Ну и самое страшное: что будет делать тот, кто пытался убить Дэрека? Неужели убийца на этом остановится? А если он узнает про меня? Или, вдруг, уже знает? Что он захочет сделать со мной?

Наверное, это все как-то отражается на моем лице. Потому что Дэрек вдруг подходит ближе, элегантно и легко присаживается на кресло, стоящее рядом с диваном и похожее на его уменьшенную копию, и, снимая грязный камзол, говорит слова, к которым я совсем не готова:

– Это хорошо, что ты их приняла. Потому что я хочу помочь тебе, Кристина. Позволишь?

Дэрек

– Помочь? – задумчиво переспрашивает девушка, в уставших ярко-синих глазах которой Тьма то вспыхивает, то гаснет, от чего меня потряхивает, как от удара молний. Никак не могу понять, с чем это связано. Потому что Кристина, судя по всему, специально не делает ничего. Но стоит ей только прикоснуться к сидящей у ее ног моей тени, как мне самому тотчас хочется расплыться в довольной улыбке, прикрыть глаза и закурлыкать в тон дракону.

И совсем не хочется ругать Тень за то, что он проигнорировал целую череду ментальных приказов, призывающих вернуться с физического плана на магический. Потому что есть в этих ощущениях что-то особенно интимное. Настолько, что, выбирая между «жаркой» ночью в объятиях парочки любительниц шанов и тем, что сейчас происходит, я выберу второе.

Это ведь все чары, да? А на обычных людей Зов влияет также?

Никогда раньше об этом не задумывался. И не уверен, что кто-то из шанов вообще много об этом думал. Если оно работает и дает еще больше власти над анирэ и нэннэ, зачем туда вмешиваться?

А может, у меня просто разжижение мозгов? Если так, началось оно задолго до нападения.

Рядом с Кристиной для меня все не просто. Но, кажется, только для меня. Наверно, поэтому хочу изучить ее. Понять, что же она за существо. Откуда такая странная магия. А это ужасающе-точное сходство с анирэ Олдэн? Могут ли быть так похожи случайные двойники?

И откуда Кристина знает мой язык? Хоть не очень хорошо, но даже этой малости она не должна была знать.

Ну и, конечно же, я должен узнать, почему она так странно на меня влияет. И только ли на меня? Но как же хочется сейчас попросить ее почесать Тени кончик правого уха...

Кажется, я сошел с ума. Да только от одного подозрения, что она может вот также влиять еще на кого-то, хочется слиться с образом, обернуться Драконом и разодрать любого, кто лишь посмотрит в ее сторону. Небо, как же это мешает!

Мне нужно вернуть контроль.

Над собой. Над Тенью. Над ситуацией. Все и так слишком далеко зашло. Если бы я не был занят мыслями о случившемся с нами на балу, я бы не пропустил нападения.

Я слишком рискую, увлекаясь этой девчонкой. Ее загадки должны быть разгаданы.

И все же, как она меня спасла? Как оказалась здесь?

Немного придя в себя, я вспомнил, как вошел в комнату и закрыл дверь на замок. Без моей личной отмены, сюда теперь никто не может ни войти, ни выйти. Но Кристины здесь до моего появления не было. Иначе я бы почувствовал ее, как ощущал в танце и как чувствовал сейчас. Ведь, судя по всему, эта связь держится сама по себе.

А обвинил ее просто потому, что соображал тогда плохо.

Так как же она тогда оказалась здесь? Как спасла меня? Почему я не чувствую за собой Долга Жизни? Кто оставил в этой комнате для меня «подарочек» в виде чар удара и не опасен ли этот убийца теперь самой Кристине? Зачем Совет лжет про нее, выдавая девушку за какую-то побегушку за шанами? И почему тогда в замке Олдэн я слышал ее крики о том, чтобы ее кто-то отпустил? Где и зачем ее удерживали?

Вопросы-вопросы-вопросы… Их так много, что не знаю, с какого начать докапываться до сути.

Но, готов спорить на счастливо улыбающуюся сейчас Тень, Кристине нужна помощь. У нее должно быть просто очень много проблем, судя по тому, что я уже про нее знаю.

А сколько еще не знаю?

И тут наконец-то она спрашивает меня снова. И этим лишь подтверждает мои догадки:

– И с чем же именно ты хочешь помочь, Дэрек?

Дэрек.

Я знаю, что должен ее одернуть и сказать, что к шанам так не следует обращаться… Но. Как же приятно слышать свое имя, сказанное вот именно этим чуть хрипловатым голосом! Ее голосом. Кстати, все-таки отличимым от голоса Нариссы...

– Все, о чем ты попросишь, – отвечаю, понимая, что не вру и скидываю камзол на боковину кресла, расстегивая у сорочки мокрый воротник-стоечку, еще утром радовавший взгляд белизной. Раздеваться сильнее при Кристине все-таки не стоит. Она и так смущена моими действиями и, прячет взгляд, мило розовее щеками. Так что сорочку и жилетку оставляю. Но от заляпанной кровью детали одежды избавляюсь без сожаления.

И все же, как она сумела вылечить меня от раны? Даже голова не болит! И зачем ей была нужна вода? Надо как можно скорее расспросить об этом…

– Все, о чем попрошу? – девушка нахально хмыкает. – Ну, хорошо. Допустим, попрошу. А что ты за это запросишь в обмен?

Улыбаюсь. Она ведь уже согласна, да?

– Ничего неприличного, – почти вру. Я понятия не имею, к чему нас могут привести исследования ее феномена. Может, и неприличное будет… Я бы не отказался. – Я всего лишь хочу изучить тебя. Ты – очень необычное создание, Кристина. Я хочу знать, кто ты.

И на это признание она молчит. Погружается в себя, что-то взвешивая и решая. Оценивая, достоин ли я этого.

Моих слов недостаточно?

Кажется, да...

Впрочем, по взгляду, который Кристина бросает на меня, прочитать что-то сложно – даже белков не видно, настолько много в них теперь клубится Тьмы. Уверен, это точно как-то связано с тем, что мой тене-облик сейчас вообще не выполняет ни один мой приказ.

Я бы решил, что дракон больше мне не принадлежит. Но так как ощущение теплых нежных пальчиков, поглаживающих морду обнаглевшей Тени, чувствую так, будто ладонь Кристины сейчас гладит на самом деле мою щеку и скулу, не сомневаюсь – поводок на месте. Но все равно ситуация с каждой секундой все дальше от «забавной» и надо это как-то прекращать.

Надо.

А еще нужно уговорить девушку на то, что нужно мне. Никогда не читал ни про что подобное. И не встречал даже намеков на такое. Передо мной настоящее чудо, открытие в магии Теней, феномен по имени Кристина…

И она мне не доверяет.

Или дрогнувшие брови и затяжное молчание в ответ могут означать что-то иное?

Но она пока и не отказывается. Хороший знак, да?

– Слушай, – продолжаю, еще старательнее подбирая слова. Да я так взвешенно на Высшем Суде не выступаю, как сейчас! – Я понимаю, мы мало знакомы. Возможно, я был не прав или как-то напугал тебя сегодня… Но, пойми, твой Зов…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Зов? – она хмурится. – Разве это не ваше, шановское? Ну, или шанское. Не знаю, как правильно... Ну то, что вы делаете, подчиняя других мужчин и женщин.

То, что мы делаем? Ох! И вот откуда она такая взялась, а?

– Наше, – хмыкаю. – Но шанни не умеют его создавать, потому что тене-обликов у них нет. Умеют только шаны. Так что мужчин мы так не подчиняем. Для этого у нас есть другие методы.

Кристина хмурится еще больше. Слегка покусывать нижнюю губу и не сводит с меня сумасшедшего взгляда, который, кажется, стал только чернее. И мне все сильнее хочется сделать что-нибудь из того, что точно нельзя назвать приличным.

А я еще переживал, что во время танца потерял контроль! Как сейчас удержаться-то?

– А что умеют шанни? – спрашивает Кристина, не догадываясь о буре разрывающих меня чувств.

– Ничего особенного. Шанни – просто наши сестры и матери. Они, конечно, магически сильнее одарены, чем анирэ и способны на более сильные чары. Но и все. Женщины не ходят на войну, Кристина. Им не нужны облики, а, значит, и Зова у них нет.

Она снова хмурится, еще раз закусывает губу…