Ну и окончательно становится ясно зачем он также учил меня верховой езде, причудливому этикету, странным реверансам и всему остальному. И почему был так строг, если я ошибалась хоть в чем-то. Да потому что наследница пусть и не очень, но все-таки знатного рода, какой была Нарисса, просто не имела право допускать такие ошибки!

Хотя среди Избранных были и девушки из народа. И даже такие, в которых магии не было ни капли. Но так как жена будущего Правителя Мира просто обязана уметь вести себя в высшем обществе, год подготовки был дан не только для того, чтобы шаны определились с тем, кто из них достоин побороться за высший титул. Но и для того, чтобы любая на Отборе была обучена и образована хотя бы на самый минимум. Вот этот минимум Макс и пытался вложить в мою голову под предлогом подготовки к выездной игре.

Но почему я так легко соглашалась на это и выполняла все, что он говорил, никогда не споря с ним? Он меня чем-то поил? Или заколдовал?

Конечно, хорошо, что сейчас было по-другому. Но, во-первых, от того, что я больше полугода прожила в бреду, во всем подчиняясь этому человеку, мне было противно. Мерзкий слизняк! А, во-вторых, откуда могут быть гарантии, что он опять что-то не сделает со мной? Вдруг для этого и моего присутствия не нужно? Может у него кукла Вуду с моим лицом спрятана под кроватью?

Я обязательно должна выяснить это! А после – выставить сладкой парочке счет. За все хорошее!

И пока я решаю, как лучше будет поступить, тон разговора все-таки изменяется. Теперь Нарисса щедро сыпет обещаниями, пытаясь смягчить «удары кнута» хоть какими-то «пряниками».

– Запомни! Тебе ничего не грозит! На Отборе ты будешь в полной безопасности! – уверяет она по пути из детской до ее личных покоев, пока снова ведет меня в темноте очередного тайного хода. Макс все также выполняет функцию конвоира и идет следом. Но давно не обращаю на него никакого внимания. Так легче. Иначе, чувствую, не сдержусь и наговорю лишнее. Почему-то он меня злит куда сильнее Нариссы, хотя умом понимаю, что виновата во всех моих бедах все-таки она. Но я же реально мечтала о близости с этим типом! Спала и видела, как он однажды уступит моим ласкам…

Какое счастье, что он все-таки этого не сделал!

А в ответ на Нариссины слова я очень сильно хочу спросить, такое же ли это «не грозит», какое было при ритуале? Но интуиция призывает молчать, и я ее слушаюсь. А иначе придется рассказать и о встрече с хартами, и о чужом драконо-образе. Чего я делать совсем не хочу. К счастью, Нарисса так и не расспрашивает о ритуале подробно. Может, ей просто все равно. А, может, она знает, каким он должен быть «изнутри».

Напоследок двойник снова заостряет внимание на том, что в жены меня точно никто не выберет. Шаны быстренько убедятся, что я им не подхожу. Я, правда, не понимаю, как именно они это сделают, так что спрашиваю об этом. На что получаю очередной обтекаемый ответ из раздела «не волнуйся, я так сказала, так и будет». И что-то это все меня ни капли не успокаивает.

Еще она добавляет, что шаны отправят меня восвояси чуть ли ни в первый же день. И тогда всем будет плевать уже и на саму Нариссу. Тогда она счастливо выйдет замуж за Макса-Максимилиана, а я тут же получу путевку в свой мир. В подтверждении своих слов она действительно дает клятву.

Это происходит уже утром: в тот самый час, когда ночная тьма еще стелется по земле, но небо уже светлеет. Макса рядом с нами нет: доведя нас до покоев Нариссы, он уходит. И я с трудом скрываю вздох облегчения, видя его удаляющуюся спину, так как его присутствие давило на меня бетонной плитой.

Спальня Нариссы выглядит уютной, но очень простой. А вот примыкающая к ней лоджия-оранжерея просто поражает роскошью и буйством красок. Именно там мы встречаем рассвет в окружении просто нереального количества огромных керамических горшков, украшенных лепниной и позолотой. И растущих в них волшебными цветами. Еще вижу здесь пару маленьких фонтанчиков из белого камня, в которых мерно журчит чистая голубая вода. А из мебели замечаю несколько уютных кресел и круглых столиков. И все это щедро подсвечивается уже знакомыми мне «пузырями».

Судя по всему, двойник часто отдыхает здесь в компании книг. Ну не просто же так на одном из столиков лежат талмуды в потертых кожаных переплетах, чернила с перьями и кипа листов желтоватой бумаги.

Так как в замке обо мне знает лишь несколько очень преданных слуг, а для всех остальных я их госпожа, то на ближайшие дни до отбытия на Отбор эта оранжерея и спальня хозяйки – то самое место, где я должна буду находиться все время.

Никакого стекла на больших арочных окнах нет. И отсюда легко просматривается внутренний двор замка с высоты второго этажа. Помню, вечером здесь было оживленно. Но сейчас на огромной площади, где при желании можно было посадить парочку вертолетов, было даже как-то слишком пусто.

И то ли от этой пустоты, которую не нарушала даже случайно пробежавшая мышь, то ли от ночного холода, но я зябко ежусь, стоя на лоджии, пока Нарисса готовится творить волшебство. Когда она наконец-то заканчивает какую-то внутреннюю настройку и, подняв руки на уровень груди, нараспев начинает произносить простые слова, забываю обо всем. Потому что спецэффекты вокруг такие, что ими нельзя не восхищаться.

Яркое кольцо радуги возникает из ниоткуда, сплетается с медовыми солнечным лучом и серебристой молнией в единый вихрь, а затем коконом окружает нас, прежде чем рассыпаться дождем из бриллиантовых искр. Наверное, это значит, что ее слова приняты магией. А поклялась она в том, что вернет меня домой сразу же, как только для меня закончится Отбор.

Любуясь на это, даже жалею, что во мне самой нет ни капли магии. О чем, кстати, тут же напоминаю Нариссе. Но она, заметно повеселев, беззаботно напоминает, что для Отбора это не важно и оставляет меня одну. Ее ждут дела по управлению замком, так как ее отца пока здесь нет, а меня – одиночество, пока для меня готовят сменную одежду, постель и ужин. Ну и попытка хоть как-то проанализировать это все, вспомнить, о чем забыла спросить и попытаться понять, в чем же меня обманули.

Последнее получается плохо. Только-только усаживаюсь в ближайшее кресло, как усталость берет свое, и я проваливаюсь в сон.

Просыпаюсь резко.

В теле приятная расслабленность и очень неприятный голод. Но причина моего пробуждения не он, а яркий солнечный свет, бьющий прямо в глаза, ветер, влетевший на лоджию сквозь лишенные стекол окна, и уличный шум. В последнем намешано столько всего, что по началу теряюсь и никак не могу понять: внизу казнь или праздник? А еще снова возникает то самое впечатление, будто где-то по воздуху резко хлопают тяжелые паруса или флаги...

Драконы? Шаны?

Недолго думая, подбегаю к каменному бортику, но быстро пячусь немного назад, чтобы меня никто не заметил. Да! Они! Огромные, каждый длиной метров тридцать. А размах кожаных крыльев и того больше!

Не уверена, что бурый дракон – тот, из-за которого я потеряла сознание на поляне. Других бурых я не видела, а этого не запомнила. Но вот зеленый – точно тот самый ящер, который при ритуале защитил меня от хартов, а после мило курлыкал.

И хоть сейчас он выглядит куда более плотным и не таким серебрящимся, мне все равно хватает короткого взгляда на чешуйчатую морду, чтобы узнать его. И хватает еще одного мощного удара крыльев по воздуху перед тем, как он наконец-то сложил их, чтобы до меня дошла очень простая истина: да ведь Он и есть тот самый зеленоглазый «байкер»!

Почему-то до этого я никак не связывала в голове первую встречу в этом мире и все то, что было позже… Но только что все стало еще более серьезным, чем было раньше. Настолько, что от адреналина, заполнившего кровь, я просто не могу усидеть на месте. Это ведь я должна буду какое-то время прожить здесь рядом с этими!.. Этими!.. Этими!..

Так и не найдя слов, выглядываю снова. Ну, нужно же понять, кто они такие: люди или драконы. Но теперь я осторожнее. И на площадь посматриваю, высовываясь из-за угла боковой стены совсем чуть-чуть. На всякий случай.