— Тот самый «Черный демон»! — засмеялась Мия. — Господин Йонаш о нем рассказывал. Правда, так и не признался, почему сам не жалует эту марку.

— Максималист он, наш славный словесник, — объявил Денеш громогласно. — И будучи однажды разочарованным, не дает второго шанса. Можете ему и не предлагать.

— Ммм… а мне нравится! Привкус карамели с неожиданной свежей горчинкой, — и обернулась, помахав Иштвану пивной бутылкой. — Господин учитель, похоже, мне по вкусу черные демоны! А что это вы так отстаете? Еще заблудитесь в этих исторических подземельях!

— Я, в отличие от некоторых, свою ношу тащу в одиночку, — проворчал Иштван, в очередной раз опуская корзину. — И в процессе ее не облегчаю. А если боитесь меня потерять, оставляйте на развилках какие-нибудь знаки.

— Например опустошенных черных демонов, — согласилась магичка.

Тут господин смотритель забеспокоился:

— Только ты, словесник, их подбирай по пути! Чтоб никакого мусора в моих подземельях!

— Подберу, — устало пообещал Иштван и снова подхватил свою, действительно делающуюся с каждым шагом все весомее, ношу.

Первую темную бутылку с черно-золотой этикеткой он увидел уже метров через тридцать в уходящем влево ответвлении туннеля, в теряющейся вдали глубине которого еле заметной искоркой мигал огонек фонаря смотрителя. Иштван остановился, поднял бутылку и убрал в корзину. Подумал и положил на ее место апельсин.

Дальше пустые черные демоны стали попадаться с четкой регулярностью и зачастую без всяких уже развилок. И вскоре Иштван перестал их подбирать, потому что складывать стеклотару ему больше было некуда, да и апельсины, которыми Иштван продолжал отмечать свой путь, уже закончились.

Когда он уже не нес, а практически волок за собой свою еще более потяжелевшую корзину, впереди опять послышались голоса.

— А нне иззвестно ли ввам, дорогой госсподин Дденеш, — язык Мии явно уже слегка заплетался, однозначно подтверждая ее неожиданно вспыхнувшую привязанность к черным демонам, — отчего наш сславный ссловессник такк нне ллюбит ммагов?

— А за что же их любить? — отчеканил почти нормальным голосом более закаленный «Бьорским пятым» Денеш.

— Высокомерные снобы! Считают, что раз природой им даны особые возможности, то это делает их лучше остальных. Вот остальные их и не жалуют, — и спохватился: — Простите, Миечка, к присутствующим это, разумеется, не относится! Иштван вами точно совершенно очарован, и я, признаться тоже.

— Оччарооован, — задумчиво протянула магичка. — Ккакое ннеоднозначное оппределение с уччетом оббсуждаемой ттемы…

Иштван замер, боясь звякнуть своей стеклотарой, но обсуждаемая тема уже сменилась.

— А что, деммона ссовсем ббольше нне оссталоссь? — разочарованно вскричала Мия.

— У словесника в корзине полным-полно должно быть, — успокоил ее смотритель.

— Ессли ннаш ммагистр не сниззошел все жже по путти ддо втторого шшансса, — пробормотала Мия.

— Не снизошел, — подтвердил Иштван, вытаскивая на освещенное пространство свой груз. — Хотя это и нелегко далось.

— Ты бутылки пустые собрал? — тут же строго вопросил смотритель, сидящий на ступеньках каменной лесенки, заканчивающейся за его спиной темной узкой дверью.

— Не все, — признался Иштван, потирая ноющую поясницу, — а только сколько влезло. Сейчас освобожу корзину и вернусь соберу. Вы здесь будете?

— Там, — смотритель указал за спину. — Это единственный вход в подвал Ратуши. Кто бы ни приходил побаловаться с колоколом, мимо не просочится, за этой дверью мы его и подкараулим! А ты иди быстрее ликвидируй все наши следы, а то еще спугнешь мне старца, демон!

— Ччерный! — ухмыльнулась Мия, уже успевшая откупорить новую бутылку.

Принцессу трубадура лира

Прославит Музой и кумиром,

Принцессы — украшенье мира!

Но не принцессы правят миром…

Й.

Легко помахивая пустой корзиной, Иштван быстро шел по уже кажущимся знакомыми подземным коридорам. Попадающиеся по пути пустые бутылки он не собирал, а вот встреченный апельсин поднял и принюхался. Ощутимым цитрусовым ароматом тянуло не от найденного фрукта, а из туннеля впереди. Объяснение этому странному явлению Иштван нашел у следующей развилки, где вместо целого апельсина валялись лишь ободранные с него шкурки. Иштван остановился и прислушался.

— Не надо ходить сегодня в Ратушу, — негромко сказал он, всматриваясь в теряющееся во мраке продолжение туннеля. — У выхода из подвала засада. Господин смотритель вознамерился всенепременно поймать Пепельного старца.

— Ему за мной не угнаться! — донесся из темноты самоуверенный ответ.

— Будь смотритель там один, я бы не беспокоился, — заверил Иштван. — Но с ним инспектор из столичного магконтроля, а она бегает очень быстро.

— Эта ваша магичка? — переспросил голос недовольно. — Зачем она здесь?

— В подземельях или вообще в городе? — уточнил Иштван. — Что госпоже инспектору на самом деле надо в Бьоре, сам хотел бы знать. А здесь в данный момент она отвлекает Денеша, давая нам возможность пообщаться без свидетелей.

— Что ж, давайте пообщаемся, — согласились из темноты.

Иштван шагнул вперед, подымая фонарь.

— Княжеское платье идет тебе больше, чем борода чародея, — заметил он. — Это же костюм из «Княгини ночи»?

— Да вы, оказывается, завзятый театрал, господин учитель, все содержимое костюмерной бедного «Бьорского драматического» помните! — улыбнулась, вступив в круг света, Аннель.

— Так наш театр действительно не богат, всего три спектакля в репертуаре, несложно и запомнить. А бороду чародея узнал Марцель, — не стал присваивать чужие заслуги Иштван. — Он нашел тебя раньше, чем я? А Якоб и спрятал в театре, так?

— Вы пришли к финишу последним, — подтвердила девушка и с аппетитом вгрызлась в апельсин, что держала в руке.

Она казалась ничуть не изменившейся — все то же лукавое лицо в обрамлении свободно разлетающихся темных локонов, смеющиеся ярко-голубые глаза под иронично изогнутыми бровями, никаких видимых следов страшных невзгод и потрясений. Аннель, как всегда вдохновенно, играла любимую роль слегка взбалмошной и капризной прекрасной музы трубадурской ложи. И даже шелковое многослойное платье Княгини ночи напоминало обычные наряды Черной принцессы. Иштван несколько расслабился.

— Не знал, что это был турнир, — проворчал он. — Победитель получает принцессу?

— Принцессу получает граф Шекай, — возразила Аннель спокойно. — Завтра я возвращаюсь домой.

— А что получает принцесса? Что граф тебе пообещал, помимо восстановления меня в должности учителя? Разрешение на учебу в академии?

— И это тоже. Сейчас исключительно удачный момент для шантажа, отец не может допустить, чтобы столичные гости, приглашенные на мой день рождения, узнали о побеге. Это же так скандально!

— Гости уедут, — заметил Иштван, — а граф возьмет и не исполнит свое обещание на счет разрешения.

— Тогда мне его даст Вигор. Он сказал, что так можно, поскольку он же тоже мой старший родственник.

— Не уверен, что это решит проблему. Вигор всего лишь твой кузен, и…

— Зато он маг и работает в академии, — перебила Аннель нетерпеливо. — Уж ему-то должны быть известны все правила.

— Не знал, что Вигор бывает в Бьоре.

— Появлялся пару раз. Порталом. Как жаль, что я еще не умею переноситься, куда захочу! — мечтательно закатила она глаза. — Надоело уже сидеть безвылазно в этих подвалах.

— Ну на колокольню ты все-таки вылезала, — напомнил Иштван. — Кстати, зачем? Взбудоражила город.

— Что ни сделаешь от скуки, — засмеялась принцесса. — Нашла этот костюм и вспомнила легенду. А туннель к Ратуше Якоб показал.

— А отцу как ультиматум передала? Письмом?

— Да, Якоб отнес и подбросил на видное место.

— И как узнала, что твои условия приняты?

— Я предложила отцу в подтверждение согласия поднять фамильный флаг на правой башенке дома. Флаг поднят.