Блестящие металлические обломки зашевелились, из них вылезло несколько заострённых отростков. Затем они встали в вертикальное положение, приняв вид антропоморфных существ с клинкообразными зазубренным конечностями и шипами на плечах и вдоль хребта.

Монстры раскрыли широкие акульи пасти, в унисон издав механические стальные вопли. Грозно раздвинув верхние конечности, они с лязгом зашагали навстречу людям.

— Прячься! — крикнул Первый, выйдя вперёд Феи.

Принцесса попятилась назад и скрылась за углом дома. Юноша обвёл врагов хмурым взором исподлобья.

Чудовища бросились в атаку.

Первый резко поднял руки. Из тротуара прямо перед монстрами выросла стена. Раздался грохот от столкновения асфальта и металла.

— Ох! — скривился Первый.

Он схватился за грудь и склонился вперёд, ощутив режущую боль. В глазах потемнело, по телу пронеслась волна слабости.

«Ну теперь-то что?!»

Бык врезался плечом в перегородивший дорогу булыжник, сшиб его в сторону и рванул дальше. Бегущий следом Умник шустро обогнул сбитую глыбу и ускорился.

С потолка вновь валится огромный камень, а за ним ещё один. Но живой таран впереди снёс все барьеры, словно они из картона. Спортсмену не помешал даже раненный мальчишка на руках.

Перед самым выходом из пещеры каменный свод над Умником начал обваливаться. Он зажмурился, отчаянно ломясь вперёд. На голову ничего не упало.

Мужчина открыл глаза и с удивлением обнаружил себя уже снаружи. Оглянувшись, он успел заметить исчезающий прозрачный барьер, удерживавший груду булыжников, что тут же рухнула вниз, наглухо замуровав вход в пещеру.

— Нихрена себе… — донёсся полный удивления голос Быка.

Умник выпучил глаза, поражённый видом парящих в небе больших и малых обломков некогда цельной земли.

Немало удивило его и отсутствие густого тумана. Он даже увидел оставленный позади город. Несмотря на отколовшуюся с двух сторон землю, дорога к высоткам уцелела. Но выглядит она так, словно вот-вот разлетится на части, лишив их обратного пути в город.

— Жарко… — болезненно просипел Огонёк.

Бык осторожно уложил его на землю и опустился на корточки рядом. Он досадливо цокнул языком, глядя на открытую рану и залитую кровью одежду мальчишки.

— Будешь стоять, как ишак на привязи, или, всё-таки, поможешь? — злобно прорычал он, зыркнув на Умника.

Мужчина вздрогнул и посмотрел на спортсмена так, словно впервые его увидел. Он опустился на колени с другой стороны от хрипящего пацана и осмотрел рану.

Вообще-то, у него нет ничего, чем можно помочь Огоньку.

Умник обратил внимание на зелёный балахон рыжего. После удара монстра остался широкий горизонтальный разрез. Пока Бык нёс мальчишку из пещеры, ткань порвалась ещё сильнее.

Мужчина дёрнул за нижнюю часть балахона и оторвал большой кусок ткани. Он аккуратно сложил тряпку и поднёс к ране.

— Почти затянулась, — удивлённо произнёс Умник.

— И что? Значит, теперь можно забить? — рыкнул Бык.

Мужчина вздохнул и приложил кусок ткани к окровавленному боку Огонька.

— От этого мало толку, — буркнул он, поднимаясь на ноги.

— Конечно! — раздражённо выпалил здоровяк. — Подставить пацанёнка — как два пальца. А как разруливать, так сразу галимый пессимист?

Игнорируя громкие выпады спортсмена, Умник отстранённо уставился на панораму парящих островов и провалился в омут задумчивости.

Что за дикая эйфория накрыла его в тот момент, когда он взял в руки осколок? Да и с прошлым куском артефакта вышло странно. Неужели с Феей ни разу не происходило ничего подобного?

Он ужаснулся воспоминаниям о расправе над монстром из пещеры и над икринками в гнезде. Умник не сожалеет об этом. Но эта жестокость и это безумие!.. И самое тревожное — вспоминая об этом, он ощущает, как внутри нарастает очередная волна экстаза, необъяснимого и почти не контролируемого.

Это уже второе помутнение за столь короткое время

— Э, шизик! — донёсся злобный крик Быка.

Умник вздрогнул, с непониманием уставившись на него.

— А?

— Бэ! Совсем не чуешь напряга, что мелкий из-за тебя загибается?

— Врежь тот монстр не только ему, но и мне, тебе сейчас было бы легче? — нахмурился мужчина.

— Ты мне честно скажи, — набычился спортсмен. — Тебя жадность люто накрыла или обосрался, что под удар попадёшь?

— Я сделал то, что счёл правильным, — холодно ответил Умник. — Взяв осколок, я смог уровнять наши шансы против монстра. Не сделай я этого, то был бы сейчас в том же положении, что и Огонёк. Да и не факт, что мы бы вообще остались живы.

Он смерил здоровяка многозначительным взглядом.

— И чё ты этим пытаешься сказать? — в голосе Быка прозвучали предупредительные нотки.

— Что кто-то слишком много орёт и пытается переложить свои промахи на других.

Едва договорив, Умник мысленно выругал себя за резкий тон. Он ведь знает, как легко выбесить дуболома. Однако сожаления по поводу своих слов мужчина не испытал. Напротив, захотелось высказаться пожёстче.

— Херасе заговорил! — возмутился спортсмен, сжав кулаки. — Кто, мать твою, настоял на том, чтобы мы первым делом попёрлись сюда? Кто нас привёл в эту жопу?

Умник слегка удивился столь скромному, по меркам здоровяка, наезду. Похоже, своей вины он не отрицает, пусть и вместо её признания пытается вывести на передний план причастность своего спутника.

— Плохо… мне плохо… — тихо проскулил Огонёк.

Он перекатился набок, сжался в комок и заплакал, вздрагивая всем телом.

— Эй, пацан! Не дрыгайся, — засуетился Бык, взяв упавшую с повреждённого бока мальчишки тряпку.

— Мне плохо, Первый… — взмолился рыжий. — Забери меня отсюда, прошу!

Здоровяк покачал головой и опустился возле мальчишки на корточки. Взглянув на рану, он изумлённо раскрыл рот.

— Затянулась… — промямлил спортсмен.

Умник приложил ладонь ко лбу Огонька.

Феномен быстрого исцеления уже не удивляет. Но и радоваться пока нечему.

«Что-то здесь не чисто».

— У него жар, — произнёс Умник.

— От потери крови? — спросил Бык.

— Не знаю. В хвосте той твари мог быть яд.

— Так сделай что-нибудь! — рявкнул спортсмен. — У тебя же осколок.

— У него нет целебной силы. По крайней мере, я её не распознаю.

— Но ведь Фея же могла?

— Это сила первого куска артефакта, — Умник опустил раздосадованный взгляд. — Окажись рядом хоть один добрушка, я мог бы попробовать. Но я их больше не чую, словно исчезли все.

— Вот срань! — вскрикнул Бык.

Вскочив на ноги, он сделал несколько быстрых шагов в сторону ближайшего обрыва.

Умник тоже встал, и отошёл в другую сторону.

— Тогда ищи Фею, и погнали к ней, — приказал здоровяк.

Мужчина тяжело вздохнул.

— Я не чувствую ни её, ни Первого. Мне и до этого было трудно различить их присутствие, а теперь всё взлетело на воздух, и я вообще ничего не понимаю.

— Бесполезный ушлёпок!!! — взревел спортсмен, ненавидяще уставившись на собеседника. — Нахрена я вообще тебя послушал? С самого начала от тебя была одна только сраная морока!

Чем крепче возмущение Быка, тем больше Умник уходит в себя. Защитная реакция? Возможно.

Мужчина осознаёт, что речи здоровяка хоть и продиктованы эмоциями, но в них есть доля правды. С тех пор, как он впервые прикоснулся к артефакту, его не покидает чувство, что собственные мысли ему словно навязаны, как гипноз.

Но может ли он отказаться?

Имея дело с осколками артефакта, Умник проникается особенными ощущениями. Такими понятными, близкими, даже родными. Вдобавок, они дают силу, чтобы постоять за себя. Ведь где-то бродит чёрное чудовище. Да, в прошлый раз оно не тронуло его. Но будет ли так и впредь? А ещё есть Киллер, в его-то намерениях сомневаться не приходится.

И как можно в таких условиях отказывать себе в ношении драгоценного артефакта?

Да, Умник не понимает природу осколка, не понимает своего влечения к нему, не понимает воли, которая его ведёт. Но это всё, что у него есть, и, если подумать, не так уж оно и плохо. Могло быть и хуже.