Этим они ожесточают народ. Вот таки свободное вероисповедание».
Народная молва распространяла всё больше и больше слухов и мифов вокруг мощей: «Между прочим на днях распространился новый слух, что в Саров приезжала власть и ночью с одним иеромонахом взяты мощи и увезены, — кто говорит в Ленинград, а кто говорит в Москву. Колоду же, которая находилась в келии сожгли. Ко всему происшедшему событию в Сарове, народ относится безразлично»143.
Очередное секретное донесение:
«§ 14. Потом об настроении крестьян по поводу взятия мощей могу упомянуть следующий факт: Кременковские граждане успокаиваются душевно слыша со всех сторон такие вещи как, например гражданка приехавшая из Сарова и живущая здесь у крестьянина Дуброва Алексея Тимофеевича Ермолаева рассказывает будто это говорил Иван Трофимович Елисеев в Сарове, что мощи увезли не те, а подменные, якобы он сам видел. У прежнего Серафима была седая борода и кости белые, а тут, дескать, борода чёрная и кости чёрные. Потом какой-то Саровский монах, которого имя неизвестно проходя по Кременкам рассказывал следующее: что мол обманули мы их мощи то в земле у нас зарыты а они увезли подменные. Он рассказал тут проживающиму монаху какому-то... а он гражданам»144.
Среди старушек можно было услышать фантастическую историю: «Мощи увозили и никак не могли увезти (лошадей запрягали раза три — они “взмыливались”, не сходя с места и бились), а потому и сожгли (мощи. — В. С.)»145.
Монахи Саровского монастыря распространяли слух, «что в Москву взяты мощи или вернее кости не Серафима Саровского, а совершенно другой скелет, а мощи мол “ушли” и должны объявиться в Дивеевском монастыре, конечно подобным сказкам часть крестьянства верит, а большинство над этим смеётся»146.
Свою лепту в мифологию о мощах внесли и Дивеевские монахини. Вот воспоминания матушки Серафимы (Булгаковой):
«У мощей гробовым стоял в течение многих лет иеромонах Маркеллин. Управляющий Тамбовской епархией Архиепископ Зиновий[145] находился в это время в Дивееве. Он вызвал о. Маркеллина и приказал ему взять мощи и скрыться с ними на Кавказе, но тот отказался, сказав, что он стоял столько лет у св. мощей, столько видел от них чудес, что он уверен, что и сейчас Преподобный сам не дастся.
За это о. Маркеллин был отставлен и на его место поставили иеромонаха Киприана.
Выгонять монахов было трудно. У них почти у всех были отдельные кельи с отдельными выходами и по несколько ключей. Сегодня выгонят монаха, а он завтра опять придёт и запрётся. Служба в церквах ещё шла. Наконец в понедельник Крестопоклонной недели приехало много начальства. Собрали всю святыню: Чудотворную икону Живоносного Источника; гроб-колоду, в которой лежал 70 лет в земле Батюшка Серафим; кипарисовый гроб, в котором находились мощи и другие святыни. Всё это сложили между так называемыми “Царскими покоями” и северным входом Успенского собора, устроили костёр и зажгли. Один послушник Борис сумел сфотографировать и приносил нам показать снимок этого костра. Мощи же Батюшки Серафима, т. е. косточки, как они были облачены в мантию и одежды, всё это свернули вместе и вложили в синий просфорный ящик. Ящик запечатали, а сами разделились на 4 партии, сели на несколько саней и поехали все в разные стороны, желая скрыть, куда они везут мощи. Ящик со св. мощами повезли на Арзамас через с. Онучино, где и остановились ночевать и кормить лошадей. Однако, как не хотели скрыть концы, но когда тройка со св. мощами въехала в с. Кременки, там на колокольне ударили в набат[146].
Мощи везли прямо в Москву. Там их принимала научная комиссия. К этой комиссии сумел присоединиться о. Владимир Богданов. Когда вскрыли ящик, то по свидетельству о. Владимира, мощей в нём не оказалось. Я слышала это от его духовных детей. Это же говорил и покойный Вл. [владыка] Афанасий, бывший после в ссылке вместе с о. Владимиром в Котласе. Говорили, что приехав на ночлег ящик со св. мощами запирали в амбаре, а ключи брали себе, но сами сильно выпивали[147].
После этого служба в Сарове прекратилась и монахи разошлись, кто куда. В те дни о. Маркеллин приходил к нам в корпус. Он не мог себе простить, что ослушался Владыку и доходил до нервного расстройства. В 1931—1932 годах он был арестован и послан в Алма-Ату. Пробыл там на пересыльном пункте Вел. Пост 1932 г. И в Великую субботу был отправлен этапом дальше, где вскоре же и скончался»147.
Из этого свидетельства видно, что сотрудники ОГПУ добились своего, дезориентировав местное население, — две партии, на которые разделились чекисты, а не четыре, как рассказала мать Серафима, отправились одна на юг в сторону Краснослободска, далее до железнодорожной станции Ковылкино, другая на север — на Арзамас. Ковылкино и Арзамас — узловые железнодорожные станции, имеющие сообщение с Москвой, в период распутицы это самый надёжный способ перемещения ценного груза. В восточном направлении через саровские владения вообще дороги не было, на западном направлении глухие и огромные муромские леса, в которых надо было опасаться не крестьян, а настоящих бандитов. Поэтому отправились по наезженному тракту, один обоз с мощами отправился в сторону Краснослободска, второй — отвлекающий — на север в Арзамас (и стрельба красноармейцев в лесу была направлена на привлечение внимания населения, так же как и «откровение» коммуниста, сказавшего, что везут Серафима). И отвлекающий манёвр был выполнен до конца, то есть до прибытия «груза» в Москву, поэтому отец Владимир Богданов был свидетелем вскрытия пустого ящика. Настоящие мощи, предположительно, не привлекая внимания и без стрельбы, через Краснослободск и железнодорожную станцию Ковылкино доставили в Москву. В воспоминаниях матери Серафимы следует обратить внимание на поведение гробового иеромонаха Маркеллина, который «не мог себе простить... и доходил до нервного расстройства», что свидетельствует об изъятии настоящих мощей преподобного Серафима Саровского 5 апреля 1927 года. И кому об этом не знать, как не монаху, выполняющему послушание при его мощах.
Следует упомянуть ещё один, «Дивеевский», след «мощей»: «Одну из версий приводит в своём интервью архиепископ Русской церкви за рубежом Лазарь (Журбенко):
«В 1966 году я был в Дивееве с тамбовскими и Дивеевскими монахинями. Приехали мы ко дню преп. Серафима 19 июля / 1 августа. Молились мы по келейному, как обычно делают миряне, когда они пребывают без диакона или священника. На следующий день мы пошли на Казанский источник, потом матушка Анна (Троегубова) (правильно Трегуб[148]. — В. С.) провела меня по канавке, к нам подошли две монахини и сказали о том месте в Дивееве, где сокрыты мощи Преподобного. Не весь Дивеевский монастырь знал об этом, а лишь избранные монахини. — “Мы старые, можем умереть, а ты молодой — передаём тебе это знание”, — сказали они. И они показали это место. История обретения мощей от безбожных такова: матушка Анна жила с десяти лет при монастыре. Брат её о. Гедеон[149], впоследствии мученик, жил в Сарове. В 1927 году монастырь закрыли, а он жил при нём как лесничий. Когда безбожники приехали забирать мощи, чтобы увезти в Москву, он прознал об этом и послал свою сестру, матушку Анну, в Дивеево, известить об этом игумению: “Мощи преп. Серафима забирают”. Тогда игумения снарядила своих монахинь и они прибыли в Арзамас, где у монастыря имелась гостиница, отобранная большевиками, хотя часть её ещё продолжали занимать монахини. И вот вечером приехали чекисты с ящиком. Монахини их накормили колбасой до отвала, напоили водкой так, что они лежали без памяти. Тогда монахини расколотили ящик, забрали мощи преп. Серафима, погрузили на лошадь и увезли в Дивеево. Там их спрятали, и только малое число доверенных людей знали об этом месте. Вот такая история, передаю её точно, как мне рассказывали»148.
