Воспользовавшись «потеплением», подкатываю к квиддичистам, на предмет запасной метлы.

Выпрашиваю у игроков резервную метлу, которая, кажется, видела еще Первую Мировую, и тоже тренируюсь. Я внизу, они наверху, друг другу не мешаем. Суть тренировок очень простая: встаем на метлу и пытаемся взлететь. То есть надо удержать равновесие на древке метлы, суметь поднять таковую и потом устоять. С учетом взлета на высоту десяти сантиметров травмы при падении мне не грозят, хе-хе. Это будет позже, когда начну перебарывать страх высоты и взлетать, взлетать, аки птиц.

Вначале игроки как-то настороженно поглядывали, но я не поленился и подробно объяснил, что, куда и почему, и зачем лично мне это нужно. После этого интерес резко упал, что, собственно, и требовалось. Пусть воспринимают меня как деталь стадиона, так даже лучше — чужое внимание, как ни крути, утомляет.

К вопросу о чужом внимании.

Нерегулярно, но ощущаю все тот же сверлящий взгляд в спину. Однажды — дело было в Большом зале — Драко был четко и хорошо виден и, соответственно, сверлить мне спину взглядом физически не мог. Что и требовалось доказать, как любила говорить наша учительница математики. Но кто тогда? И это точно не преподаватели, к ним я сидел боком. Все-таки клуб тайных фанатов из учеников? Понятно, когда таковой бегает за Поттером, но у меня-то шрама на лбу нет!

Или это фанатки Гарри? Да не, бред.

А еще Гарри и Рон, узнав о Философском камне, регулярно мечтают о том, что бы они сделали с его помощью. Под этой маркой все-таки сумел выдавить из Поттера рассказ о Запретной секции. Как выяснилось, никакие заклинания ту часть библиотеки не защищают. Либо мантия-невидимка их успешно отразила, подумал я, но не стал говорить вслух. Едва пробравшись, Гарри схватил какую-то страшную книгу, та начала орать и сосать душу из пацана.

Шум, гам, тарарам, и Поттер бежал, прямо под носом у Филча и мадам Пинс.

Великая вещь — невидимость, что тут можно сказать. Убегая, Гарри заскочил в какое-то пустое помещение, а там! Там, собственно, находилось то, из-за чего он не хотел рассказывать всю эту историю: огромное зеркало, показывающее сокровенные мечты. Он увидел в нем свою семью и затем какое-то время регулярно ходил смотреть в зеркало, но потом, как тот лесник из анекдота, пришел Дамблдор и всех выгнал.

Внимательно смотрю на Гарри. Не знаю, что тут постыдного? Я бы тоже, наверное, в зеркале свою семью увидел. Так, стоп. Зеркало, получается, лезет в мозги и выкачивает оттуда самые сокровенные мечты? Ну-ка нахуй такие зеркала, я еще от Шляпы не отошел!

В общем, Гарри теперь стыдно за то поведение, и поэтому он неохотно рассказывал о Запретной секции.

Фух-х-х, а я уже навоображал всяких всемирных заговоров и ужасов. Быстро сворачиваю не слишком приятный для Гарри разговор. Зря, конечно, вообще затеял все эти расспросы, но кто же знал?!

И вот в очередной раз стою на метле. Инструмент парит над землей, спокойно так, в отличие от моих ног, которые дрожат, да и коленки подгибаются. Эта часть с метлой и равновесием идет как дополнение к основным нагрузкам и проводится в конце. Потом совместно с командой Гриффиндора покидаю стадион. В общем, совмещаю приятное с полезным. Еще бы товарищ Вуд поменьше о стратегии победы трындел, было бы вообще замечательно. Но капитан грифов — упертый парень, способен, пока идем до школы, рассказать не меньше десятка вариантов стратегии «верной победы». И даже не знаю, как объяснить человеку, что во время матча невозможно придерживаться каких-то заранее утвержденных схем. Максимум разыграть пару комбинаций в начале, а потом все будет меняться так быстро и непредсказуемо, что никакие стратегии не помогут. Спаянная игра команды и отличная индивидуальная подготовка — решают, а такое вот заучивание стратегий — нет.

Но Оливеру все равно. Он бредит победой. Что ему слова какой-то мелкой девчонки, которая даже на метле летать толком не умеет? Вот Гарри Поттер — этот да, у Оливера в авторитете. После резкой поимки снитча в первом матче товарищ Вуд очень сильно зауважал товарища Поттера. Но все равно о своих стратегиях рассказывает, а Гарри, в силу разницы в возрасте (Вуд на пятом курсе) и уважения к капитану, слушает и не перебивает. Разве что шрам иногда потирает.

Разговор о Снейпе отложил на «после матча». Во-первых, не стоит нервировать Гарри перед игрой. Во-вторых, убедившись, что зельевар безвреден, будет разговорчивее. В-третьих, остальная команда перестанет нагнетать обстановку и уверять, что Снейп — козел и всех засудит. Тут только скажи, что не так страшен Снейп, как его малюют, и тебя загнобят. У каждого найдется по десять историй, как зельевар проявлял свою гнусную сущность.

Понятно, что Снейп не милый розовый пони, какающий бабочками, но и делать из него исчадие из глубин ада тоже не стоит. Но трудно, трудно спорить с общественным мнением, которое охотно демонизирует декана Слизерина.

Чем ближе игра, тем больше нарастает нездоровая истерия. Остается только пожимать плечами и ждать, когда же состоится матч. И вот этот знаменательный день настает. Гриффиндор против Хаффлпаффа, в роли судьи — Снейп. Можно смело орать «Судья — козёл!» и «Судью на мыло!», главное, чтобы судья не услышал.

В этот раз наблюдаю матч снизу. Еще пушистые тряпки в руки, такую же юбку, и можно скакать с криками: «Давай, Гарри! Гарри наш чемпион!» — или что там девушки из команды поддержки орут? Но я стою молча, под ногами грязь и слякоть после дождей, в руке палочка. Обещал Гарри поддержку — изволь выполнять. В сущности, нет необходимости следить за матчем, достаточно держать взглядом метлу с Поттером. Уж на один летающий объект моего внимания как-нибудь да хватит.

Сердитый Снейп (ну да, заставили заниматься незнакомым делом), недовольные команды, вопящие трибуны… Дамблдор присутствует.

Мячи выпускают, игроки стартуют с места в карьер. Гарри кружит поверху, над общей свалкой. Снейп почти сразу выдает пенальти в пользу Хаффлпаффа, потом второе. И тут Гарри не выдерживает и пикирует прямо на судью.

Ухмыляясь, наблюдаю. Сейчас методом товарища Гастелло товарищ Поттер объяснит судье, что подсуживать нехорошо. А Снейп и в самом деле козел, хорошо, что у меня хватило мозгов промолчать и не выступать в его защиту. Судья разворачивается, и Гарри пролетает мимо. Эх, мазила! Ну кто ж так… а, пардон, Гарри, оказывается, за снитчем гонялся. Хоу, сколько там, минуты две прошло с начала матча? Силен Поттер, силен. Так быстро поймать эту маленькую золотую сферу с крылышками и выиграть матч! Надо чаще Снейпа судьей ставить — будет серия самых коротких матчей в истории квиддича. Хм-м-м, интересно, вот ученикам назначают отработки, а учителям?

Картина маслом: Дамблдор в порядке наказания заставляет Снейпа копать «от Хогвартса и до обеда», хе-хе.

Гарри, гордый и счастливый, приземляется. Народ набегает на него, как в буфет за пирожками. Поздравляют, хлопают по плечу, приветственно кричат. Даже Дамблдор спускается, чтобы сказать пару слов Гарри и ободряюще улыбнуться. Снейп, правда, только сплевывает, но, учитывая обычное поведение зельевара, даже плевок можно зачесть как одобрение.

А что это там за шум на трибуне?

— Я никогда не видел Снейпа таким озлобленным! — заявляет Рон Невиллу. — Смотри, они вышли! Ой!

Малфой, подошедший сзади, ударил Рона по затылку.

— Извини, Уизли, я тебя не заметил. Сколько Поттер продержится на метле в этот раз? Может, сделаем ставки? А, Уизли?

Но ни Рон, ни Невилл не обращают на него внимания. Матч начался, и напряжение на поле возрастает.

— А я, кажется, знаю, по какому принципу набирают команду Гриффиндора по квиддичу, — заявляет Малфой несколько минут спустя. — Это люди, к которым чувствуют жалость. Возьмем Поттера — у него нет родителей, а у Уизли нет денег. Ты тоже должен быть в команде, Лонгботтом — у тебя нет мозгов.