— Чокнутая, — кивнула Изэлла в странной задумчивости, не то себе об этом говорила, не то подтверждала, что знала, но без прежнего презрения. Скорее, с приятным удивлением.

— Не чокнутей вас, — огрызнулась я.

— А зачем убираешь? — озадачилась соседка, когда я следующий кусочек стены стала очищать.

— Чтобы ректор не узнал! — с убийственной простотой отозвалась я.

— Но ему нужно сказать, а вдруг это важно! — резонно подметила Изэлла.

— Важно? Неизвестные письмена? Нет, нет! Не смей говорить, — испуганно замотала головой я. — Не хочу опять экспериментов надо мной или… — сглотнула сухим горлом, — не дай бог, очередного лечения...

— От этого лечат? — вскинула брови соседка.

Я стыдливо потупила взгляд:

— Пытались! Но не в этом месте. На большой земле. Мама спасла и больше не позволяла меня изучать, — пробормотала я и устало опустилась на край своей койки. Накатывала тяжесть, руки, ноги дрожали, я была на грани упасть в обморок.

— Может, в чём-то ты и права. Людей, особенно маниакально заинтересованных в необычностях других, — стоит опасаться! Но Шайх — непростой человек. Он наш РЕКТОР! Каким бы не казался равнодушным и спокойным — за любого из нас готов убивать! Он умный и достойный. Мне кажется, ему можно доверять. Но, дело твоё, — покривила личико Изэлла. Несколько секунд брезгливо смотрела на меня, а потом удивила: — Ладно, давай помогу…

Благодаря помощи соседки комнату прибрали быстро.

— И куда это? — закусив губу, озадачилась я. Бестолковым взглядом уставилась на груду бумаги на моей постели.

— Собери аккуратной стопкой, — велела Изэлла. — Мне на учёбу пора, это по пути выкину, — кинула неплохой вариант.

— Я тоже не хочу тут оставаться! — испуганно брякнул я. «А то вдруг пока тебя нет, ко мне упырь заявится!», — но это главное опасение озвучила про себя.

— Куда тебе учиться? Совсем что ли? Ты выглядишь жутко, — опять скривилась соседка. — Ещё помрешь на лекции.

— Скорее здесь помру, если останусь, — упрямо покачала головой я.

— Дело твоё, — неопределённо повела плечами Изэлла, — но поторопись! Я не люблю опаздывать, а нам ещё завтракать!

Я думала, она копаться будет, но нет — соседка была готова на удивление быстро. Это я провозилась. 

— Боже! Давай я, — закатила глаза ледышка, несколько секунд понаблюдав, как я копошусь с бумагами. — Иди уже, одевайся, — отпихнула меня от увесистой стопки аккуратно сложенных листов. — И быстрее, — морозным тоном, от которого у меня мурашки по коже побежали. Видимо, воздействовать попыталась, но кроме вот такого ощущения никаких других я не испытала. Не успела это обдумать, как Изэлла подозрительно сузила глазищи:

— А кто тебе дал это? — мимолетно покосилась ниже моего лица и явно на… Я хлопнула ладошками по амулету на груди. Спешно заправила его под почнушку.

— Никто.

— Сама что ли сделала? — не без восхищения продолжала на меня напирать соседка. Я даже отступила, но Изэлла была наглее. Бесцеремонно дёрнула за верёвочку и обнажила мою поделку. Несколько секунд крутила, мяла в пальцах:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Неплохо, — сухо констатировала. — Ты меня приятно удивляешь! Но теперь я за тобой сильнее буду приглядывать, — бесстрастно оставила в покое амулет, и я его спешно заправила обратно, под ночнушку:

— Боишься? — глупо предположила я. — Зря, это ведь защита...

— Пфф, — вновь закатила глаза красотка. — С чего вдруг мне тебя бояться? Ты мне не ровня! Но ты первая, кто до этого, — кивнула, намекая на амулет, — додумалась. И даже больше — сделала его вполне годным. И цену себе поняла. Это хорошо! Ставки будут выше.

— Какие ставки? — озадаченно пробормотала я.

— Конечно на тебя, милая, — ядовито улыбнулась стерва. — У нас в академии не так много развлечений. С первым, «гулянием в лесу», ты уже познакомилась. Вскоре подоспеет второе. 

— И что это? Очередная садисткая игра «оставь на расправу монстру?»

— Нет! Выбирается пара адептов, обычно самые странные, много привлекающие внимания… Такие, как ты! И на них делаются ставки: выживет или нет? И если нет — то, как скоро и от чего умрёт!

— Вы не проклятые и не отверженные, — бурчу, всё сильнее ненавидя это место. — Вы — отбросы и чудовища, — нахмурилась я.

— Так и есть! И ты… Боже мой! — наигранно вскрикнула Изэлла, прикрыв ладонями рот, словно опешила от новости, — среди нас! 

— Но я не такая, как вы!

— Да ну? — фыркнула Изэлла. — И поэтому в нашей Академии? — морозила льдом глаз. — Твоя проблема в том, что ты и правда не принимаешь нас! Упрекаешь, ненавидишь, презираешь, не понимаешь... И это глупо! Проще принять! Когда перестанешь нас такими считать, тебе самой станет легче уживаться с нами. Ну, или сдохнуть. И, поверь: что первое с тобой случится, что второе — всем фиолетово… Тем более, пока ты нам ЧУЖАЯ!

— Тогда зачем сейчас помогаешь?

— Я не тебе помогаю! А себе, — не скрывала правды соседка. — Не хочу, чтобы и меня с тобой начали изучать! Не хочу, чтобы внимания было больше, чем уже...

— А тебя с чего вдруг?

— Ну, а вдруг я на тебя так повлияла! — улыбнулась Изэлла. — Ты на меня разозлилась, крышу снесло…

— Ну и стерва же ты… — в который раз бросила в сердцах я.

— Да и комната — МОЯ! Я к ней, знаешь ли, привыкла. Не дай бог, из-за тебя меня отсюда выпрут!

— Понятно, — проворчала я. 

Никакого «и растаяли льды» и не случилось. 

Но соседка помогла здорово — и уже за это я была ей благодарна.

Елисия

Несмотря на отношение Изэллы ко мне, я приняла её дальнейшую помощь. Пусть она стерва и змея, но хотя бы подлости за спиной не делала — что думала — говорила в лицо. Уже за это её можно было уважать и как-то принимать.

По этажам скакали с пакетами макулатуры и рюкзаками на плечах. Только меня штормило время от времени, поэтому когда в очередной раз повело, да так, что в стену воткнулась, Иээлла выхватила из руки пакет со второй частью бумаг:

— Капец, ты пьяная! Дай, я сама. А ты дуй завтракать. 

— Я не…

— Нужно! Сил набирайся! Видно же — еле ноги переставляешь. Грознич тебя здорово осушает. Не доставляй всем радости сдохнуть у него на клыках.

Я было возмутилась, но соседка в чём-то была права. И не дожидаясь от меня какого-то ответа, уже проворно сбежала по лестнице на проём ниже.

Я постояла в одиночестве, слушая тихое шелестение подошв других адептов и их голоса, а только чуть перевела дух, пошла в столовую. 

Конечно, я была «звездой!» Такой сияющей, не в лучшем смысле слова, что на меня все косились!

Как на проклятую.

Как на отверженную!

Как на прокажённую...

Ну, и плевать! Надменно вздёрнув нос и подбородок, взяла поднос и как ни в чём не бывало влилась в очередь таких же адептов «за завтраком». 

Не обращая ни на кого внимания, набрала еды… Но, уже ступая к рядам со столиками, запнулась взглядом за Войра.

Он мрачнее, чем помнила.

Высокий, крепкий, темноволосый… и очень красивый. Хищно… опасно красивый!

Оборотень сидел у дальней стены. И, как всегда, в одиночестве! Если по чести... его место за завтраком напоминало лунку от взрыва в лесу. 

Эпицентр!

Вокруг на ровное расстояние — пусто!

А следом — ровная густая масса деревьев. 

Так и он — один! Как эпицентр взрыва! 

Вокруг ни души в радиусе нескольких метров!

И это несмотря на пустые места рядом! При том, что другие столики набиты под завязку!

Где наша не пропадала?! Тем более, я ему так и не сказала «спасибо!». Набравшись храбрости, втянула глубже воздух и двинулась к нему.

— Привет, — собственный голос показался сипом. 

Войр на меня даже не покосился — как жевал с бесстрастным лицом, так и продолжал жевать. 

Я смущённо прокашлялась:

— Я хотела сказать...

— Ты страх что ли потеряла? — меня заткнул недобрый рык парня. Его темные глаза были полны лютой ненависти. Так шибанул по мне взглядом, что я даже пошатнулась от неожиданной грубости.