Дэрек! Как же я тебя люблю!

И, кажется, я говорю этого вслух...

Но меня, к счастью, никто не слышит.

Впрочем, отсутствие возможности нормально поговорить, все-таки мешает. Мужчинам тоже. Так что следующее, что мы делаем, как можно скорее возвращаемся назад в те пещеры, по которым шли сюда, и сворачиваем в ближайший мало-мальски тихий тупик. Ну, по крайней мере такой, где шумно настолько, что это не бьет по ушам и можно нормально поговорить, не напрягая голосовые связки.

После лекарства, которым Дэрек напоил Саара, тот больше не похож на оживший труп. Но все равно он слаб и магию использовать не может. Так что помощи от него пока никакой. Но и то, что он не мешает и может идти рядом, это уже очень хорошо.

«Окапываемся» в тупике. По внешнему виду – это такой же зал, как и прочие, размером в пару шагов по длине каждой стены. И, прежде чем мы в него заходим, Дэрек зачаровывает его внутри льдом, но делает это гораздо сильнее, чем обычно, создавая очень толстые стены. А затем запечатывает вход. И только после этого позволяет себе расслабиться, усевшись на пол, уткнувшись макушкой в стену и прикрыв глаза.

Он устал. Сейчас я вижу это очень хорошо. Бесцветные губы, бледная кожа, оттененная падающими на лицо длинными прядями черных волос, темные круги под глазами, дрожащие ресницы... Зеленоватый полумрак и отсветы магического льда, конечно, приукрашают все это. Но все равно понятно, что ничего хорошего в том, что Дэрек был вынужден так много и долго чаровать, нет.

– Насколько вероятно, что харты дойдут до нас? – спрашиваю тихо, присаживаясь рядом и игнорируя внимательный взгляд Саара. По идее, анира надо бы быстрее расспросить обо всем. Но сейчас даже ответ на вопрос, зачем же Саар пытался убить Дэрека, меня волнует куда меньше, чем глубокое тяжелое дыхание шана. – Ты ведь закрыл все входы за нами.

– Закрыл, – он отвечает, не открывая глаз, и я аккуратно присаживаюсь рядом, чтобы тут же оказаться прижатой к его боку требовательной рукой. – Но тогда мы шли по одному пути, а потом пришлось свернуть на другой... Я не уверен, что те несколько заслонов, что встретится этим тварям, надолго задержат их. А ведь они еще могут становиться туманом, помнишь? Думаю, в таком случае для них вообще не проблема оказаться здесь совсем скоро.

– И что будем тогда делать? – кусаю губы от таких новостей. А ведь все гораздо хуже, чем я представляла.

– Тоже, что в шахтах. Если, конечно, ты можешь сейчас использовать магию.

Что значит, если?

– Конечно, могу! – откликаюсь, тут же стряхивая с пальцев несколько смоляных искр, от вида которых Саар, так и не сводящий с нас взгляда, закашливается.

– Ты... Как это ты делаешь? – удивленно сипит анир, прочистив горло. – И почему черные?

– Не знаю, – искренне жму плечами. – Оно как-то само. Магия, – как бы двусмысленно это не звучало. – А что?

– Это... Это странно! И... Но это можно использовать! Это может мне помочь! – говорит он, явно пораженный и заинтересованный моими способностями.

А вот его словами заинтересовывается Дэрек. Шан резко распахивает пылающие зеленью глаза и напрягается так, что мускулы под гладкой прохладной тканью все еще удивительно белой рубашки становятся стальными.

Ой!

– И как же? – Дэрек не спрашивает. Он рубит этим тоном. И ощущение, что рубит чью-то голову...

Саар выдерживает эту интонацию спокойно.

– Все просто, – отвечает он. – Она же может помочь мне вернуть магию.

Дэрек

– Это правда? – удивленно спрашивает Кристина. Ее тепло согревает меня. Она рядом, в моих руках. И я готов оторвать руки кому угодно, кто посмеет протянуть их к ней.

А Саар ведь сейчас это и делает! И оттого, что он при этом прав, мне, Бездна, совсем не легче!

– Да, – отвечаю, злясь на все вокруг, кроме Кристины. Ее хочется увести отсюда любой ценой. И не дать пострадать ни в коем случае.

Злюсь на отца и Одара, затащивщих меня на Отбор, на Нариссу, на Макса, на Совет, на невест, на хартов, на Пророчество, на Саара с его идеями... Но больше всех злюсь на самом себя! Недооценил свои силы? Забыл, что такое пещеры Аззисса? Понадеялся на... На что?

Не знаю. Но если бы сейчас я мог отмотать время назад, соглашаясь на ее предложение вытащить Саара, я бы подготовился куда лучше. Я – конченный глупец, понадеявшийся на врожденные силы и пару пузырьков воды, одного из которых больше нет. А впереди ночь... А за ней – день.

Что будет, если мы не продержимся эту ночь, даже думать не хочу. Нет. Кристина не должна пострадать.

– Но как? – как раз спрашивает она меня, а, к счастью, не этого анира. – Как я могу помочь Саару? О чем он?

– О том, как именно Совет изымает магию и что потом происходит с алие, – объясняю, глядя в ее встревоженно-обнадеженное лицо. И чем ей так дорог этот анир? – Совет делает это с помощью накопителей, которые вытягивают энергию досуха. Но это не на совсем. В течение пяти-десяти дней магия всегда возвращается. Бывает даже раньше, если анир был силен. Ведь суть, алие, неизменна. Но процесс можно ускорить, если использовать магический поток женского происхождения.

– Как все сложно, – она хмурится, а я злюсь на себя все сильнее, видя эти морщинки. – То есть, моей магией его можно перезарядить, да? Подпитать, как аккумулятор у машины? Ну, чтобы завелся?

– Да.

Наверное, я должен удивиться тому, что она знает, что такое аккумулятор, потому что я вот, например, не знаю, что такое машина. Наверняка, в нашем мире это есть, просто называется как-то по-другому. Но это сравнение, которое даже точнее, чем она думает, больно задевает мое воображение. И мне совсем не до удивлений.

Бездна! Но ведь это действительно выход! Вернуть аниру магию и заодно взять с него безусловную клятву о его полном подчинении Кристине. И тогда она-то точно выйдет из этих пещер живой и невредимой. Не я, так Саар выведет ее.

– Так почему мы еще не сделали этого? – удивленно спрашивает она, не понимая, о чем же на самом деле идет речь.

О, Бездна... За что ты так со мной?

И это после того, что она прошептала вот там в пещере! Мне же не показалось, да?

– Анир Саарилиан Тариэн, – я готов придушить его сейчас лично, даже если позже выяснится, что он невиновен и пытался меня убить из-за чужого приказа. Но возвращение магии к нему – залог того, что из-за моей глупости Кристина не пострадает, и я сдерживаюсь из всех сил. – Ты понимаешь, что, если ты перейдешь черту, я это так не оставлю?

– Да, шан, я это понимаю, – отвечает он, опуская лицемерное «милостивый». Милости к нему во мне нет ни капли.

– Тогда начнем.

Кристина

Дэрек не был так взбешен, кажется, даже когда в доме у Нариссы пытался выяснить про Долг Жизни, которым та вдруг обзавелась перед ним. Да я вообще не помню, чтобы видела его настолько яростным! От усталости не осталось и следа. Больше всего он был похож на хищника, готового разорвать посягнувшего на его территорию соперника. Был бы в драконьем облике, точно растопыривал бы крылья в стороны и бил бы по земле шипастым хвостом.

Саар же меньше всего был похож на соперника. Но и к стене больше не жался. Скорее, показывал нейтральную сдержанность. Однозначно, боялся разозлить дракона еще больше.

Но с чего бы? Почему эта вполне здравая идея так не нравится шану? Может, тем, что мы вынуждены будем довериться Саару? Нападет ли тот на нас сразу же, как только к нему вернется магия или нет? Мы ведь так и не расспросили его о покушении, и все еще не знаем его мотивов. Или я просто опять чего-то не понимаю в местных обрядах? И о какой «черте» говорил Дэрек, которую анир может попытаться перейти?

Впрочем, времени у нас не много. Возможно, его уже нет вообще. Поэтому надолго задуматься мне не дают. Ликбез проводят почти сразу же. И сразу же становится ясно, почему Дэрек в бешенстве.

Потому что «подзарядка», как я про себя назвала ее, со стороны больше всего напоминает обряд венчания. Только не просто проводимый на словах. Но еще и подкрепленный магическим обменом, запускать который буду я. И вот от того, как на этот запуск отреагирует уже анир, зависит очень многое.