— Непредвиденного, — невнятно брякнул Шепс, хотя больше смахивало, что скрежетнул зубами, и спешно добавил: — Просто ты сейчас очень ослаблена…

Нет, не померещилось! То ли злился, то ли я его вновь манила… Голоден? Возбужден? 

Чёрт его знает!

Но в глазах булькнула кровь. 

Завораживающее и вместе с тем пугающее зрелище.

— Не знаю точной причины, но чтобы исключить всякое-разное, отлежись. Тебе нужен крепкий сон, хорошее питание, тишина… 

— В общем, настоящий отдых. Надеюсь, — отвёл взгляд, словно ему было больно на меня смотреть, — что это временное явление, и скоро ты вновь будешь в норме.

Мы, наконец, остановились возле двери в мою комнату:

— Спасибо, — чуть ли не на последнем издыхании кивнула. — Мне, правда, нездоровится. Видимо, я не подрасчитала своих сил, — взялась за ручку. Я была ему благодарна за умение себя держать в руках. И даже сейчас, когда с ним что-то происходило, он старался говорить спокойно. Не побоявшись всеобщего неодобрения и осуждения, взялся меня проводить. 

Да и, вообще, ему была очень благодарна. За всё!

За поддержку, внимание, за его компанию, дружбу. 

И пусть пока она носила характер зависимости. Его — от моей крови. Моей, потому что он меня слегка отравлял своим ядом и тем самым привязывал к себе. Но мне очень хотелось верить, что даже после того, как Грознич перестанет сидеть на моей крови, мы с ним останемся в хороших отношениях. Если уж не парой, хотя он мне часто намекает, что мы именно «пара», то хоть друзьями. Всё же, нас связывало уже предостаточно! 

Было бы дико несправедливым лишиться такого близкого человека. Как бы странно не звучало, Шепс — стал для меня самым дорогим и удобным…

Правда, примерно в том же ключе, я уже думала о Рэйвене, пока жестко в нём не разочаровалась.

Но, в отличие от Сэма, Шепс за мной ухаживал. Был дико мил, внимателен. Насколько это было возможно, тактичен. Так что, да — никто и никогда ко мне не проявлял столько теплоты и участия. 

А это не могло не подкупать.

Даже несмотря на то, что прекрасно знала — что из себя представляет его проклятая суть двуликого. Я себя этим и останавливала: давала мысленную затрещину — Грознич смертельно опасен! Вот и не бросалась к нему в объятия, как того жаждала день ото дня всё больше.

Да и как можно отталкивать человека, который так заботился? 

— Ты прости, я… — вошла в комнату, но меня перебил Грознич:

— Ладно, — непривычно мялся Шепс у двери, даже не пожелав войти. — Отдыхай, мне пора! — неопределённо качнул головой, по-прежнему блуждая взглядом, а на меня не смотря. — В столовую не ходи! Пока… — зачем-то добавил. — Несколько дней — точно! Либо я принесу, либо… — умолк, отступая, словно я прокажённая. — Тебе принесут, — сбивчиво вторил и… всё… я упустила миг, когда он… растворился в воздухе. Всего лишь моргнула… Даже холодом повеяло.

Сердце в удивлении пробило тревожный удар.

— Шепс? — озадаченно брякнула, на и без того слабых ногах подступая к двери и выглядывая. — Ты где? — бегло-рассеянным взглядом обшарила полумрачный коридор жилого крыла и, убедившись — моего приятеля нет, опустошённо захлопнула зверь. — Странный…

Но, клёвая способность. Взял — и растворился в воздухе. Хоп — и материализовался, где пожелал… ну, или как у них там получается?! Хм. Прищурилась. 

— Ты тут? — шальная мысль вынудила и комнату осмотреть, нет ли тут кого-то? 

Но в помещении было тихо, глухо и одиноко!

Тяжко вздохнув, меня хватило на то, чтобы упасть на постель…

Грознич не обманул — он был настолько мил, что даже пару раз сам приносил еды. Пока нехотя жевала, терпеливо ждал…

Я пыталась из него выудить хоть какие-то подробности, что делают, интересно ли там… но он буднично пожимал плечами:

— Нормально… работаем… разгребаем… не ругаемся…

Мда, рассказчик из него — никакой!

Эх, мой супер… нереально крутой и идеальный парень!

Моя симпатия и привязанность к нему, кажется, разрастались всё сильнее…

Особенно, я поняла, что скучаю по нему, когда вместо Шепса завтрак принесла Изэлла:

— Подъём, — кисло брякнула она, с грохотом поставив поднос на стол. — Просили передать! — добавила ледяным тоном. 

— А Грознич?.. — невнятно пробормотала я. — Он… не смог? — почему-то на душе скребли кошки. 

— Нет! Занят! — отрезала соседка и демонстративно от меня отвернулась.

Я себя ощутила брошенной, вновь никому не нужной…

Даже не захотела вылезать из постели. 

От тоски уткнулась лицом в подушку и… живот болел жутко. 

И, несколькими минутами погодя, когда всё же заставила себя пройтись до уборной, поняла причину «зверства» Грознича и даже Крома. У меня начались женские дела! 

Отсюда недомогание: ломота в теле, боль в голове, тошнота, головокружение и великая апатия...

Чёрт!

Как всё вовремя!

Весь день провалялась, так и не открыв книжку. 

Да какое там?! 

Спала, как убитая, и если бы не соседка, которая ко мне относилась как бревну, которое можно и попинать, я бы совсем захандрила, а так — спасибо, не дала себя жалеть больше, чем уже…

Несмотря на холодность, Изэлла еду приносила исправно: завтрак, обед и ужин. Как бы тоскливо не было, сон, питание и отдых, и правда, делали своё дело — мне становилось лучше. Не то, чтобы я уже была готова на подвиг вновь «умирать», по крайне мере, появилось желание открыть книгу.

Листала её с благоговейным восхищением и страхом, не дай бог порвать или испачкать… Нет, она не древняя — ведь текст напечатан в типографии… Но, всё равно, боялась представить, сколько могло такое стоить?! И ещё больше — как мне это дал ректор, зная о редкости и стоимости данного экземпляра?

Не уверена, что в ней была заключена какая-то сверх информация, тогда бы, уж, точно, и глянуть на неё не позволил. Кто я такая?! 

Но, даже то, что она старая — уже на любом рынке в мире людей за неё бы отдали состояние… если даже не убивали!

Картинки казались нарисованными… именно нарисованными! Очень интересные, не яркие, не сочные, как в современных книгах и журналах, а мрачные, штрихованные… 

Порой приходилось всматриваться, чтобы понять, что тут такое… А когда я глазами зацепилась за текст, мягко сказать, озадачилась — интуитивно его понимала, но не сказала бы, что читала свободно и без затыков. Это был какой-то диалект, что ли...

Но, сопоставляя текст и картинки, стало понятно, что речь шла, как всегда, об истории возникновения острова Проклятых. 

До такой степени меня в это затягивало, что перед глазами словно фрагменты первых поселенцев замелькали… Герои, их семьи… Их быт, хозяйство, строительство, обязательные тренировки, обучение. Любовь, дети… войны!

Стоп! Это кто?

Я?..

Елисия

— Проклятие грянет на род каждого из нас! — мой голос низкий, чуть хриплый, но очень внушительный.

Я словно в чьём-то могучем теле и без страха смотрю на… крепких воинов, окруживших темно-серый, истёртый временем, облюбованный мхом камень, но искусно вытесанный под алтарь. На нём от пламени множества огней, освещающих небольшую поляну где-то в ночном лесу, поблескивал медный, грубо отлитый кубок.

— Но сила, которую обретём, дарует нам шанс на спасение… — я была кем-то значимым, важным. Мои руки — крепки, волосаты... явно, мужские. 

— А это уже много, — взяла кубок, обводя всех мужиков суровым взглядом, будто высматривала среди них хоть тень сомнения… хоть одного, кто дрогнет волей. Зная наверняка, что убила бы любого, покажи он слабину. В нашем стане нет места для трусов, слабаков и предателей! 

Но, нет! 

Они решительные и мужественные. Все, как на подбор. Глубоко верующие в наше правое, пусть и чёрное дело. Словно воины из кинофильма про старые времена. Мрачные и какие-то невероятно реалистичные, хоть и одеты слишком… древне, что ли. 

Под кожаным доспехом виднелись суконные рубахи. На ногах — простецкие штаны, сапоги. И все они не сияют чистотой и свежестью… выглядят так, словно работали много, долго, почти на износ. И явно не в компьютерные игры рубились, не в тренажёрке занимались… Потные, заляпанные грязью, и вооружены, как викинги: мечи, ножи… И пусть сейчас всё покоилось в ножнах, да за спинами на перевязях, само наличие столь грозного оружия добавляло опасности и без того пугающей атмосфере.