В тот момент, когда Аксель был объявлен пропавшим без вести, она уже предчувствовала, что произошло нечто важное и необычное. Приборы начали фиксировать необъяснимые электромагнитные аномалии в том секторе, где в последний раз было установлено присутствие парня.

Через несколько часов начались слабые землетрясения. Город, близкий к эпицентру бедствия, был эвакуирован. Подытожил эту череду таинственных явлений непроходимый туман, накрывший половину населённого пункта и прилегающие территории.

Афина была взбудоражена. Куда пропал Аксель? Почему он направился в безлюдный пригород? Откуда землетрясения? Что за туман?

А потом Аксель возвращается.

Она в волнении, все её мысли о скором разговоре с подопечным. Афина не сомневалась, что её пустят к нему.

И вот, он здесь. Она готовится услышать рассказ о, возможно, самом умопомрачительном явлении в истории.

Но о чём же рассказывает Аксель? Гигантские пауки, «Баба-Яга» из метро, появляющиеся и пропадающие сами по себе надписи, висящие в небе обломки столбов. И в довершение — начальник штаба «Волшебный мир».

И Афина верит! Хотя бы потому, что иного выбора у неё нет.

— Что кажется вам наиболее странным в этом рассказе? — поинтересовался Аксель.

А ещё поведение парня стало странным. Для него абсолютно неестественно интересоваться мыслями окружающих. Девушка уже успела подметить, что он изменился, но временами эти перемены выглядят очень уж разительными. Это тревожит.

Но ещё тревожнее то, что перемены проявляются раньше, чем она успевает отследить предпосылки к ним.

— Я дала себе установку — ничему не удивляться до тех пор, пока не выслушаю вас до конца, — уверенно ответила Афина, не демонстрируя обуревающих её сомнений. — Но если попытаться ответить сейчас, то самым удивительным я бы назвала не фантастические явления, а их высокую концентрацию в одном месте. Словно всё необъяснимое, что существует в нашем мире, собралось там, за стеной тумана.

— Понимаю, — кивнул Аксель.

Ещё девушку привлекло наблюдение Быка об отсутствии в затуманенной зоне следов деятельности людей. Вообще-то жителей эвакуировали в спешке, и там должно было остаться очень много брошенных вещей.

Но на фоне других фантастических феноменов, этот смотрится как-то невыразительно.

— А может, сначала обсудим? — поинтересовался Умник, пытливо уставившись вперёд.

— Что тебе опять не так? — буркнул Бык, глядя туда же.

— Ну…

Рассматривая мрачную готическую крепость, острые шпили которой буквально разрезают густой туман, мужчина испытал острое ощущение некой неправильности происходящего. Вот только трудно понять, в чём эта неправильность заключается. В том, что это строение не вписывается в архитектуру города? В том, что именно туда мылится Бык? Или в том, что всем своим видом крепость словно кричит: «Валите отсюда!»?

Умник нервно усмехнулся, косясь на валяющуюся под ногами табличку с надписью «Вам сюда. Пожалуйста, входите».

— Может, это дом какого-нибудь богатого жида или аттракцион? — рассудил Бык.

Мужчина взглянул на него с удивлением. Для дуболома он порой делает весьма трезвые и логичные выводы. Или же, в силу малого количества информации, умещающейся в его черепной коробке, память к Быку возвращается быстрее, чем к другим.

— Разумно. Но глянь на стены и этот ров, — заметил Умник.

Он указал рукой на канаву, идущую вокруг всей крепости. На её дне частокол из множества грубо заточенных брёвен. Поведя рукой выше, мужчина указал на стену, пестрящую старыми обтёсанными глыбами, в некоторых местах треснувшими и обвалившимися.

— Стал бы богач или владелец аттракциона делать такие грубые декорации и держать всё в запустении?

— А чего б нет? Смотрится жутко и прикольно, — заступился Бык.

— Выходит, нас приглашают оценить местный замок ужасов? — едко скривился Умник. — Ты именно это искал? Или тебе чудовищ снаружи мало?

— Хорош ныть! — рявкнул здоровяк. — Тебя никто за пятку не тащит. Можешь торчать здесь.

Он презрительно скривился и твёрдым шагом направился к мрачному сооружению. Умник с удручённым видом потопал следом. Рядом с Быком он и вправду порой ощущает себя трусом, но, почему-то, при мысли об альтернативах вся досада моментально улетучивается.

По мере приближения к воротам, они услышали громкий треск, и массивная решётка на входе медленно поползла вверх. Умник горестно покачал головой, но промолчал.

На широком дворе путники отыскали конюшню, высохший колодец и пустые лавки. Здесь их никто не встретил, поэтому они направились к центральному строению (самому большому).

Поднявшись по каменным ступенькам, двое подошли к высоченным двустворчатым дверям. Бык взялся за широкие металлические кольца, заменяющие ручки, и рывком рванул на себя. Створки раздвинулись с жалобным треском, а одна даже подкосилась, угрожая рухнуть званым гостям на головы.

— Э-эй! — окликнул Бык. — Мы пришли!

Не ответили ему ни старые портреты на стенах, ни тяжёлые дубовые столы со стульями, ни узкие окна-бойницы, ни массивные навесные люстры, ни грубые толстые двери. Лишь протяжное эхо утонуло под сводами тёмных брусчатых потолков.

— Гостеприимно, — отметил Умник, затем осмотрелся в полумраке зала, больше похожего на склеп, и добавил потише, — И уютно.

— Хм, — нахмурился Бык, проходя через высокую арку в соседнее помещение.

Они вышли в широкий коридор, дальний конец которого скрыт во тьме.

Шаг. Другой. Вспышка! Подсвечники, выставленные вдоль стен, полыхнули небольшими огнями. Умник оглянулся, заметив, что в недавно покинутом зале тоже загорелись все источники света.

— Кажется, дальше в подобных ситуациях появляются привидения, — рассудил Умник.

— Чё? — внезапно встрепенулся Бык, округлив глаза. — Т-т-ты м-мне это… д-давай н-не это!

Он глубоко вдохнул, стараясь успокоиться. Мужчина с подозрением покосился на него, изогнув бровь.

— Не бывает п-привидений, — старательно отчеканил Бык.

— Ага, как и всяких исчезающих столбов с самопишущими баннерами, — не скрывая сарказма, кивнул Умник. — Ты боишься призраков?

— Нихрена я не боюсь!

— Точно, именно так все небоящиеся себя и ведут.

Бык злобно сверкнул голубыми глазами, но хмурого мужчину не проняло. Слишком уж позабавил его тот факт, что вначале этот храбрец так уверенно пёр сюда, а теперь поджал хвост.

— Да не боюсь я, — спокойнее ответил здоровяк, отведя неловкий взгляд. — Просто… как ты набьёшь рожу тому, кого даже не можешь задеть?

— Но ведь тогда и он тебя тронуть не сможет, — пожал плечами Умник.

Он поднял задумчивый взгляд на портрет средневекового рыцаря в доспехах без шлема.

— Серьёзно? — с надеждой спросил спортсмен. — Совсем не сможет?

— Кажется, сейчас и узнаем… — напряжённо промямлил мужчина, пятясь назад.

Бык резко оглянулся и тут же выпучил глаза, широко раскрыв рот. Благородное лицо рыцаря с картины начало быстро стареть, затем ссохлось, кожа пожелтела, глаза ввалились и сгнили, а зубы искривились и почернели. Уродливая голова живого трупа вылезла из полотна и со скрипом развернулась к спортсмену.

— Уи-хи-хи!!! Мя-ясо! Свежее мясо! — визгливым каркающим голосом заорал мертвец.

Он выпрыгнул из картины и, лязгая железом доспеха, понёсся к Быку. Тот моментально побледнел и с воплями бросился наутёк.

— Отвали! Отвали! — на бегу затараторил здоровяк.

Он добежал, спотыкаясь, до двери в конце коридора. Та внезапно распахнулась, и Бык влетел в соседнюю комнату. Визжащий труп ускакал следом. Едва фигура в доспехе пересекла порог, дверь с грохотом заперлась.

Оставшийся в одиночестве Умник потерянно уставился вслед исчезнувшей парочке. Затем его осенило, и он зыркнул на второй портрет. Запечатлённая на нём благородная дама в пышном наряде начала меняться лицом, причём не в лучшую сторону.

— Э, нет! — решительно запротестовал мужчина, подбегая к будущей нежити.