— 35-ый день Чёрной ханты, Гарри, башня, 15-ый этаж —

Двусторонней заточки клинок с тонким жалом и бороздой кровостока, выполненный из мутного железа с нанесёнными на кровостоке рунами. Удобная ручка для одной руки, широкая гарда, противовес смещённый к руке, чтоб можно было фехтовать. Таким не порубишь, да и размашистые удары меч в меч не отведёшь.

Я вспоминал стиль фехтования демона, основанный на быстром движении ног, постоянных переходах из одной стойки в другую и явно ключом было использование боевой медитации. Той, которую пользую я, чтобы рассмотреть молниеносные атаки Леголаса. Той, которой, я уверен, пользуется Леголас.

Меч, пригодный для зачарования и предназначенный, чтобы направлять чары. В нём самом уже был механизм — что-то из категории магии света — молний. Многие маги, изучая естественные молнии, не могут понять, почему они постигают ветер, а молнию призвать не удаётся. Вместе с молнией они обычно призывают бурю, а саму молнию не контролируют. Ну всё тут просто. Молния, как ни парадоксально — магия света.

Демон, пользовавшийся магией света.

На мече, к моему удивлению, я так и не обнаружил проклятия, но я продолжал искать. Я посылал заклинания познания, имитировал поднятие и прикосновение, всё записывал на свои выращенные в подземелье замка кристаллы.

Ничего.

Разве не логично, чтоб твоими артефактами не мог никто воспользоваться?

Тут я с ужасом осознал, что уже трогал этот меч, когда складывал в сумку-мир. Вот это я обезбашенный, конечно. Но тогда я тоже проверил его на наличие проклятий. Плохо проверил.

— Никто не может делать всё идеально, — поправил я себя.

— Я могу, — отозвалась Сильфида из тёмного угла, подкидывая и ловя призрачную шапку ушанку.

— А ты высокого о себе мнения.

Та лишь пожала плечами.

— Марьяна ночью бродит по замку и пугает тех, кто тут живёт. Она открыла дверь?

— Я сам её выпустил.

Осторожно ухватив меч за рукоятку, я взмахнул им пару раз, проводя из стороны в сторону. После закрыл глаза, концентрируясь и налагая на меч чары воздуха. Магический металл впитал зачарование, переварил и выплюнул, дёрнувшись в руке так, что выбил мне плечо из сустава.

— Уф, — скривилась Сильфида.

Я ухватил ртом воздух от неожиданности и с разгону вмазал плечом в стену, вправляя его. Отдышался, подождал, пока боль перейдёт из острой в тупую и ноющую. Клинок меча после зачарования гудел и не слушался, даже взмахнуть им было сложно. Где-то чары легли не так, как я ожидал, а ведь с мечом, который для зачарования не предназначен, этот трюк прошёл.

Решив, что не столь важно, работает зачарование или нет, я повесил меч себе на пояс.

— Будешь давать его своим врагам и ломать им руки? — расхохоталась Сильфида.

Я выдавил из себя кривую усмешку и пошёл наверх — читать.

Читая очень скучную книгу про какие-то там события при короле Альфреде восемьдесят первом (глубина династии Альфредов поражала воображение), я перешёл на кровать, а после и вовсе уснул.

Открыл я глаза от того, что мои инстинкты вопили об опасности.

В башне.

На шестнадцатом этаже.

В крепости с собственным источником.

Я сел, хватаясь за кинжал.

Напротив меня сидела Марьяна с красными глазами и трясущимися руками.

— Меня изнасиловал Курт, — заявила она сквозь сжатые зубы.

При таких заявлениях важно было понимать, кто заявляет. Ещё важно было понимать, что это всего лишь половина истории.

— И ты мне не поверил, я права? — нахмурилась девушка.

— Курт — хладнокровный снайпер с циничным взглядом на жизнь, — пожал плечами я. — Почему именно Курт?

Марьяна пожала плечами, но сама прекрасно знала ответ. Я вздохнул.

— Я знаю, что вы все мои непутёвые дети со своими разборками, но иногда ваши конфликты разбирать просто желания нет. Давай так: либо ты мне всё рассказываешь, либо я залезаю к тебе в голову и сам всё узнаю.

Так себе рычаг давления, но подействовал он на Марьяну неожиданно хорошо. Лицо её изменилось, глаза забегали, руки дёрнулись и сложились на коленях. Взгляд она всё же отвела.

— Я встретила его в коридоре и сама принялась приставать. Он ударил меня трижды головой о стену… Может больше раз. После третьего я потеряла сознание. А потом изнасиловал.

Её руки мелко дрожали. Глазами она стрельнула в меня, проверяя мою реакцию.

На Курта это было похоже, но…

— Не вся правда, — вздохнул я. — Лезу в голову?

— Стой!

Что такого страшного я могу в её голове увидеть кроме того, что и так уже видел?

Она с шумом набрала воздуха, закрыла глаза.

— Мы целовались, потом начали заниматься сексом, а потом я его ударила по лицу. Думала, ему понравится, но он схватил меня, не давая пошевелиться. Тогда я…

Пауза, долгая.

— Зажгла руки, — призналась ведьма и посмотрела на меня жалостливо. — Сама виновата?

Я сел в кровати, рассматривая шишку у Марьяны на затылке. Головой её хорошенько приложили.

— Кружится?

— Уже почти нет, — промурлыкала ведьма, пододвигаясь поближе ко мне.

— Не трогай меня руками, — предупредил я и она отодвинулась, надувшись. — Ты пришла ко мне пожаловаться, или хочешь, чтоб я что-то сделал?

— Я и так на всю деревню шлюхой прослыла, что ты тут сделаешь…

— Почему ты к Курту приставала?

— Я хотела секса. Сложно догадаться? Да ничего такого, это ведь всего лишь то, чем взрослые люди частенько занимаются! Кто-то на лютне играет, кто-то кушает вкусно, а кто-то так, как я.

— У тебя разрушен седьмой отдел почти полностью, для тебя такое развлечение чревато срывом. Как ты себя чувствуешь?

— Как будто меня изнасиловали! — всплеснула руками Марьяна.

— Ты поняла, о чём я спрашиваю.

— Ты меня контролируешь! — нахмурилась ведьма. — Ты спрашиваешь не из заботы, а из… Из-за того, что тебе приспичило знать. Как я себя чувствую, не твоё собачье дело!

Я улыбнулся.

— Чего лыбишься!?

— Жить будешь. Мне что-то сделать или вы вдвоём — «взрослые люди», и сами во всём разберётесь?

Марьяна смутилась от моей фразы, принялась отрывать кутикулки около ногтей.

— Прости, Гарри. Я знаю, что ты мне помогаешь. Но иногда, — она сверкнула глазами, — мне тебя придушить хочется.

— Пошли, — махнул я ей рукой и встал, выходя за дверь.

Я чувствовал её присутствие, идущую на каком-то отдалении.

Мы проходили мимо коридора, заканчивающегося душевой, и на этот раз к Курту и Нинтру присоединился Майклсон, а рядышком стояли Валькра и Ник. Пения не было слышно и все молча ждали с разочарованными лицами. Курт, увидев Марьяну, поспешил отвести взгляд.

Мы вышли во двор. Воздух был влажен от утренней росы. Вода бурлила, скатываясь с гор шумным потоком. Дерево сияло ярко даже в свете утреннего солнца, успевшего оторваться от горизонта. Капельки воды блестели словно драгоценные камни, дерево пело магией.

Марьяна замерла, взгляд её помутился.

— То, что ты чувствуешь, подобно тому, что ты затевала ночью.

— В сотни раз приятнее, — ахнула Марьяна и сделала шаг вперёд, но я её остановил.

— А вот то, что ты делаешь сейчас, подобно тому, что спровоцировало Курта дать тебе сдачу.

Но Марьяна не слушала.

Я схватил её за шкирку и повалил на землю.

— На меня смотри! — скомандовал я, вкладывая в голос магию бахруна.

Марьяна заскребла руками и ногами, отползая назад, неуверенно вставая на ноги. Взгляд её был затуманен.

— Чувствуй силу, игнорируй наслаждение, включай мозг. Наслаждайся в воспоминаниях, а не сейчас! — приказал я едва на неё не крикнув, но до неё дошло.

Она осталась стоять, лишь рука её дёрнулась к дереву. Зрачки расширены, дыхание прерывисто.

Солнце ползло вверх, перевалило за полдень, после поползло медленно вниз, а мы стояли и смотрели на дерево. Ноги Марьяны дрожали, она хватала губами воздух, иногда моргала, но продолжала смотреть. Лишь когда солнце коснулось вершины горы, она смогла отвести взгляд.