— Искать. Ты ведь на поиски Людмилы Васильевны отправилась?

— Тебе не обязательно это делать, — фыркнула я. — То, что ты являешься маминым работодателем, вовсе не означает опеку вне рабочего времени.

— Будем считать, что я доброволец из отряда «Лиза Алерт», — широко улыбнулся он и распахнул пассажирскую дверь.

Доброволец, так доброволец, мысленно согласилась я и обошла машину.

— Хорошо. Довезешь до места и на том спасибо — отчаливай.

Он ничего не ответил, а я объяснила куда ехать.

Домик Елизаветы Петровны небольшой, на два окошка, скрывался за нарядным палисадником. Я подошла вплотную, сбоку смогла дотянуться до наличника. Постучала по нему и позвала старушку. Она появилась в окне, щурясь и внимательно ко мне приглядываясь, а вскоре возникла в дверях. Родительницы у старушки не было, это становилось ясно без слов. Елизавета Петровна, облаченная в ночную рубашку до самых пят, куталась в шаль и никак не могла взять в толк, чего я от неё хочу. Происходило это от того, что я лепетала сущую ерунду и нелепицу, боясь задать вопрос «в лоб», чтобы понапрасну не волновать женщину.

Погруженная в свои мысли, я вернулась к машине Помещика и на автомате забралась внутрь.

— Куда теперь? — спросил он, а я подняла на него растерянный взгляд. Опомнилась, вроде как, договаривались о поездке только до места назначения, и собралась покинуть салон. Мужчина меня остановил: — И не думай сбегать, я всё равно поеду в ту сторону, могу вернуть тебя домой. А если есть другие идеи, отвезу куда потребуется.

— Спасибо, — пискнула я и задумалась над вариантами.

В бабушкин дом можно попасть, воспользовавшись запасным ключом. Он всегда висел в тайнике, устроенным ещё хозяйкой. Тайник не особо мудреный — гвоздь, вбитый в дощечку под крыльцом, на случай утери основного. Вся семья об этом бабушкином укромном месте знала, только пользоваться им нужды не возникало. И даже если предположить, что мама воспользовалась, не желая тратить время и возвращаться в квартиру за ключами, то проводить в доме столько времени ей бы точно в голову не пришло. Что ей там делать? Огород они зарастили, уборку, вроде как, не для кого. Несколько раз предлагала ей пустить в дом квартирантов — отказывалась. «Твоей бабушке эта идея точно не пришлась бы по вкусу», — отвечала она. А как по мне, так запущенный огород — вот что вызвало бы больший гнев бабули. Но мама никогда не тяготела к земледелию. В общем, мы покатили проверить.

Дом выглядел необитаемым, можно смело уезжать — рассчитывать тут не на что. Я попросила Дмитрия подождать, а сама прошла к двери. Первая, дворовая дверь запиралась на обычный, висячий замок. Подёргала его, убедилась, заперт. Вместо того, чтобы возвращаться в машину, я подхватила одной рукой подол сарафана, оголила колени и полезла под крыльцо. Пошарила свободной рукой — гвоздь на месте, ключей нет. Я выудила из кармана телефон и включила фонарик. Земля, редкая поросль бледной, из-за недостатка света, травы, обломок кирпича и жук — всё, что я смогла рассмотреть. Для верности я подняла кирпич, ключей и там не обнаружилось.

Я услышала, как хлопнула дверь машины — Помещик явно заинтересовался моей возней — и поднялась с колен.

— Что ты ищешь? — поинтересовался он.

— Запасные ключи, — ответила я, удивляясь куда они могли подеваться. — Впрочем, тут никого и ехали мы сюда напрасно.

— Зато убедились. Предлагаю проверить квартиру, кто знает, может пока мы катались, Людмила Васильевна успела вернуться домой, — озвучил он свежую мысль. — А с телефоном у неё что?

— Она его оставила дома. Да, давай возвращаться, — согласилась я.

Они действительно могли уже прийти и теперь волноваться за моё отсутствие. В любом случае, эксплуатировать Дмитрия далее становилось уже просто неприлично.

По пути назад, снова попыталась дозвониться — результата ноль. Скорее всего, у Мишани села батарея, мама из-за спешки попросту свой забыла, а вовсе не оставила намеренно. Длительному отсутствию родственников наверняка есть разумные объяснения и накручиваю я себя напрасно. Как они проводят свой досуг? Если бы знать. В мои редкие визиты, мама каждый вечер проводила дома. За чаем или чем-то покрепче, развлекая себя игрой на пианино, либо просмотром старых фильмов, но — дома.

Чуда не случилось — окна квартиры тонули в темноте. Я успела рассмотреть каждое, пока мы огибали дом, чтобы попасть к подъезду. Сгущающиеся вокруг сумерки только прибавляли беспокойства. Помещик развернулся и припарковался, оставив единственный фонарь у нас за спиной. Подъезд просматривался великолепно.

— Сбегаешь, проверишь?

— Я уже вижу по окнам — в квартире никого.

— Может, ещё куда съездим? Ты не стесняйся, я отвезу.

— Не представляю куда ехать, — вздохнула я. — Ладно, спасибо тебе большое.

Черт! Нужно выметаться, а не хочется. Во-первых, значит остаться один на один со своей тревогой, во-вторых, в его компании… спокойнее, что ли. Он выглядит таким уверенным. Поза вполоборота, одна рука расслабленно свешивается с руля, внимательный взгляд и ободряющая улыбка. А ещё очень захотелось ему пожаловаться. Как на духу. Казалось, раз, щёлкнет пальцем, и решит все проблемы.

Но это иллюзия. Никто не хочет решать чужие проблемы.

— Мне кажется, ты слишком трепетно относишься к отсутствию мамы и, скорее всего, понапрасну волнуешься. Может она задержалась у кого-то из подруг? Засиделись-заболтались, с женщинами такое часто случается.

— Все её приятельницы остались в прошлом. Испарились вместе с карьерой преподавателя, — пожала я плечами и добавила шепотом: — Поначалу она их избегала, а теперь подозреваю они её.

Он всё же расслышал, потому что заметил:

— Ничто не мешало Людмиле Васильевне обзавестись новыми приятелями.

— Возможно, — не стала я спорить. — Однако, происходящие в поселке события дают достаточно поводов для волнения. — Я опустила глаза вниз, на свои руки, и решилась: — Ты знаешь, что на окраине нашли труп мужчины?

— Знаю. Здесь такие новости облетают каждого жителя. Подозреваешь в селе завелся маньяк?

Я подняла на него глаза и присмотрелась, пытаясь понять серьезно ли он. Про маньяка. Или у него шутки такие. Отблеск от уличного фонаря придает взгляду лукавства или всё-таки дурака валяет?

— Дело не в маньяке. Не нравится мне этот труп.

— Я бы гораздо больше удивился, понрався он тебе, — с серьезной миной заметил он. — Труп на то и труп — радости они обычно не приносят.

— Правда? — округлила я глаза и фыркнула: — Ни за что бы не подумала!

Мне бы разозлиться — умничает много — или хуже того обидеться и выйти из машины, но выходило: сама виновата. Как уж изъяснилась. Помещик на мою колкость блеснул широкой улыбкой, тут я и вовсе злиться передумала. Да и уходить, если честно, не хотелось. Мы помолчали с минуту. Я — пялясь в окно, он на меня. Начни Дмитрий выпытывать или лезть с вопросами, уверена, ровным счетом ничего не добился бы. Отмолчалась бы или отделалась обтекаемыми фразами. Тут же, меня обуяло острое желание пояснить свою мысль, я не выдержала первая и зашептала:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Мужик этот убиенный не просто так в селе ошивался. Он искал Жанну, по указанию её супруга. Сестра неизвестно где, а теперь ещё и мама пропала. Я беспокоюсь.

— Пропажа твоей сестры и найденный мужчина наверняка как-то связаны между собой… — сделал он паузу. Почесал бровь и добавил: — Только, отсутствие Людмилы Васильевны приплетать сюда ещё рано. Уверен, скоро она вернется и всё объяснится вполне прозаично.

— Маму сегодня допрашивала полиция, они её отпустили. После она, выходит, трудилась, а дальше непонятно…

Мы немного погадали, строя предположения, и замолчали. Меня настойчиво долбила мысль — пора выметаться.