрела на инспектора:

— Простите. Но я тоже не имею права обсуждать…

— Разумеется, не имеете.

Снова пауза. Но уже не такая мучительная. Они посмотрели друг на друга и одновременно рассмеялись.

— Ну хорошо, — сдался Генри. — Я нахожусь здесь неофициально, так сказать. У леди Бэллок появилась мысль, что кто-то собирается убить ее.

— И она не ошиблась. Это кто-то из членов ее семьи?

— Почему вы так считаете?

— Ну, вы ведь только что сами сказали, что в доме находились ее дочери и зятья, верно? Ну, не считая ее компаньонки, разумеется.

— Совершенно верно, — подтвердил Генри. — А теперь вы. Что вы там говорили насчет инсектицидов?

Но доктор Мэссингем не успела ответить. В комнату вошла Эмми.

— Я только что… — начала она и осеклась, не ожидая увидеть в гостиной еще кого-то. В особенности женщину.

— Это доктор Мэссингем, дорогая. Доктор, это моя жена Эмми. Боюсь, что леди Бэллок умерла.

— Я разговаривала с сержантом местной полиции, — продолжила Эмми. Голос ее заметно дрожал. Она старалась не смотреть на тело Кристэл, но у нее это плохо получалось. — Он прибудет сюда через несколько минут вместе с полицейским врачом.

— В таком случае, — предложила доктор Мэссингем, — мы все можем покинуть эту комнату, чтобы полицейские осмотрели ее в таком виде. Как тут все было в момент смерти леди Бэллок. Вы согласны со мной, старший инспектор Тиббет?

— Конечно, — кивнул Генри. — И еще я думаю, что вам следовало бы взглянуть на мисс Ундервуд-Трип, доктор, если вы не возражаете. У нее случилась истерика, и я думаю, она продолжается до сих пор. Эмми проведет вас к ней наверх…

Оставшись на кухне один, Генри попытался подавить в себе чувство углубляющейся депрессии. Полный провал. Он здесь, чтобы предотвратить эту трагедию. И что он смог? Чем помог? Несмотря на его бдительность, кто-то все же умудрился каким-то образом добраться до этой проклятой «Улетайки», добыть дозу смертельного яда и подсунуть его в… куда? Он выпил глоток шампанского из того же бокала, что и Кристэл, буквально за мгновения до ее гибели. Понюхал розы и съел кусок марципана. Вот! Скорее всего это и был марципан. Ему просто повезло, и его кусочек оказался чистым, а весь яд остался в другой части этого невинного на первый взгляд конфетного домика. Крошки его до сих пор в сжатом кулачке Кристэл. Полиция займется им. И вот тут они наверняка обнаружат присутствие паратиона.