— А как же сказка? Принцесса и свинопас? Раньше пасли, я не совсем дурочка во всех этих ваших сельских делах, — продолжаю настаивать я.
— Ну, раньше, может и пасли. Но сейчас нет. Наши не приучены, так что разбегутся по всей леваде. И не будет тогда ни у кого ни колбас ни холодца зимой. И ты совсем не дурочка, — он поднимает голову и смотрит мне в глаза. — Не знать про свиней — не преступление, — на этом месте я не выдерживаю и снова смеюсь от забавности ситуации, а Артур продолжает: — Если что интересно — спрашивай, я расскажу.
— А как ты меня нашёл? — раз он сказал спрашивать, конечно, я воспользуюсь этим.
— По траве. Я когда тебя не дождался, пошёл искать к усадьбе. И там, перед поворотом на станцию было видно, что трава конкретно примялась. Кто-то свернул с дороги пошёл шататься в поле. Правда, я до последнего не знал, что это ты. Может, какая-то собака или коза сбежала.
— Или свинья, — не понимая, почему меня так веселит эта тема, смеюсь я. — А где ты целый день ездил? Где-то здесь?
— Это с Олянкой?
— Да, с ней. И… ты все ей рассказал? Она как-то странно вела себя после возвращения, как будто страховала и присматривала за мной. Хотя, больше, конечно, за Вэлом. Он прямо приклеился к ней и не отставал, первый раз такое вижу! А я же сначала даже ревновать начала.
— Кого? Вэла к Олянке?
— Ой, ну какого ещё Вэла… — пытаюсь потянуться от того, что руки и ноги занемели, ещё и Артур, по прежнему крепко обнимающий меня и прижимающий собой к земле, не то, чтобы очень лёгкий. Но мне все равно не хочется разрывать наш контакт, поэтому, удерживая его за плечи, не даю отстраниться в ответ на мою возню. — Тебя. Черт, первый раз почти…. Ну, не считая там всяких глупостей в школе, но это дурь, которой все страдают и устраивают истерики на пустом месте. А вот уже в нормальной жизни, сознательно… Так первый раз, представь.
— Что, серьезно? В первый раз? — в его глазах зажигаются огоньки веселого самодовольства — ему явно нравится то, что он слышит, несмотря на то, что я сама не в восторге от своих реакций.
— Ой, ну всё, всё. Загордился… Тоже мне, мачо, — сердито отмахиваюсь я. — Я, если что, не люблю всего этого. Всех этих дурацких игрищ. Захочется расстаться — так и скажи, только не надо где-то там тайно таскаться и морочить мне голову.
— Тихо-тихо… — совсем как я недавно, не даёт напрягаться он мне. — Всё, не выдумывай и успокойся. Что за «расстаться», ты чего, Полин? Я как бы не похож на первого бабника на хуторе, это у нас Матвей тут… по этим делам. А Олянка — она ж своя. Как сестра мне. Настоящая сестра, — неожиданно добавляет он и я понимаю, что тень обиды и раздражения на родную семью успела прокрасться даже в наше безмятежное утро. — И ты правильно поняла, я ее сразу в курс дела ввёл. Я так и хотел сразу — с ней одной договориться, чтобы она знала, где я и с кем, и в случае чего со мной контактировала. Пока она здесь — я буду спокоен за наши дела. Я ей всё тут оставляю, она управлять усадьбой вместо меня будет, когда… — он на секунду останавливается. — Когда придёт время.
— А дед? — понимая, с какой мыслью была связана эта пауза, уточняю я. — Ты с ним будешь о чём-то говорить? Он меня не любит, кстати.
— Скажешь тоже, не любит! Только… — Артур ненадолго отвлекается на неожиданный шум — на невысокий куст рядом с нами резво приземлятся бойкая пичужка и, посверлив нас взглядом черных глаз-бусин, громко крича, улетает. — Полин, надо собираться. Свиней сюда пасти не приведут, но сейчас часов восемь — может местная детвора набежать. Им тут, вообще, скучно. Ни речки, ни моста, чтоб попрыгать. Но… Кто-то птиц гоняет недалеко. Я б не стал исключать.
— Конечно-конечно, — от моей расслабленности не остаётся и следа. Меньше всего я хочу травмировать детей, которые, к тому же, вряд ли умеют держать язык за зубами.
Очень быстро мы собираемся — это занимает на так уж много времени, вся наша одежда рядом. А вот ни воды, ни каких-то других необходимых мелочей типа расчёски нет ни у кого из нас. Остаётся надеяться на то, что пока будем добираться до хутора, станем не такими растрёпанными и приведём друг друга в порядок.
Я все ещё не понимаю, далеко ли нам идти— сюда я шла ночью, когда весь мир выглядел по-другому, да ещё и в каком-то трансе.
— Минут двадцать, если быстро, — подсказывает Артур. — Если очень быстро. А так — больше, чем полчаса. Ты нормально так забрела не туда.
— Зато ещё немного побудем вдвоём. Не будем спешить? — я быстро отряхиваю платье и, повернувшись к Артуру, пытаюсь разровнять на нем рубашку со спины. Замечаю, что на ней нет уже сажи и подпалинок — с утра он сменил одежду, а значит, не должен выглядеть помято, будто таскался черте где целую ночь.
— Можно и не спешить, — закончив сборы, Артур закидывает руку мне на плечо, а я обнимаю его за талию — и вот так вместе, подстраиваясь под шаг друг друга, мы возвращаемся через поле, продолжая ловить остатки умиротворения.
— Слушай, а как ты смотришь на то, чтобы мы уехали пораньше? Не завтра, а сегодня. Вторую ночь я здесь не выдержу, — наконец, предлагаю я ему, совсем не опасаясь его реакции. Мне почему-то кажется, что Артур согласится.
Так оно и выходит.
— Хорошо. Я не против. Только давай ближе к вечеру, после обеда, когда жара спадёт. Мне ещё немного с дедом пообщаться надо…
— Только не о нас! — резко вскидываюсь я, похолодев от одной мысли, что Артур как на духу, следом за Оляной, решит посвятить и старейшину рода в наши деда. А что, он ему тоже доверяет, дед для него — пример и авторитет! Только когда Гордей Архипович потащит меня за волосы привязывать к позорному столбу, будет уже поздно.
— Нет, не о нас, — с улыбкой успокаивает меня Артур и добавляет: — Полин, мне кажется, или ты боишься деда Гордея?
— Я? — мне неприятно, когда он так открыто уличает меня в трусости, пусть даже к моим страхам у него какое-то умилительное отношение. — Ну, немного. А что мне еще делать, Артур! — чуть повышаю я голос, пытаясь спасти остатки репутации. — Когда он на меня как на вражину какую-то сморит и подозревает, что я шпионка!
— Шпионка? — заинтересованно уточняет он, и я пересказываю ему всю историю подозрений вместе с угрозами из песни про Галю, пока он только посмеивается в ответ на самые страшные мои прогнозы. — Слушай, ну у тебя и фантазия! — наконец, подводит итог Артур. — Про песни — вообще, забей. Считай, это как в краеведческий музей сходила, на экскурсию. Тут тебе народный хор выступил, и старые страшилки рассказали. Деда атмосферу всю эту, как раньше, очень любит напускать. Но сам-то по-сегодняшнему живет! Он очень современный, Полин. Все время просит какие-то новые способы устройства конюшен в интернете найти, по форумам разным меня с вопросами гоняет. Он совсем не чокнутый, и не самодур, он… нормальный! Ты это еще поймёшь, серьезно тебе говорю. У него просто тема такая — казаться страшнее, чем на самом деле есть. И ты ему понравилась, раз с тобой целый вечер просидел — я уже хотел идти тебя уводить. А он к тебе так прицепился, ещё и не отпускал сразу.
— Вот именно что прицепился… От большой симпатии, что ли?
— Да, — с категоричной уверенной утверждает Артур. — Дед просто не общается с людьми, которых считает «вражинами». Говорит, что таким с ходу в морду бить надо, а не лясы точить.
— Вот спасибо, успокоил. Ну, хорошо, что мне ничего не набили. Хотя… Ещё же не вечер.
— Не парься. Просто забудь и не парься, — отмахивается от моих опасений Артур. — И не обращай внимания, если он задирается. Манера у него такая. Если бы он считал, что с тобой по серьезу что-то не так, ты бы на ночь не осталась, и на празднике бы с ним рядом не сидела. Он просто… не поймёт, какая ты. Это иногда бывает сложно, Полин. Сама знаешь.
— Ну… да, — чувствую, что его убеждения начинают действовать на меня. — В чём-то ты прав. Вот только ты на меня никогда как на идиотку не смотрел.
— Так я… ну, не знаю… — Артур на секунду останавливается и, чтобы скрыть смущение, быстро наклоняется, срывает первый попавшийся колосок и суёт его в рот. — Я сразу понял, какая ты.
