— То есть? — едва привстав, чтобы сделать Дэну новый заказ, я опускаюсь назад в плетёное кресло. — Конечно надо, конечно же! Но только… зачем тебе фейки?
— Да у каждого нормального человека есть фейковая страничка. Чтобы висеть в онлайне, а друзья тебя не видели, — убежденно заявляет она. — Это же прикольно, теть Поль. Все думают, что ты чем-то занята, а ты за ними с другого акка наблюдаешь.
— А что толку, Эмель? — нет, я никогда не пойму этих выросших детей. — Среди моих знакомых фейковые странички ведут только женатые бабники, чтобы клеить телочек в сети и региться на сайтах знакомств тайком от жён. Вам-то что скрывать, господи!
— Ну, всем есть что скрывать, — тихо смеётся Эмелька. — Например, говоришь подружке, что ты готовишься к тесту и мама интернет отключила, а сама чатишься с другого акка с ней же под видом какого-то пацана.
— Эмель! — негодующе восклицаю я в то время как сама еле сдерживаю смех. — Вот вы чудите! Зачем издеваться над подружкой? — и в то же время вдруг вспоминаю, как мы с ее матерью писали письма от несуществующего поклонника (обязательно из технаря, чтоб постарше был, и посолиднее, настаивала Наташка) и подбрасывали в почтовый ящик первой зубрилке класса, презрительно фыркавшей на нас из-за интереса к дискотекам и коротким юбкам. И утверждавшей, что все пацаны дураки, и интересоваться ими могут только дуры. А вот каждое письмо от «студента технаря» она хранила в школьном дневнике, тайком перечитывая на переменах, а после пустила слух, что у неё теперь есть самый крутой парень в мире, старшак, и по школьным дискотекам он все равно не ходит.
Мы с Наташкой, едва не срываясь на хохот, слушали ее увлекательные рассказы о том, как вчера он водил ее по ресторанам и кафе, и обещал ждать, пока она выучится на красный диплом, ещё и замуж позвал.
Странно, но сейчас бы я такого не выкинула даже с очень раздражающим меня человеком. Тинейджерство, все-таки очень странный период, когда по фану прокатит все, лишь бы было нескучно. О более серьёзных последствиях начинаешь задумываться гораздо позже, не прекращая удивляться своим поступкам в прошлом.
— Да никто не издевается, теть Поль, — поворачивая макбук к себе, Эмелька щёлкает кнопками на клавиатуре, выводя на экран второй профиль, с аватаркой неожиданно парня-подростка — типичное лицо из тех, какие любят использовать для рекламы зубной пасты или молодёжной одежды. Смазливое, но безликое. Неотличимое от сотни таких же лиц. Снимок явно стоковый, этот красавчик точно так же красуется на сотнях других страничек, а еще — на полках канцелярских магазинов как лицо в фоторамке.
— Сэм Петров? — читаю я имя в шапке профиля. — Сэм Петров, Эмель?
— Ага, — хитро улыбается она в ответ на мой вопрос. — А че, теть Поль, круто звучит, да?
— Сэм, я так понимаю, сокращённо от… от Сэмэн?
— Не-ет! — возмущение в голосе Эмельки перекрывает даже дурашливое веселье, с которым мы обсуждаем страничку ее альтер-эго. — Ну какой еще Семён, теть Поля!
— А кто?
— Сэмиус!
— Кто? — громко смеюсь я, совсем забыв о своих недавних мрачных мыслях. — Сэмиус Петров? Ничо так звучит! Сэмиус Петров! Прямо как Чарльз Колбаскин! Или Эдвард Пупкин!
Эмелька покатывается со смеху, роняя голову на руки и закрывая своими буйными кудряшками клавиатуру лэптопа. Ловлю направленный в нашу сторону взгляд — Дэн, которому, как всегда, тяжело оставаться в стороне от любого веселья, смотрит на нас, едва не подскакивая на месте. Показываю на пальцах, чтобы сделал еще один капучино и снова возвращаюсь к изучению нового персонажа, чью страничку Эмель обещала мне отдать во временное пользование.
— Родной город — наш… Живет в… Англии? В Англии, Эмель? А учится, наверное, в Хогвартсе? А, нет — в Кембридже. Ну, это ты поскромничала. Какой-то обычный магловский универ… Сэмиус у нас же такой необычный, что просто обязан обладать каким-то супер-способностями!
Эмель больше ничего не отвечает, только продолжает смеяться и кивать, очень довольная персонажем, которого ей удалось создать в сети.
— А классно я придумала, да?
— Нет, ну неплохо, неплохо. Правда, неправдоподобно все, начиная от и до. Тут же за сто километров видно, что фейк.
— А догадывались не сразу и не все. Некоторые в Сэмика даже влюблялись, представляешь, теть Поль?
Я только красноречиво закатываю глаза под лоб. Такое странное сочетание жестокости и наивности, присущее выросшим детям, все ещё не перестаёт меня удивлять.
— То есть, их не смутило, что он переехал прямиком из нашего городка в Кембридж? Не в какой-нибудь город поменьше и поскромнее, а в Кембридж!
— А что такого? Он же амбициозный! — отвечает Эмелька и мы снова начинаем хохотать в два голоса.
— В шестнадцать лет? Не рановато ли?
— А он школу экстерном закончил и поступил. Сам.
— Са-ам? — делаю нарочито удивлённые глаза. — Какой молодец! Наверное финальные тесты хорошо сдал?
— Ага! — радостно кивает Эмель. — Он же умный! И красивый. И еще у него нет девушки, и он ее ищет.
— А-а-а-а… — только и могу что издавать странные звуки я, теперь уже сама ложась на стол и накрывая голову руками. — Это не страничка, это целая история в стиле янг-эдалт у тебя, Эмель! — говорю, отсмеявшись. — Где все крутые специалисты, шпионы и наемные убийцы аж в целых шестнадцать лет. Актуально, не поспоришь.
— А что, теть Поль, шестнадцать это не так уж и мало! И, кроме того, это нормально, немного врать насчёт города. У нас многие ставят себе какие-то крутые города — ну и что, раз сейчас мы здесь. А когда-нибудь будем жить в Лондоне и в Париже!
— Ну, тут не поспоришь, хорошая мечта. Как говорят американцы — Fake it till you make it. Притворяйся, пока это не станет правдой.
— Ну что-то типа такого, да. Кристина вон… — Эмель на секундочку умолкает и я вижу, как она немного хмурится, незаметно для себя. Воспоминания о перепалке с Кристиной, в которую успела вмешаться ещё и Виола, все ещё вызывают не самые лучшие чувства, пусть она и прячет их. — Крис вон вообще когда-то всем говорила, что она из Нью-Йорка.
— Откуда? — снова хлопаю глазами я.
— Из Нью-Йорка. Ну, может, это и правда, никто же не знает, где она она родилась и жила, пока сюда не переехала.
— А она что, не с рождения здесь живет? — не могу не ухватиться за ниточку в прошлое Кристины.
— Нет, приехала лет в семь. Она с мамой вернулась сюда, а потом ее оставили у бабушки. А мама на заработки уехала.
— В Нью-Йорк, что ли? Слушай, Эмель, ну это же смешно. У вас тут каждый второй — как не житель Нью-Йорка, так англичанин. Все это развод и детские фантазии, можешь мне поверить.
— Нет, ну она же говорит, что у неё мама там в эмиграции. Может, и правда.
— Может, и правда. А может и нет. Скорее всего мама, если не живет с ней, то работает в любом крупном городе у нас. А если за границей— то в где-нибудь максимум в Польше. Врет вам ваша справедливая Крис, врет и не краснеет. А вы ведётесь, — чувствую, что опять испытываю раздражение от таких субъективных вывертов местной блогерши: все популярные — мудаки (но не я), все вокруг набивают себе цену и врут (но не я), все травят друг друга в интернете (но не я, я борюсь за уважение)
Одно сплошное «Я не такая». Мой любимый сорт выпендрёжа.
— Ну, может, и так. Только у неё даже фоточки раньше были… что-то там про Америку… Не помню уже. Ну, можно глянуть, у меня Сэмик на всех моих друзей подписан.
— А никого не смущает такой странный человек в друзьях?
— Да нет, все Сэмика как раз охотно френдят. Правда, на Кристину я подписалась еще почти пустым акком. А потом имя поменяла и фотку. Но у неё куча друзей и так, она всех не успевает отслеживать. А отписывает только за срачи. Ну так Сэмик ни с кем не ссорится, он миролюбивый.
Это можно легко поправить думаю я, тем не менее, не озвучивая эту мысль. И, конечно же, обещаю ей использовать Сэма только для наблюдения, никакой ненужной активности с «его» стороны.
— Да нет, теть Поль, я ж ничего против не имею. Мы договорились — значит договорились. Я только переписку удалю, она у меня все равно там такая… ну, несерьезная, приколы одни. И бери себе страничку на сколько надо. Только с возвратом, ладно?
