Нарисса называет свое и проходит в сад, окружающий замок, первой. Я иду следом через несколько минут. Представляюсь Оридой. Стоящий ко мне из стражей ближе всех Саар, заслышав это имя, сипло давится воздухом и даже хватает меня за руку на долю секунды. Но тут же отпускает.

Это странно, и я очень хочу у него спросить, что не так, то не могу это сделать: с этой минуты стражи уходят в караул, а я теперь окончательно и бесповоротно рунни. Но я знаю, что позже мы с ним еще увидимся, ведь именно аниры будут охранять невест и шанов друг от друга. Тогда и решаю расспросить.

Но до тех пор, пока женихи и невесты не познакомятся друг с другом, мне больше нельзя общаться с другими мужчинами. Как и запрещено до праздничного салюта снимать маску и называть имя.

Так что, оставив позади все сомнения и вопросы, вхожу в сад, огороженный кованным забором, увитым цветущими розами. Уверена, где-то здесь меня уже ждут.

Оказавшись за забором и слыша, как где-то снаружи к острову раз от разу с гулом и треском подлетают новые и новые «коробченки с лягушонками», неспешно иду по витиеватым тропинкам, выложенным узорчатой плиткой. Мои каблучки легко стучат по ней, пока углубляюсь дальше в сад под пение неизвестных птиц и жужжание каких-то насекомых. Надеюсь, не кусачих.

У меня слегка кружится голова и дрожат ноги. Причин для этого хватает. То ли в крови гуляет адреналин, вызванной пережитым полетом, то ли это из-за чистейшего горно-небесного воздуха, сладковатого на вкус. А еще этот воздух щедро напитан ароматами цветущего сада и свежестью журчащих здесь фонтанов.

Последних вокруг как-то нереально много: будто местные дизайнеры пытались забить ими любое свободное пространство, не отданное под очередную аллейку или клумбу. Большие и маленькие, высеченные из белого камня и украшенные лепниной и позолотой, фонтаны встречались на каждом шагу. А радуги, создаваемые их брызгами, парили всюду.

И все это было залито медовым солнечным светом: ярким, теплым и ласковым, но почему-то совсем не жарким. По крайней мере, мне в моем причудливом наряде было очень комфортно: не жарко, не холодно и туфельки ножки не натирают. Не иначе, благодаря какой-нибудь магии.

Наверняка, это по-настоящему райское место оплетало множество чар. И не один десяток магов трудился над созданием парка. Ну не сам же остров себя в небо поднял! Да и многоэтажный замок с острыми пиками, чьи серо-сизые стены с длинными арочными окнами возвышаются над садом, нависая непоколебимым великаном, нужно было как-то построить.

И пока любуюсь этим, натыкаюсь на первого шана.

Он выходит навстречу, появившись откуда-то сбоку. Гуляет, как и я, лениво и неспеша. На вид ему лет тридцать-сорок. Точнее сказать сложно, ведь его лицо скрыто полумаской, наподобие моей. Только черной и лишенной любых украшений. Так что вижу лишь каштановые кудри, прикрывающие мочки ушей, широкий гладковыбритый подбородок, да пухловатые губы. Темные глаза приветливо поблескивают в прорезях.

Одет незнакомец в бордовый бархатный кафтан, расшитый золотой нитью. Из-под кафтана виднеются белоснежные ажурные манжеты и жабо. Штаны и обувь также под стать наряду.

Заметив меня, от отвешивает принятый киннатским этикетом поклон, на что я приседаю в местном эквиваленте реверанса.

– Позвольте представиться, прекрасная рунни, шан Харрисон, – басит мужчина, говоря с уже знакомым мне мягким акцентом и особенно выделяя «о» на конце имени. – И я бы хотел проводить вас до беседок. Вы не против?

– Я не против, милостивый шан, – с легкой улыбкой принимаю и приглашение, и предложенный локоть.

Я помню, что Нарисса приказывала, чтобы я на Отборе вела себя доступно. А чтобы при этом не позорила ее, а только саму себя, то не смела называться ее именем. Будто хотелось! Но так как до этой ночи я вообще не должна представляться, то пока двойника рядом нет, буду собой. И раз уж оказалась среди могущественных созданий, способных превращаться в драконов и управлять магией, то лучше всего быть просто приветливой и молчать побольше.

Так что дальнейшие минут двадцать наслаждаюсь незатейливой беседой с Харрисоном. Говорит в основном он, нахваливая себя и свои владения. Узнаю, что ему принадлежит парочка успешно развивающихся городов и сел. Правда, что именно это за города не говорит. Но мне это и не надо. Под конец беседы шан пытается поразить мое воображение, как бы невзначай продемонстрировав немного странные наручные электронные часы. Они выглядят очень похоже на те, что делают на Земле, но шестигранная форма циферблата и неизвестные мне символы вместо цифр выдают их иномирное происхождение. И я, конечно же, восхищаюсь необычным прибором.

Где-то в этот момент мы оказываемся на поляне, на которой полукругом стоят пять деревянных круглых беседок, увитых вьюном с синими цветами. Внутри ротонд накрыты столики с различными блюдами и напитками. Некоторые беседки заняты другими парочками – вижу, что невесты одеты в платья точь-в-точь, как мое, но немного других цветов. У женихов индивидуальности в нарядах куда больше.

Тут же к нам подходит другой шан – помоложе, посветлее и одет немного иначе и темнее. И Харрисон без видимого сожаления, но не забыв напоследок наградить шквалом вежливых комплиментов, передает меня на руки своему собрату. Этого типа зовут Таррэт. И для меня все продолжается по кругу. Только что теперь вместо прогулки мы пьем чай и перекусываем местными фруктами.

Через какое-то время Таррэт также передает меня на руки рыжему Аллоту, который уводит смотреть на цветение какого-то редкого дерева, которое в этом саду посадили именно по идее этого самого Аллота. Сразу после экскурсии туда меня отдают на руки еще одному типу, затем еще, и еще…

Переходящим призом я начинаю чувствовать себя очень рано. Но так как все шаны предельно вежливы, осторожны и внимательны, а некоторые даже действительно интересные собеседники, а не просто любители поболтать о себе, настроение это не портит. Скорее, отвлекает и расслабляет. Причем настолько, что наступление темноты просто не замечаю. Понимаю, что день прошел, только когда очередной шан, некто Латтирон – очень юный, на фоне остальных, брюнет, приводит меня на начавшийся вечерний бал.

Для этого в парке-саду устроено что-то вроде танцевальной площадки, со всех сторон также окруженной фонтанами. Только эти фонтаны специально зачарованы и вместо звуков льющейся воды с них доносится настоящая музыка. Каждый из фонтанов имеет свою мелодию, те причудливо переплетаются и над площадкой звучат звуки плавных вальсов, сменяя один другой.

На площадке кружатся пары, легко шурша нарядами и отбивая каблуками по мраморной плитке ритм танца. Над ними пылает багряным закатное небо, а их наряды слегка серебрятся из-за летающих повсюду магических огоньков. Не таких ярких, какие были в замке у Нариссы, но очень похожих и создающих приятный синий полумрак: повод показать, что хартов тут никто не боится.

Выглядит и звучит это все настолько волшебно, что даже местных пробирает. Я же и вовсе не могу найти слов и просто соглашаюсь сперва на один танец, потом на другой… А что? Зря что ли я так долго этому училась у Макса?

Магии, беззаботным беседам, красивым постановочным вальсам и сгущающимся сумеркам я позволяю завлечь себя целиком. И настолько, что, когда рядом возникает шан в неопределенно-темном, почти черном наряде, не сразу понимаю, почему у меня перехватывает дыхание.

А всего лишь потому, что вижу сапоги этого шана до того, как успеваю встать из завершающего танец поклона. И лучи от пролетающего мимо волшебного светлячка словно специально подсвечивают их голенища, расшитые тем самым узором, который был на сапогах любовника Нариссы.

– Вы позволите? – хрипло спрашивает тот, чей голос тут же узнаю, но совсем по-другому поводу. Сердце прыгает куда-то в горло, а потом падает обратно в грудную клетку, как с обрыва. Колени подгибаются, воздуха для вдоха перестает хватать.