Нашему взлёту был рад только Царёв. Потрясая своим двуручником, он налево-направо бахвалился, как буквально на днях, или днём позже, выйдет со мной на ринг и развалит меня пополам. И эта угроза реально напрягала, так как своим взлётом по рейтингу, я пропустил львиную долю спаррингов, за время которых, карабкаясь с самого дна до вершины, я планировал наработать опыт практических схваток.

И теперь нас с Царёвым отделяли какие-то два — три боя. Если, конечно, он немного пойдёт мне навстречу и сольёт пару боёв, чтобы дотянуться до меня побыстрее. И иметь возможность, как проигравший, самому бросить вызов.

Обнадёживало только то, что первые бои с ним будут без оружия. На кулаках. И чтобы Царёв взял на арену меч, ему нужно пять раз подряд мне проиграть. То есть мечом он меня никак не развалит. Но, от этого легче мне не становилось.

Эта угроза заставила отодвинуть попытки разобраться в собственной магии более глубоко и детально. Она уж точно от меня никуда не убежит. А вот Царёв и его одержимость «развалить меня напополам», ставшая неожиданно такой близкой и нежелание быть битым, заставили меня приналечь на совсем другие тренировки.

Самостоятельные.

А потренироваться самостоятельно удавалось совсем нечасто. По вечерам, перед сном, в комнате для отработки магии. С теми, кто был доступен. Меня бил Крыло. Меня бил Стержень. Меня бил Нудный. Меня только Клизма не била, и то, потому что она девочка. А с девочками драться нельзя.

Парни били аккуратно, чтобы не обращаться в лазарет, и чтобы наутро я мог нормально передвигаться. Напитка тела магией помогала быстро восстанавливаться, но не от ударов, которые могли раздробить кости в труху.

Магия вообще творила чудеса. Под постоянной напиткой тела, более плотной, более мощной, сопровождающейся приятным теплом и назойливым шепотом, я стал заметно сильнее. Уже мог подтянуться больше ста раз, а сколько отжаться — не знал, обычно считать надоедало на двух тысячах, даже с расположившейся на моей спине Клизмой. Хотя с ней считать обычно надоедало намного раньше. Ощущения от прижавшейся к моей спине разными местами симпатичной девушки, были намного приятнее, чем какой-то там счёт.

Но парни тоже заметно окрепли. Хоть я и был их немного сильнее физически, по технике и опыту проигрывал всухую. Чёртово наследие моего прошлого мира! Беззаботного детства, юности и сопливых мечтаний о такой же взрослой жизни. Чую, мне понадобятся годы, чтобы дотянуться до парней. Их буквально звериных повадок, стремительности принятия решений и способности прочитать противника буквально за мгновения. А ещё совершенной безжалостности. Никаких раздумий в бою. Никаких сомнений. Никакой внутренней борьбы. Убей или умри.

У меня пока так не получалось. Налёт цивилизованности мешал слишком сильно.

Ох и больно же огребаться!

Но ещё больнее понимать, что час перед сном — это тот максимум, который мне доступен, так как свободное время у ученика мясной школы отсутствует по определению. Лекции, практики, боёвка. Лекции, боёвка, практики. Изо дня в день. С перерывами на лазарет, при травмах во время боевой подготовки.

Чтобы заработать немного свободного времени — нужно быть лучшим! На всех занятиях. По всем дисциплинам. Даже по боевой подготовке.

Когда я пытался научиться правильно держать меч, и просил совета у Крыла, этот почитатель «ссаного хаоса» только скалился, отшучиваясь, что они через это прошли самостоятельно, поэтому самостоятельно должен пройти и я. Доказать и себе и всем вокруг, что достаточно усерден, трудолюбив и упорен. Особенно если нет никакого таланта и успехов во владении мечом. И немного позже, по секрету, Стержень шепнул, что мы все тут криворукие идиоты, неспособные на большее, чем махать мечом как дубиной. Добиться от этого инструктора похвалы не удалось ещё ни у кого.

Спустя ещё, наверное, месяц, а если смотреть с момента попадания в этот мир, то через полгода, я втянулся в процесс учёбы.

Рутина имеет свои неоспоримые преимущества. Хорошо помогает вписаться в происходящее. Если ты вообще этого хочешь, а не топорщишь перья и жабры, пытаясь доказать всем вокруг, насколько ты уникален и крут.

Я немного прикинул и решил не топорщить. Местные уже не один десяток лет живут под постоянными вторжениями и худо-бедно адаптировались, разработали методики подготовки, воспитания и формирования резервов. Грех не пользоваться их опытом. А долина костей и ненавязчивый шёпот никуда от меня не денутся. Успею ещё углубиться в эту магию.

Так я думал, выбирая направление подготовки. А выбор был непростой. Сначала взять всё готовое, что может мне дать школа, с её отработанными методиками подготовки и инструкторами, вот уже не один десяток лет ежегодно выпускающая в мир, хоть и по большей части на скорую смерть, десятки выпускников? Или сразу нырять в собственную магию, запуская школьную подготовку? Сразу взять всё не получалось, банально не хватало ни времени, ни сил.

И я выбрал школу, полагая, что время у меня есть. Успею. Разберусь. Подтяну сначала общую подготовку, этакую базу, а потом, на эту базу будет гораздо проще наложить собственную магию.

Тем более я так легко и непринуждённо вписался в структуру этой самой подготовки.

Ко мне привыкли. На лекциях преподаватели меня перестали выделять из общего потока учеников, акцентировать на мне внимание и задавать больше вопросов, чем другим. Я догнал своих сокурсников по багажу знаний и уже практически ничем от них не отличался. Бывали, конечно, казусы, но редкие и мелкие. Вроде незнания прозвищ подвижников первого императора, подарившего людям магию. Местные выросли на сказках о подвигах этих людей, они для них также естественны, как для меня Карлсон или Чебурашка и крокодил Гена. Но постепенно, история и этого мира откладывалась в моей идеальной памяти.

Инструкторы по боевой подготовке тоже от меня отстали. Моё физическое состояние перестало вызывать у них явную зубную боль, и они нехотя смирились с тем, что я только выгляжу как задохлик. Или живой мертвец. Пытались меня так прозвать. Но, не прижилось. Как не прижились и другие прозвища, так или иначе связанные с моим внешним видом и шрамами на всём теле.

Теперь меня всё чаще зовут «Упрямым». По сумме достижений, так сказать. Начиная с того, что оказался слишком упрямым и не сдох в лапах тварей, о чём у меня даже есть их подпись, жуткими рубцами змеящаяся по всему телу, заканчивая упрямством в восстановлении памяти и подтягивании физического состояния. О чём у меня теперь тоже есть подпись. Но уже моя, на лицах моих противников по спаррингам.

Где-то уже недельки три я уверенно раздаю «автографы» и практически перестал попадать в лазарет после каждого боя. И, если мне не изменяет память, целую неделю выхожу из каждого спарринга победителем. По вечерам, в нашей гостиной, готовясь к очередному дню, читая литературу или конспектируя в планшет какие-то важные детали из прошедших лекций, я с интересом слушаю рассказы Стержня с Нудным о том, что творится в «людских массах».

Шавки Царёва уже не так охотно, как в самом начале, стремятся порадовать Царёва и бросить мне вызов. Стали появляться те, кто проявляет стратегическую смекалку и хитро проигрывает бои, лишь бы выйти из моего рейтингового коридора и не иметь возможность бросить мне вызов. Сам Царёв проявляет всё меньше и меньше энтузиазма и самостоятельно не стремится опуститься до меня, лишь бы побыстрее поставить на место «урода». Уже начались шепотки, что Царь потерял хватку…

А всё потому, что я прислушался к советам Крыла и стал бить почти в полную силу. Технику тоже, само собой, подтянул. За время постоянных драк — хочешь не хочешь, а научишься хоть чему-нибудь, а я очень хотел. Но, даже в этом случае, я был немного слабее тех, кто выходил бить мне мою уродливую морду, но разница в физической силе тут уже позволяла вытаскивать бои. Особенно, когда стала набираться грустная статистика по травмам после боёв со мной и каждый следующий, бросающий мне вызов, выходил на ринг, заведомо зная, что ему будет очень и очень больно. Заранее меня боясь.