Ночью? То есть, при ритуале, да?

Нарисса искреннее удивляется там, внизу. А я вот тут, наверху, готова раскрошить каменный бортик, который сжимаю, в пыль.

И, чтобы всех «добить», Дэрек замечает:

– А, точнее, о вашем предо мной Долге Жизни.

– Но… Это невозможно!

Все плохо, да?

– Я тоже так думал, – замечает шан, а после – разворачивает к ней левую ладонь и делает ей какой-то странный пас.

Я не знаю, что именно там, так как с такого расстояния и ракурса вижу только беловатый светящийся круг, размером с эту самую ладонь. Но Нариссе и остальным этот круг точно о чем-то говорит.

Она еле сдерживается от того, чтобы посмотреть на балкон, буквально прерывая на полпути движение головы в эту сторону. На лице Макса – немой ужас. Все же остальные на площади начинают перешептываться так смело, что тут же поднимается настоящий гул. А старички-гендальфы и вовсе набрасываются на шанов с какими-то обвинениями, среди которых разбираю создание ложных плетений, нарушение законов и попытка обмана представителей Совета.

Это продолжается несколько минут, за которые лично меня раз семь прошибает холодным потом. Но тут Нарисса вскидывает руку, призывая площадь к спокойствию – и ей подчиняются, хоть и не сразу.

– Милостивые шаны, вы, наверное, устали с дороги? – вдруг как-то слишком любезно замечает она. И такая резкая смена тона и темы приводит в ступор, кажется, абсолютно всех. – Предлагаю нам всем немного отдохнуть и обсудить ситуацию в более спокойной обстановке. Прошу следовать за мной. Слуги сейчас подадут напитки.

И без тени сомнения на лице, она направляется к замку, игнорируя вновь воцарившуюся тишину и пару летящих ей в спину, но уже совсем не уверенных выкриков старцев о том, что это, вообще-то, нарушение правил и они обязательно доложат куда-то там…

Куда именно, что и кто доложит, я, признаться, не успеваю расслышать, потому что вдруг замечаю, что мое положение больше не тайна. По крайней мере, для одного из шанов.

Одар, в упор смотрит на меня.

Медленно разжимаю руки и также медленно делаю шаг назад, уходя в относительную тень. Какова вероятность, что у «красного» шана плохое зрение и память?

И что теперь делать?

В голове сотня вариантов сразу – и не одного хоть немного адекватного. Единственное, точно знаю, глупо вот так просто сидеть и ждать не понятно чего. Тем более, когда где-то там они будут говорить в том числе и обо мне. Ведь всему виной ритуал, да?

А, значит, они сейчас будут решать мою судьбу! Да я просто обязана слышать этот разговор! И лучше так, чтобы больше меня никто не заметил.

План прост и сложен одновременно: выйти из комнаты, найти их и подслушать. Как буду искать, понятия не имею. Обстановку замка я не знаю – накануне меня водили только по его подземелью и тайным переходам. Как буду объясняться со слугами, которых наверняка встречу, ума не приложу. Но надо же с чего-то начать, да?

Стремглав бегу с балкона в спальню Нариссы, а оттуда – до входной двери, чтобы, толкнув ту раз, другой, третий, понять: заперто. Причем наглухо. Я в клетке.

Да что же это такое! Я им не забавная зверушка! Не рабыня и не девочка для битья! И вообще...

Злость захватывает, как цунами, поднимая со дна души что-то темное. Захлебываюсь этим, мечтая разнести несчастную дверь в щепки. Бью по ней рукой наотмашь. Еще и еще. Снова и снова. Бью до тех пор, пока ладонь не полосует резкая острая боль. Вид свежей раны, сочащейся кровью, отрезвляет.

Ну вот… Еще и руку разбила!

Сильно огорчиться этому не успеваю, так как слышу щелчок замка. Мгновение – и дверь наконец-то открывается.

Ведомая адреналином, бросаюсь наперерез вошедшему, не разбирая дороги. Как там? Беги или умри? Бежать! Только бежать!

Но тут же впечатываюсь в чье-то мужское тело, одетое в знакомую форму. Меня не ласково встряхивают и прямо-таки жестко ставят на ноги, заставляя замереть.

Макс? Но нет. Парень оказывается кем-то из его подчиненных. Лицо смутно знакомое. А еще он точно знает, что я – не его хозяйка. Потому что на хозяйку не смотрят с таким пренебрежением.

– Ты чего это творишь? – злится он, замечая рану на моей ладони. – Вредить себя вздумала?

– Что? Нет! Я случайно! Пусти меня! Пусти! – пытаюсь вырваться, но он держит крепко.

– Приказ никуда тебя не выпускать! – страж только усиливает хватку. – И, вообще, стой ровно!

Ага! Десять раз! Нашел дурочку!

Но он не сдается и даже что-то колдует: его руки, удерживающие меня за плечи, покрываются слабым синеватым сиянием. Оно тут же перекидывается на всю меня, обволакивает мягко – и ладонь заживает с легким приятным холодком. Буквально секунда – и больше ничего не напоминает о ране.

Это выглядит удивительно. Привыкнуть к магии так просто невозможно. Зачарованная, перестаю вырываться. Да и сложно это сделать – страж держит крепко.

– Вот так! – парень кивает удовлетворенно. – А теперь, будь мила, посиди спокойно. И не создавай проблем ни мне, ни себе.

Какая прелесть!

– И сколько же мне так сидеть?

– Пока не будет другого приказа.

– М-м-м! И медленно умирать от голода, да?

– Зачем? – страж удивленно переводит взгляд на стол, который стоит чуть в стороне от нас и на который я раньше не обращала внимание. – Ты даже не притронулась к еде! Или тебе надо какую-то особенную пищу?

Парень выглядит действительно обеспокоенным. А я чувствую себя крайне глупо, потому что наконец-то соображаю элементарно осмотреться. Замечаю на одном из кресел разложенное платье – простое, бежевое. Скорее, платье служанки, нежели госпожи. Но оно тут явно для меня. А на столе вижу накрытые стеклянными колпаками блюда с просто огромным количеством вкусно выглядящей незнакомой еды. Довершают приятный глазу натюрморт несколько графинов с неизвестным содержимым.

Что ж, морить голодом меня действительно не собираются. Хоть что-то приятное. Особенно для того, кто последний раз ел уже почти двое суток назад.

Шумно сглатываю. Да и желудок реагирует на это великолепие болезненным спазмом и громким урчанием. Это не остается незамеченным стражем. Беззлобно хмыкнув, он снисходительно замечает:

– Знаешь, думаю, тебе все-таки стоит немного поесть. А не рваться наружу. И, кстати, последнее бесполезно. Я тебя не выпущу. Это ясно?

– Более чем, – киваю с сожалением. Кажется, ни одному моему плану пока не суждено сбыться. Но теперь думать ни о чем, кроме еды, у меня в принципе не получается.

– Замечательно. Снять колпаки с тарелок? Или справишься сама? – парень расплывается в улыбке и осторожно отпускает мои плечи, готовый немедленно снова схватить их, если вдруг я что-то сделаю. Все это выглядит и звучит так, будто я – какая-то ненормальная, к которой его приставили. Ну или он так обо мне думает.

Это, блин, обидно!

– Можешь идти, – роняю сухим тоном. – Я справлюсь.

Он еще раз улыбается и действительно уходит, тихо закрыв за собой дверь. С мгновение смотрю на кровавый след, оставленный до этого мной на светлой гладкой древесине. Яркое безобразное пятно. Символично.

Разворачиваюсь и иду к столу. Проблемы нужно решать по мере их поступления. И только те, которые действительно можно. А решить я сейчас могу только одну из них – голод. Да и вдруг пока буду есть, меня озарит? Озарение точно не помешало бы.

Не знаю, что за чудеса у них творятся в кулинарии, но стоило только снять хотя бы один колпак, как по комнате разнесся совершенно нереально сочно-пряный аромат. А уж когда я раскрыла все блюда, то драконы, Макс, Нарисса, харты и прочие проблемы отошли на десятый план.

Да я вообще ни о чем толком не могла думать, кроме как, какого вкуса то или иное угощение! Уверена, на моем месте никто бы не смог. Ведь на языке любое из блюд раскрывалось целым калейдоскопом ощущений. Вряд ли такое можно было получить, не используя магию. По крайней мере, других идей, как сделать так, чтобы после ложки простого с виду овощного супа-пюре во рту оставался привкус беззаботной прогулки по залитому солнцем морскому пляжу, у меня не было.