На место водителя сел Лэй, закидывая пиджак на заднее сиденье.

Когда он успел подойти?! Он что сам меня повезет?!

Мужчина завел машину и взглянул на Кару.

– Ты готова ехать?

– А… да… – промямлила девушка, абсолютно сбитая с толку.

– Пристегивайся, – произнес он тоном, в котором ей почудились холодные нотки.

Порш стремительно рванул с места, проскакивая через только-только начавшиеся раскрываться ворота, и Кара поспешила немедленно застегнуть ремень безопасности. Она прикасалась к нему очень аккуратно, стараясь не заляпать белоснежную ткань пальцами. Странно, что страшная авария в детстве, из-за которой ее тело получило уродливое увечье, не отразилось на психике в виде фобии или другой особенности, если не считать периодических кошмаров. Быстрые автомобили, узкие дороги и даже недавняя авария не особенно пугали ее.

Директор пребывал в молчании, вид у него был утомленный и весьма напряженный. Утром это не так бросалось в глаза, как сейчас.

Опять всю ночь не спал?

Янтарные глаза, следящие за дорогой, казались пустыми, будто мыслями он до сих пор находился в рабочем кресле.

– Ты разобралась со своим ухажером? – Лэй вдруг нарушил молчание, включая негромкую расслабляющую музыку.

– Да, он больше вас не побеспокоит. Извините, дядя.

Могла ли она называть его по имени? А на «ты»? Даже дышать рядом с ним было неудобно, не то что по имени обращаться: настолько сильно укрепился в ее мыслях непростой характер директора, с которым даже мало-мальски не хотелось сталкиваться, особенно в негативных ситуациях. А от его статуса, влияния и положения в обществе откровенно захватывало дух, когда она пыталась осознать, что находится в родственной связи с таким человеком. И, похоже, из-за Танана он особо не злился, поэтому Кара более-менее расслабилась. Тучи сгустились и почернели, тяжело повиснув над темным лесом, замершим в ожидании освежающего дождя после дневного пекла.

Кара чуть повернула голову, ненавязчиво разглядывая мужчину рядом с собой. Лента, собирающая сзади темно-русые волосы в аккуратный хвост, ослабла, и отдельные пряди выбились вперед, слегка прикрывая лицо. Серая приталенная жилетка в мелкую клетку, поверх белой рубашки, статно облегала крепкую мужскую грудь, а рукава, закатанные до локтя, обнажали бледные изящные предплечья. Он крутил руль, едва прикасаясь к нему пальцами и погрузив взор в стремительно улетающую под колеса дорогу. Кара залюбовалась дядей, в очередной раз упрекнув себя за излишний интерес к нему как к мужчине, а не к родственнику.

И все же почему? Почему ма…

– Хочешь знать про наши отношения с твоей матерью? – устало отозвался он.

Внезапный вопрос застал врасплох. Девушка поспешно отвернулась, скрывая выступивший румянец и удерживая себя от стыдливого хлопка по лбу.

Неужели я так сильно пялилась, что он заметил?

– А можно? – вопрос сам собой неожиданно слетел с губ.

Зачем?! Зачем сейчас поднимать эту тему?!

Она ни в коем случае не собиралась заводить болезненный разговор так скоро.

– Спрашивай, – голос его звучал так же спокойно, как и прежде. Ничто не выдавало раздражения или неудовольствия.

Кара вновь повернулась к Лэю, не спуская с него пораженного взгляда и не веря в то, что только что услышала. Ни его настроение, ни выражение лица не поменялись, поэтому она рискнула попробовать. Но как спросить так, чтобы слишком сильно не задеть неприятные воспоминания и не потревожить старые раны?

– Почему… почему вы не общаетесь с мамой? Что за раскол произошел в нашей семье? – спросила она, осторожно подбирая слова.

– Она тебе ничего не рассказывала?

– Совсем ничего, – Кара не спускала с дяди глаз, пытаясь не упустить ни малейшей эмоции на его лице.

Лэй на некоторое время замолчал, погрузившись в себя, в то время как девушка продолжала буравить его пытливым взглядом.

– Миранда должна была занять директорское кресло, – мрачно отозвался он, – но вместо этого встретила Джозефа Девиса и без ведома отца сняла со счетов академии крупную сумму денег, преследуя благие намерения помочь своему возлюбленному избраннику покрыть огромные долги и возродить истлевший бизнес.

В полнейшем изумлении Кара ошарашенно воззрилась на дядю, отказываясь верить в услышанное.

Неужели мама могла так поступить?

Ничего подобного ни мать, ни отец ей не рассказывали, что было понятно, ведь эта история совсем не красила их с точки зрения человеческих поступков и выставляла в совершенно ином свете, нежели их видели все вокруг. Кара выросла, пребывая в уверенности, что родители – самые честные и ответственные люди, деятели науки.

– Когда отец отстранил ее от семейных дел, – продолжил Лэй уже более холодно и отчужденно, – она заявила, что больше не намерена поддерживать с нами связь, раз мы не желаем помочь ее избраннику. Но такая гордая и решительная была ровно до того момента, пока у них не закончились деньги. Даже с украденными отцовскими деньгами бизнес Джозефа так и не взлетел. Он вернулся ковыряться в своей грязи, после чего отец вычеркнул Миранду из завещания и порвал с ней все связи.

Кара похолодела и залипла взглядом в одну точку.

Нет! Нет, мама не могла так поступить!

– Она даже не явилась на похороны проститься с ним, – добавил Лэй, спустя мгновение.

Приятная инструментальная музыка не сглаживала и малой части свинцового гнетущего ощущения, повисшего в машине. На лице мужчины не дрогнул ни один мускул, но глаза его метали искры. Все же не стоило выспрашивать о болезненном прошлом так скоро. Полученная информация никак не пригодится и уж точно никак не поможет возродить рассыпавшиеся в прах отношения семейства Реджи. Осуждать поступки матери не имело никакого смысла. Прошлое не вернуть. Человека не изменить. Стремление матери помочь любимому человеку было вполне понятно и объяснимо, но то, каким образом она это воплощала, вызывало отторжение. Для Кары такое поведение было абсолютно неприемлемым.

– Я не думала, что все так… ужасно, – поникла девушка, затеребив подол платья, – мне… очень стыдно за ее поступок, – она решительно посмотрела на дядю. – Я готова помочь как-то сгладить этот конфликт. Например, как устроюсь на работу, буду отдавать вам столько денег, сколько смогу, а взамен: не могли бы вы хотя бы немного перестать ее ненавидеть? Пожалуйста, – музыка оборвалась на фанфарах, сопроводив ее речь эпической ноткой героизма.

По губам Лэя скользнула тень высокомерной улыбки.

– По-твоему, те крохи, что ты заработаешь, смогут наладить наши отношения? – сухо отозвался он, – смогут вернуть покойному отцу уважение к дочери?

Ущемленная гордость взыграла в девушке бурей чувств, однако Лэй был прав. В его окружении крутились деньги, что ей и не снились даже с дипломом Кейтана. И никакими деньгами не возможно заменить нормальные человеческие отношения.

– Не стоит приносить в себя в жертву из-за безрассудного поступка матери, – добавил он уже более нейтрально. – Твой вклад, какой бы он ни был, ничего не изменит. Забудь об этом.

Лэй взглянул на Кару, но она сделала вид, что глубоко погружена в мысли и не заметила этого. Остаток дороги они провели в молчании, каждый наедине со своими размышлениями.

Верно. Лучше забыть об этом, как он и сказал. Забыть и жить дальше, стараясь протянуть к нему нить своей души. Хотя бы тоненькую.

Кара не хотела, чтобы дядя ненавидел и ее тоже.

Тогда, могу ли я остаться работать преподавателем в академии? Если деньги ничего не могут изменить, то вклад в общее дело точно должен.

Она решила попридержать эту идею и пока не озвучивать ее.

Некоторое время спустя за длинной полосой мрачного леса справа от дороги засияли огни частных особняков всех расцветок и форм, каких только можно представить. Кара прилипла к боковому окну, вглядываясь в яркие подсветки и необычные архитектурные решения тех домов, что можно было разглядеть с дороги. Все они располагали большими территориями вокруг себя и обносились высокими фигурными заборами. Вдалеке, с противоположной стороны дороги за редкими деревьями, проглядывал пригород Нью-Шела – Торланд, еще не успевший зажечь свои огни перед быстро наступающим вечером.