Человек на полу закрыл глаза, готовый к полному отключению, но этого не последовало.

— Ступай.

К архиепископу подошёл ещё один человек в такой же чёрной рясе.

— Да, независимый всю империю на уши поднял. Подготовьте жертв для мессы. А то, видит всевышний, задерживаем материал. Нехорошо.

— Земница оцеплена.

— Чёрный Жрец Юга будет доволен. Не поймаем, так наберём материала. Сколько сейчас клонов Отелена?

— Двадцать два миллиона и продолжает расти.

— Инкубаторы страсти работают исправно. — Заключил вывод архиепископ. — Ну, я отвечаю только за медицинский материал, по большому счёту. На мне держаться лекарства. Один день просчёта, и Бог его знает, что может произойти со столицей. Люди сегодня, обнищали духом, не могут выдержать и половину обновлений. Так ЧерноБогу не послужишь…

— Разработка карьера идёт полным ходом. Программа исполняется в сроки. Ещё три цикла, и доберутся до останков Чёрного Ядра. Точнее, было бы три цикла, если бы не восстание.

Архиепископ задумчиво отошёл в сторону. Его длинные белые подолы почти касались пола.

— Чёрный Жрец Юга разрешил выпустить некро-ищеек.

— Сколько?

— Пока две. Корабль нужен невредимым. От владельца можете избавится.

— А если будут проблемы?

Архиепископ обернулся. Его взгляд говорил сам за себя. Ещё один такой вопрос, и сам станет проблемой.

— Какие могут быть проблемы?

* * *

— Инкубаторы страсти? Что это?

Старик, отмывая бороду в реке, с неудовольствием всё больше подмечал, что сколько не три, а проще отрезать.

— Изобретение дьявольское. Со дня победы Нерона, какое сейчас летоисчисление? Кажется, четыреста сорок третий год? Так вот, чтобы поднимать численность, учитывая последствия войны, придумали такую панихиду, как инкубаторы страсти. Это те же бункеры, что ты видел, только с другой целью. Более благоустроенные. Там люди заняты тем, что… Кому я объясняю? В общем, на органы, на пополнение рабов Нерона, численность Отелена восстанавливать, и самое главное, собственно, это единственная цель, пополнение лекарств, чтобы тело неронов не отторгало их веру — кибернетические улучшения тела. Такая система. Чтобы не насиловать своё население, насилуют, в буквальном смысле, покорных отленовцев. Поговаривают, что туда даже можно попасть на работу. Понятно какую. Да и то, не просто.

— Да ладно?

Пред глазами Ровальда встало изображение поезда, который выезжал из центрального небоскрёба.

— Искусственный контроль населения для личных нужд всегда было мечтой сильных мира сего. Но, это конспирология земная, а тут Иксодус. Всё на органы и лекарства. Говорят, процесс деторождения ускорили. Так что, в буквальном смысле, конвейер. Наверно, именно поэтому некоторые не доживают до тридцати, умирая от убывающего дыхания. Болезнь клонов. Так и называют местные.

Ровальд вспомнил Беллу, которая лежала почти бездыханная. Возможно ли?

— Звучит мерзко.

— Вот-вот, я так же. — Поддакнул старик, и, бросив попытки отстирать невозможное, вытащил волосяной канат из реки. — Будь другом, рубани. О, спасибо. — Он откинул бороду в сторону. — Полегчало килограмма на два… Ого. Ну да ладно. Так ты, собственно, тоже застрял здесь? Или специально? На кой тебе это трупное болото?

— Да так, по личным. Ты сам на кой здесь?

— Из любопытства. Нос длинный. Вот, прищемил.

— Не врёшь?

— Не врёшь. — Подтвердил старик. — Ну так что, как ты тут застрял?

Не врёт, подтвердил анализ голоса по галлографу. Ровальд удовлетворённо стёр запись с галлографа. Можно расслабиться.

— Электроника гипердвигателя полетела. У застрявших на орбите такая же беда, а у тебя?

— А… Да у всех, мне кажется, одна проблема. Но у меня запчастей много было, так что, у меня всё в порядке с кораблём. Просто застрял. Пятнадцать лет рабом был. Пятнадцать! Сыт по горло. Видишь, где оно у меня? Нет, не здесь. Выше! Горла не хватает! Замакушечное пространство! Оортово облако! Людей людьми не назовёшь! Рабы потомственные! Как вспомню, что это потомки землян, стыдно становится. Дикари, уроды, сволочи, предатели и при этом, каждый уверен, что правильно живёт. Тут с ума сойти можно.

— Зато впечатлений сколько.

— Тут не поспоришь, — почесал обрывки волос старик.

— В Тесио бывал?

— Тесио. — Попробовал слово на вкус старик. — До него не дошёл. Но среди рабов слышал только хорошее. Это о чём-то говорит. Хотя, не уверен, что окажется цивилизацией в полном смысле.

— Если верить ИИ с Веги, то Тесио единственная адекватная страна. Возможно, за 190 лет что-то изменилось и там.

— Это что, ты на транспортнике колонизаторов побывал?

— Там ещё генератор работает, даже заправился.

— Когда я видел это чудо, то испугался не хило. Огромная, вокруг горы трупов. Кладбище, а ты просто взял и погулял, да и пообщался с ИИ, как с лучшим другом.

Старик задумался снова. На лбу полезли морщины, одна глубже другой, в конце концов, лоб распрямился.

— В общем, до Тесио куда?

— Туда. — Ровальд указал на запад. — Где-то тысяча восемьсот километров.

— Хм, по идее, у меня корабль в той стороне. — Обрадовался старик. — Меня зовут Бенедикт. Аклыков Бенедикт. Кратко Бен.

— Ровальд.

— Звучит так, будто у тебя правительственная миссия и ты тайный агент. — Рассмеялся Бен и пожал руку соотечественника. — Кто бы мог подумать, что в такой дыре встречу собрата. Дашь нож?

Пока Бенедикт брился, соскребая щетину, Ровальд отошёл проверить данные от Калима. АстраВегия изолирован. Войска расквартированы. Полно тяжеловооруженных инквизиторов. Космо закрыт. Земницу оцепили час назад. Вовремя он покинул эти развалины.

Бенедикт, оказывается, имел лицо добродушного мужчины лет пятидесяти, которое улыбалось каждому лучику солнца.

Ровальд продолжил путь по зарослям, избегая дорог общего пользования, прислушиваясь к голосам, если таковые были, и забираясь высоко на кроны деревьев ознакомиться с местоположением. Бенедикт не отставал. Земница позади, по данным, уже оцеплённая. С военными Нерона не хотелось даже пересекаться взглядами. Наверняка их выслеживают. Но дальше на горизонте тянулись горы с лёгкой дымкой тумана.

— Чудесный репликатор. — Поглаживая набитый живот восхитился Бен.

Ровальд невольно вспомнил, как точно так же восхищался настоящим мясом, которое приготовила Белла. Всё познаётся в сравнении.

Бен, как позже признался, чувствовал себя евреем, который всю жизнь искал земли обетованные.

Спустя несколько дней совместных ночёвок в палатке, которая была тесна, оба уже воняли как свора крыс. Впрочем, Бену не привыкать, а вот Ровальд терпел соседа как мог. Пока одним прекрасным утром не выдержал:

— Иди помойся.

— Так я же бороду отрезал неделю назад, чего ещё?

— Ты себя слышал?

Бен пощупал отросшую щетину, которая вытянулась на добрых два сантиметра.

— Господи Иисусе. — Глаза засияли просветлением. — Я привык быть грязным чмом!

* * *

В глубинах Тесио. Под центральным замком, башни которого возвышались выше гор, находилась пещера, внутри которой было свыше сотни ходов, перемещаясь по которым жил очень старый механический человек в коричневой рясе с капюшоном, почти древний, тем не менее, дееспособный. Он передвигался, опираясь на металлический посох с вырезанными старинными символами. Передвигался от стола к столу, от стеллажа книг к стеллажу, что-то таскал, читал, изучал. Ставил книги, брал следующие. Механической рукой записывал на бумаге, другой параллельно рисовал геометрические фигуры, тут же добавлял формулы и мгновенно писал ответ. Все вычисления в его голове происходили мгновенно.

Механическое ухо человека ожило, ухватывая звуковые колебания, словно цветок. В одну из дверей постучались. Человек откинул капюшон и оголил безликое лицо с прямоугольными грубыми прорезями вместо глаз и рта. Наискось лица проходила огромная, глубокая борозда, оставленная каким-то дьявольским инструментом.