Я даже не знаю, испытали ли они горе, когда узнали о моей смерти?!

И вот теперь у меня есть реальный шанс умереть снова. Если сделаю неправильный шаг, а для жителя другого мира шансы на это высоки, как сосны в ближайшем лесу, то уже не спастись.

Смерть не станет дважды заключать сделку.

– Я сам, – голос был знакомым, а руки, коснувшиеся моих щёк, мягкими и не знавшими труда. – Я соскучился по тебе, Габриэлла. Знаю, что и ты тоже.

Конечно, это был сын градоначальника. Стефан имел внешность златовласого Аполлона, черты лица мягкие, нос прямой и не слишком длинный. Мечта местных красавиц, да ещё и богат!

Неудивительно, что Габриэлла влюбилась в него. Это я угадала безошибочно. Руки так и тянулись обнять его за плечи, а в груди расцветала огненная лилия.

Я даже ощутила знакомое покалывание в кончиках пальцев: магия рвалась наружу, скорее всего, стихийная сила проявлялась  ощутимее, когда Габи нервничала.

Сынок градоначальника стоял напротив и смотрел в глаза. Ему было приятно видеть девушку, это точно, но вот глядел он на неё, то есть на меня, как на приятную вещь, вроде фарфоровой статуэтки: стоит недорого, но выглядит красиво. Пусть себе радует взгляд на каминной полке, а разобьётся, так купим другую.

– Что ты молчишь? Ничего не хочешь объяснить, Габриэлла? Как так получилось, что ты стала ведьмой?

На лице Златопупса, как я про себя окрестила Стефана, промелькнуло недоверие обиженной модельки, которого злой менеджер надурил с гонораром, прописанном в контракте.

Я с первого взгляда не доверяла молодцу. Не нравились мне вот такие чистоплюи, вытирающие руки надушенным платком и считающие, что перед их очами можно предстать только в самом лучшем виде.

А если ты себя плохо чувствуешь, заболела или упала в грязь лицом, то вытрись и помойся сначала, чтобы не осквернять их глаза своим непрезентабельным видом.

Хотелось думать, что первое впечатление обманчиво. И верить людям хотелось, но я не могла позволить себе такой роскоши.

В новом мире держи ухо востро, впрочем, как и в старом. Везде есть те, кто хочет въехать в рай на чужом горбу.

– Просто так получилось, – ответила я, не сводя с любимого Габи глаз и тщательно подбирая слова.

Может, он и вправду хочет ей помочь? Правда, не сможет, зато мне покровительство властей придётся весьма кстати.

– Хуже этого могла бы быть только твоя беременность, – Стефан принялся ходить по убогой тёмной комнате, чья мебель была застелена простынями, когда-то имевшими девственно-белый цвет. Когда-то всё было иначе.

А теперь я смотрела на Златопупса и думала, что он подлец, каких поискать. Мажорчик, которого потянуло на чёрную корочку хлеба. Устал от сдобных булочек?

– Впрочем, о чём это я? От брюхатости вам, бабам, легко избавиться. Скинул и греши дальше! А от шестого уровня так не отмахнёшься!

Он говорил о моей магии, как о чёрной смерти. Или о проказе.

И это возмущало меня так сильно, что я переминалась с ноги на ноги и с трудом сдерживалась, чтобы не съязвить или не нагрубить.

Легко, значит, бабам аборты делать?! Пожалел волк кобылу, оставил хвост да гриву!

В итоге всё-таки не сдержалась и прервала искренние возмущения Стефана, что, мол, теперь мы не сможем видеться даже украдкой, потому что нечистота матери поразила и меня, и буркнула:

– Вот и хорошо, господин.

– Я не понял, Габриэлла, ты совсем не расстроилась? – он подошёл ближе и двумя пальцами ухватил меня за подбородок. – Может, ты с самого начала околдовала меня для каких-то тёмных дел?

Запахло жареным. Я тут одна и во власти Златопупса. Скинет он меня с лестницы, никто ему и слова не скажет. Наоборот, даже поблагодарят: избавил город от сильной ведьмы.

– Нет, что ты! Но я всегда знала, что не пара тебе. Пусть сейчас, но я отползу в тень, чтобы не портить тебе жизнь. Прошу лишь о помощи, – затараторила я испуганно, не сводя с него глаз.

Получилось весьма натурально, потому что Стефан удовлетворённо хмыкнул и оттолкнул меня, тут же сменив гнев на плохо скрываемое облегчение.

– Впрочем, может, мы ещё и увидимся наедине, Габриэлла. Иди ко мне, наполним сегодняшний день воспоминаниями о нашей любви. Ты сегодня особенно красива, – Златопупс тащился с самого себя. Другого слова, глядя на его сытое красивое и довольное лицо, я подобрать не могла.

Породистый кот снизошёл до кошки с подворотни и был готов подмять её под себя. Ну уж нет, господин хороший, сама мысль о том, что он соблазнил Габи, которая запуталась и искала участия в этой сияющей пустышке, приводила меня в ярость и заставляла сжимать руки в кулаки.

– Нам больше нельзя, – крикнула я так, что Стефан, стиснувший было мою грудь и собиравшийся завалить меня на покрытую пыльной простынёю тахту, нахмурился, но отпрянул.

– О чём это ты? – быстро спросил Стефан и мельком взглянул на мои руки. Но голубоватого свечения не было.

Вероятно, сын бургомистра опасался, что я сейчас всерьёз заколдую его. Или прокляну.

Дело принимало серьёзный оборот. Если сейчас Стефан решит, что я опасна, весь мой план по организации целительской лавки, а потом и по розыску воровки покатится к чёрту. Или ещё дальше.

Гореть на костре не хотелось. Откровенно говоря, мне давно не было так страшно, как в последние дни. Аж холодело всё внутри, а голова делалась пустой и тупой.

– Я не по это,  – облизав верхнюю губу, ответила я, старательно подбирая слова. Приходилось придумывать легенду на ходу.

Если скажу, что больна, то какая же мне целительская лавка, коли саму себя излечить не в силах. А прикинуться ведьмой с неконтролируемым даром тоже не выход: скажут, что опасна, и повторю я судьбу матери Габи.

– Просто мне нельзя сейчас. Я нечиста. Это всё магия. Она проснулась, и я теперь меняюсь, – лепетала я, очень натурально краснея, потому как на самом деле боялась, что ляпну что-нибудь такое, что только ухудшит моё и без того шаткое положение.

– Ты же целитель теперь? – Стефан прищурился, но на всякий случай отступил ещё на один шаг.

– Я пока только начинаю и храню магический резерв для больных. И для экзамена. Помогите мне его пройти.

Ну а что?! Лучшая защита – это нападение. А вдруг и вправду выгорит?

– Господин Метровский, в память о моей любви к вам, прошу, помогите пройти испытания. Я ведь не хочу зла, напротив, всем сердцем желаю служить на благо своего города!

В довершение слов я сложила руки перед грудью в молитвенном жесте, и на лице бывшего любовника Габи появилось растерянное выражение. Впрочем, он быстро пришёл в себя и нахмурился ещё сильнее. На этот раз безо всякого притворства или желания произвести впечатление:

– Забудь тогда о нас с тобой, поняла?

Я кивнула и продолжила таращиться на него во все глаза, пытаясь придать взгляду выражение взволнованной лани. Или овечки, верящей до последнего переодетому в шкуру её собрата волку.

Такие как Стефан любят считать, что они способны обмануть любого. Пусть считает!

– Я не смогу забыть вас, господин, – продолжала лепетать я, опустив глаза, а сама сдерживалась, чтобы не рассмеяться Златопупсу в лицо. В другой, прежней жизни я с подобными самовлюблёнными типами не церемонилась.

Не то чтобы у меня было полно поклонников, но подкатывали разные особи. И такие в том числе. Мол, а вдруг обломится им что? Раньше я была фигуристой и вполне привлекательной для противоположного пола.

Да и сейчас не собиралась списывать себя со счетов. Но всё это потом, когда вернусь в прежнюю жизнь.

Если вернусь.

– Я всегда буду вас помнить.

– Да, ты права. Не у каждой девицы твоего уровня первым мужчиной был благородный господин! Ступай, Габриэлла, и помни: скажешь про нас кому, придушат в подворотне. А умницей будешь, может, и свидимся наедине. Потом.

Я присела в книксене и бросилась из комнаты, чувствуя, как холод морозит щёки и душу.

Надо же, тело само вспомнило, как и что надо в таких случаях делать. Сейчас я безошибочно нашла дорогу к дому и позволила себе отдышаться, только когда закрыла калитку.