— Не всё! Я не против стать уборщиком на какое-то время. Даже не против компании упыря. И вороны… — осёкся и, с явной неохотой, поправился: — Рэйвена, но, пусть Елисия держится подальше от нашей компании. По крайней мере, ближайшую неделю, — а это процедил сквозь зубы, но так… будто просит или готов торговаться.

И в первый раз он меня назвал по имени!

Пускай из его уст оно звучало с какой-то пренебрежительностью, словно себя вынуждал его произносить, но сам факт — Кром знал, как меня зовут, уже тревожил душу.

Даже обернулась, чтобы увериться, что слух меня не подвёл, Войр, и правда, обратился к ректору с такой абсурдной просьбой.

— Опять ты за своё? — строго отчеканил Шайх. — Я же сказал, это не обсуждается! Провинились все! Она — в том числе! Значит, будете заниматься уборкой все вместе!

Войр с мрачной красноречивостью покосился на Грознича. 

Уж, не знаю, чего ждал, но, к моему удивлению, Шепс кивнул с надменным лицом:

— Ректор Шайх, я поддерживаю Войра в этом вопросе.

Его голос прозвучал, будто приговор. Оглушил… и, видимо, не только меня — в кабинете повисло гробовое молчание.

А я даже дыхание затаила, пытаясь сообразить, чем таким выделилась, что они против меня сговорились?

— Нет-нет, — заверила, скорее, нервно, чем осознанно, — я со всеми, раз так сказали… 

Но, поймав осуждающий взгляд Грознича, перелившийся багровыми красками, прикусила язык. 

Что это с ним?

Злился? 

Возбуждался? 

Что не так?!

— Елисия себя плохо чувствует, — вновь за меня решил Шепс. — Она ещё не оправилась от последних испытаний, ей бы нужно время восстановить силы. И, вместе с тем, если есть возможность, последние испытание перенести бы на несколько недель. Иначе она просто его не выдержит.

И в этот самый момент взгляды всех присутствующих в кабинете перепрыгнули на меня.

Точно рыба, выброшенная на берег, хапнула от волнения воздух, намереваясь что-то сказать, но ни звука не слетело с моих онемевших от волнения губ. 

Признаться, не думала, что о моём не лучшем самочувствии знала только я! Оно ведь моё… самочувствие... Хотя, кто этих зверей знал?!

Ректор продолжал таранить меня пристальным взглядом, словно пытался разглядеть ложь или разгадать загадочный мотив, почему адепты его о таком попросили. Будто до последнего сомневался, что я, и правда, могла плохо себя чувствовать. 

Но, явно найдя в этом какой-то смысл, согласился:

— Хорошо, неделю работаете без неё! — отрезал твёрдо. — Единственное, чтобы ты не думала, что неделю будешь отдыхать в своё удовольствие, есть у меня для тебя работа «на дому», — погрозил пальцем. Задумчиво встал из-за стола, подошёл к высоченному книжному шкафу, занимавшему всю стену по одну сторону от него. Некоторое время потратил на поиски какой-то известной только ему книги, водя пальцем по торцам книг. Остановился на одной, ловко вытащил её из плотного плена соседних. Вернулся к своему месту, а садясь, двинул по столу в мою сторону:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Это из личной коллекции. Таких больше нет, ручная работа, редкая информация. 

— Мне? — опешив, обронила я.

— Да, тебе для изучения, — пояснил ректор. — Здесь очень много ценной информации по истории нашего острова. Есть картинки. А ещё там есть небольшой обзор того, как менялся язык на острове с момента основания колонии. Я искал, но без толку. Хочу, чтобы теперь глянула ты… Всё, за что зацепится глаз, или тебе покажется близким, важным... знакомым... обязательно сделай для себя пометки. Если есть возможность, даже зарисуй или выпиши себе куда-нибудь в блокнот, чтобы не потерять. Потом покажешь мне! Я посмотрю… Кто его знает, откуда может прийти разгадка. А то нам до сих пор не удаётся расшифровать твои записи.

— Ой, нет, — ещё истеричней замотала головой, даже не подступив к книге. — Ничего старого, древнего, ценного и хрупкого мне лучше не давать! — категорически запротестовала я. — Я неаккуратная, небрежная, и вообще, без царя в голове! — была готова признать что угодно, лишь бы отказаться от такой повинности. — Не дай бог, ночью случится какое-нибудь «озарение», — нервный смешок подкрепила жестом «кавычки», — и я испорчу столь дорогую вещь...

— И что тебе за это будет? — с насмешкой уточнил Кром и одарил колючим взглядом. — Не убьют же тебя. А проклясть больше, чем ты уже проклята, невозможно! — резонно подметил с кривой ухмылкой.

Точное замечание, и от того не менее неприятное.

Вновь прикусила язык, к своему отвращению соглашаясь:

— И то верно. Но, если что, не обессудьте, — но не спешила забирать «домашнюю работу». Ища хотя бы молчаливой поддержки, покосилась на каждого из присутствующих, но когда поняла, что всем либо плевать, либо они ждут, когда же я сделаю решающий шаг, вжала голову в плечи и подступила к столу.

— Спасибо, — буркнула без толики благодарности и быстро загребла увесистый том, тотчас оценив мягкость кожаного переплёта. 

Но, уже было шагая прочь, глазами зацепилась за один из свитков на столе ректора. 

Даже не знаю, что в нём было такого, но почему-то руническая вязь показались дико знакомой. Не то, чтобы я поняла смысл, но значки ассоциировались с какими-то… неясными картинками. Не успела ухватиться за ниточку расшифровки или сфокусировать мысль, ректор уточнил:

— Что-то не так? — Даже прищурился настороженно, словно уже подозревал меня в сокрытии важной тайны.

— Нет! — торопливо отступила. — Просто, — кивнула на свитки, — они кажутся тоже очень… древними. Как бы не рассыпались, — понимая, что нагородила глупости, поспешила к Шепсу, прятаться за которым было очень удобно и спокойно.

— Отлично, — в задумчивости покивал ректор. — Раз вы выторговали всё, что было допустимо, прошу покинуть мой кабинет! Мне пора работать! — категорично махнул на выход Шайх, чтобы ни у кого не закралось мысли, что разговор можно продолжать.

— До свидания, всего хорошего… — бормоча, рваной цепочкой потянулись прочь из кабинета.

Елисия

— Я провожу Лису, а потом вас найду, — холодно заявил Шепс, только вышли из приёмной ректора. 

Кром с дикаркой, которая так ни единого слова не проронила, одарили его мрачно-недовольными взглядами, а Рэйвен озадаченно нахмурился:

— Но, ты ведь не знаешь…

— Найду! — кивнул Грознич, пресекая любую мысль, что его можно переубедить. — Поверь, я вас найду, — нечто ледяное в его тоне даже походило на скрытую угрозу. — Пошли, — взял меня за руку и потащил прочь. 

— Простите, — брякнула всем и никому конкретно. Прижимала к груди увесистый том и виновато косилась на оставшихся, пока мы не скрылись за углом коридора. — Ты уверен? — едва поспевала за Шепсом. Вопрос размазала донельзя, потому что сомневалась во всём: и в том, что стоило бросать других, и в том, как он их отыщет. — Раз уж наказаны, значит — и мне с вами...

— Лучше расшифруй текст! Мне кажется, он — ключ… И, если уж в тебе есть какой-то дар, может быть отыщется и разгадка. Да и сил наберись, а то вот-вот упадёшь...

— Откуда ты знаешь, что я себя плохо чувствую? Ты же больше не слышишь моих мыслей. Или снова можешь? — с опаской уставилась на гордый профиль Шепса. Мы уже прошли в картину-портал и сейчас шагали по коридору в сторону жилого крыла. Вернее, я себя заставляла идти, мысленно отсчитывая метры до двери, где спасительная тишина… постель… и можно поспать!

— Я тебе уже говорил: между нами связь, — спокойно отозвался Грознич. — К тому же, у меня обострённое чутье, и я прекрасно вижу, что с тобой происходит что-то неладное. С твоим организмом, — пояснил тоже размазано. 

— Ты о крови? О том, что она… отравлена? — уточнила, памятуя, что он уже об этом тоже говорил.

— Да. Есть подозрение, что это, но лучше тебе отдохнуть... во избежание… 

— Чего? — не на шутку испугалась.