Где-то в лесу раздался жуткий смех. Он повторился. Приборы ночного видения ничего не засекали, ни единого движения.

Смех периодически раздавался, то с одной стороны леса, то с другой. Не желая оставлять выжившую одну, Ровальд оставался на месте и наблюдал. Но смех не прекращался. Так, до самого утра, пока не взошли первые лучи солнца. Только тогда всё стихло.

Взяв девушку за плечо, Ровальд стал её расшатывать. В таком месте лучше не засиживаться. Разомкнув очи, она увидела рядом Ровальда, стального чужака с крестовиной на всё лицо и перекатилась обратно. Подобрала сумку и яростно зашипела.

— Женщины. — Вздохнул Ровальд.

Он встал и продолжил путь, петляя по мощёной дороге, а диковатая шла следом. Девушка рассматривала борозды на деревьях, и шипела на них точно так же.

В один миг девушка пропала, и какая-то тень пробежала через просвет сквозь листья. Это была она. Прыгала с ветки на ветку, она шла вперёд, и, остановившись, устраивалась поудобнее на коряге, с высоты свешивала ноги, смотрела на Ровальда грустными глазами. Отбегала ещё чуть дальше, ложилась на полу-поваленных деревьях, и так же грустно смотрела на стального человека, словно умоляя его, чтобы он прочитал её мысли, ибо сама она сказать ничего не может.

Спустя день таких перебежек, она привыкла к Ровальду. Чем она питалась, он не знал, но подозревал что успевала в процессе передвижения.

Но вот посреди дороги встретился человек. Он добродушно помахал рукой, Ровальд помахал в ответ. Как только до него оставалось метров пятнадцать, между ними спрыгнула девушка, и, стоя спиной к Ровальду, стала шипеть на незнакомца.

— Гея, что ты, это же я, не узнаёшь своего брата? — Человек двинулся на встречу. Но девушка, отступала назад, пока не упёрлась спиной в Ровальда. Она шипела на брата, махала когтями, а потом, жалобно повернулась к Ровальду и посмотрела глазами, полными слёз. Ровальд отодвинул подопечную в сторону и шагнул на встречу незнакомцу:

— Стой.

— Она моя сестра. Я не буду стоять. Ты кто такой? — Изменился настрой незнакомца.

— Её друг.

— Вы едва знакомы, она тебя даже не знает. Какой ещё друг? Ты хоть знаешь что она пережила?

Ровальд, сделал шаг на встречу и то, что удалось рассмотреть вблизи, ужаснуло. Его лицо… по краю тянулась тонкая кровавая полоска. По рукам, под прямым углом изгибалась, шла дальше, пряталась за локтями. Словно кожу сначала разрезали, а потом зашили медицинским лазером.

Над человек горел восклицательный знак. Ровальд заострил на иконке взгляд, и отобразилось то, что было внутри человека. Множество странных механизмов, живущих своей жизнью при каждом движении человека. Микросхемы в мозгу, провода соединялись с капиллярами, местами заменяя их. Некоторые органы отсутствовали, вместо сердца качающее кровь устройство с клапанами.

Ровальд встал в боевую стойку.

— Ты чего? Не стыдно вставать между сестрой и братом?

Ровальд нанёс несколько быстрых ударов в воздухе, проверяя боеготовность доспеха. Всё так же удобно, как раньше.

— Ты сам напросился, жалкий слизняк. — В очередной раз поменялось настроение незнакомца.

Он раздвинул руки и прямо из пальцев вытянулись длинные иглы, которые росли и росли, став полуметровыми.

Зубы его заострились и стали двигаться, кровавая полоска на лице отделилась, и оно выдвинулось чуть вперёд, оголяя провода и череп, который скрепляли механизмы.

Человек зарычал и засмеялся тем самым ночным смехом.

— ГЕЯ! — Зарычало чудовище. — ГЕЯ! ИДИ, МОЯ ДЕВОЧКА! СЕМЬЯ ЖДЁТ. МАМА ПАПА Я, БОЛЬШАЯ ДРУЖНАЯ СЕМЬЯ.

Ровальд приблизился, но чудовище отпрыгнуло в сторону, проткнув иглами ствол насквозь, опёрлось и прыгнуло через Ровальда, в сторону Геи. Девушка ловко увернулось, но зверь не долетел. Ровальд подпрыгнул и поймал странного агрессора за ногу. Упав на землю, чудовище, жуя землю зубами, попыталось отрезать то, что держало ногу. Но иглы были сломаны одним простым движением Ровальда, а вторым, притянул за ногу и ударил в голову чудовища, которая тут же откинулась за спину. Нос вломлен внутрь. Из шеи, пробив кожу, торчала пружина, пара стержней.

Вновь захохотав, чудовище схватилось руками за голову и попыталось вернуть на прежнее место, но та не удерживалась. Крепления сорваны.

Следующим движением Ровальд уничтожил сердце, разбив прибор. Но и на этом чудовище не остановилось. Оно задёргалось, встало, переваливаясь с ноги на ногу, и мотало руками по сторонам, пытаясь что-то нащупать.

Гея, мыча и указывала в сторону. Ровальд пошёл за ней, оглядываясь на странно-ходящую куклу. Стоило спрятаться за широким деревом, как прогремел взрыв. Обнимая Ровальда, Гея пыталась удержать равновесие. Ветер сносил землю, трава и кусты летели в сторону и всё стихло.

Ровальд выглянул и увидел огненные языки, которые прыгали по веткам, разломанные деревья, вырванные под самый корень, и небольшая воронка.

* * *

Спустя пять часов девушка очнулась. Рядом разведённый костёр, Ровальд протянул жаренного кролика.

Девушка приняла пищу, и медленно откусывала кусок за куском, изучая разрушения позади Ровальда. Доев, она подвинулась поближе, и обняв ноги Ровальда, лежала какое-то время так. На утро что-то изменилось в девушке. Гея глядела прекрасными, глубокими глазами. Голубыми, как ясное небо. Золотистые волосы, длинные, прилипли к губами.

— Спасибо. — Сказала Гея. — Это действительно был мой брат. А я сама не своя. Он жил в этом лесу. Его схватили одним из первых, и вот, когда он неожиданно появился, то гулял здесь, в этом лесу и странно смеялся, убивая знакомых, которые к нему подходили. Убивал и относил куда-то. Наверно, именно тогда я… Потерялась.

Ровальд смотрел на неё. Погладил по голове.

— Откуда ты, железный воин? Не с земель ли Тесио? Я слышала, там осталось много сильных закованных в доспехи, как ты.

— Может быть.

— А как тебя зовут?

— Ровальд.

— Я так рада нашему знакомству, Ровальд.

— На вас напали механические люди?

— Да, только не как ты. Выглядели наполовину людьми, наполовину из инструментов.

— Нероны. — Понимающе кивнул Ровальд.

Девушка пригладила тунику. Сейчас, когда она заговорила, то выглядела словно эльф из сказок.

— Тяжело тебе пришлось.

— Да. Я сходила с ума. В один прекрасный момент поняла, что не могу говорить. Вообще. Речь не произносится. Это произошло недавно. Всего три недели назад. Мы никому не мешали, жили тихо и размеренно. — Слёзы вновь хлынули, и девушка, обняв руку Ровальда, прильнула. Выплакавшись, продолжила. — Ты уж прости, что я так. Мне так спокойнее. Раньше у меня подруги были, а теперь никого. Помню лицо каждого, кого уводили. Помню, как они смотрели на меня и взгляд их умолял не приближаться. Они молили. Чувствую, многие мертвы. Вот уже почти месяц, а я не помню, где жила. Все мои друзья, вся моя жизнь, всё что я знала — под землёй, их мучают. С ними что-то делают, там кричат. В пещерах я слышала стоны из глубин земли. Это так страшно, Ровальд, так страшно. Мне так страшно жить.

Чем больше она выговаривалась, тем больше Ровальд понимал, что где-то внутри успокаивается и его душа.

— То есть, кроме тебя, больше никого?

Девушка кивнула. Худая, беспомощная. Очередная слеза капнула с подбородка.

— Но кое-что я помню. Помню, как увидела тебя. Ты был таким сильным. Ты слишком сильный. Ты невероятный. Бог послал тебя. Помоги! Помоги вернуть тех, кто ещё жив. Я на всё согласна. Я сделаю для тебя, всё что ты скажешь. Буду рабыней, или отдам свою жизнь в обмен на их, только бы больше не слышать стоны земли.

Девушка впилась глазами, положив свои милые, белокурые, но исцарапанные и погрубевшие ладони на грудь.

— Больше нечего предложить. Умоляю. Пожалуйста.

И она вновь расплакалась.

Ровальд погладил Гею по голове, успокаивая.

— Всё хорошо. Не предлагай себя.

Да, это уже не его война. Но интуиция подсказывала, что, если он должен, это важно. Это действительно его судьба. Всё слишком тесно переплетается.