Идея Воина ему откровенно не понравилась. Но подсознательно он уже начал понимать бессмысленность возражений. И от этого в груди расползлась тяжёлая тоска.

— Для чудовищ ты теперь опаснее, чем я при жизни. Тебе больше не нужна моя опека, — спокойно продолжил боец. — Мой образ был необходим, чтобы ты восстановил потерянную силу и обрёл уверенность, чего мы и добились. Теперь моё присутствие здесь лишь помешает твоему росту — ты будешь опираться на меня там, где должен брать всё в свои руки.

— А ты не можешь остаться, чтобы просто говорить со мной? Не учить, не объяснять. Что плохого в общении? — жалобно возразил Первый.

— Для этого ты можешь просто вспомнить обо мне. Это ведь даже прощанием не назовёшь. Как был в твоей памяти, так и останусь, — Воин покосился на закат. — Пойми, я ведь тоже часть твоего сознания и твоей силы — ты невольно создал меня как необходимый защитный механизм. Но на это тоже тратится твоя энергия, которую ты можешь использовать, чтобы защитить себя и других от реальных угроз.

— Да, ты прав, — тихо ответил юноша.

Он опустил взгляд, ощущая подступающий к горлу ком.

— Не-не-не, это не так делается, — покачал головой Воин. — Ты должен отпустить меня со спокойной душой. Если будешь чувствовать себя одинокой жертвой, ничего не выйдет.

— И как это сделать? — процедил сквозь плотно сжатые зубы Первый. — Это ни разу не весело.

— Помнишь, что сказал тебе Дед?

— О чём?

— Эх ты… — усмехнулся Воин. — «Не забывай, что ты мужчина. Поэтому любое решение поставит тебя перед ответственностью, от которой нельзя сбегать».

Первый вспомнил эти слова. В своё время они вдохновили его, пробудили решительность.

«А это справедливо только для мужчин?» — невольно на секунду задумался он.

— Никакой трагедии не происходит, — продолжил боец. — Ты просто берёшь дело в свои руки. Да, шансы облажаться возрастут, и винить придётся себя. Но только так ты сможешь найти правильное решение и будешь готов идти дальше.

Юнец шмыгнул носом и кивнул. Он запустил руки в свои светлые волосы и взлохматил себе шевелюру. Затем тряхнул головой и поднял на собеседника решительный взгляд.

— Спасибо, — произнёс Первый.

Воин склонил голову набок, затем прыснул и коротко посмеялся.

— Ты в курсе, что благодаришь сам себя?

— Значит, есть за что, — улыбнулся юноша, пожав плечами.

— И не поспоришь. — Воин протянул руку. — Ну, давай. Рассчитываю на тебя.

— Я не подведу.

Первый размашисто хлопнул по ладони бойца, сцепив её крепким рукопожатием.

Проморгавшись, Первый заметил сидящего рядом Огонька. Пацан залез рукой в цветастый шуршащий пакет и достал очередную порцию чипсов.

Пушистый белый зверёк запрыгнул на столик перед диваном и уставился на рыжего маленькими чёрными глазками. Огонёк с интересом взглянул в ответ. Он отвёл в сторону руку с маленькой стопкой чипсов, существо посмотрело туда же.

— Хочешь? — спросил Огонёк, протягивая зверьку угощение.

Пушистый комок пару раз ткнулся в хрустящее угощение, коротко пискнул и упрыгал прочь.

— Наверное, и вправду вредно, — пробубнил рыжий, разглядывая чипсы. — Ну и ладно.

Он сгрыз пряное лакомство и снова сунул руку в пакет.

— Может, это потому, что у него нет рта? — предположил Первый.

— О, ты уже проснулся? — удивился Огонёк. — Что-то быстро в этот раз. Всему научился?

— Да, — улыбнулся юноша. — Теперь точно всему.

— Квуто! — с набитым ртом произнёс мальчишка.

В этот момент на улице оглушительно загудела сирена.

Первый вздрогнул и зажмурился, ощутив, как низкий пронзительный гул проник в самый мозг. Огонёк бросил чипсы и зажал уши.

Снаружи донеслись громкие команды Деда, пытающегося перекричать шум.

Переглянувшись, Первый с Огоньком соскочили с дивана и побежали к выходу. Оказавшись на улице, они увидели, как Дед ритмично вышагивает перед выстроившимися в ряд лохматыми солдатами. Ещё дюжина зверьков беспорядочно носится по округе, суетливо бормоча.

— Смир-рна! — воскликнул Дед. — Приготовиться к обороне! Не нарушать построение!

— Что случилось? — крикнул Первый, подбегая к военному. — Почему сработала сирена?

Военный резко оглянулся на юношу и смерил его мрачным взглядом.

— У нас нет сирены, — отрывисто произнёс Дед.

— Что…

Первый замер. Он сразу же понял, что происходит, но принять это оказалось куда труднее.

Воин как знал, что решающая встреча совсем близко. Вот только при одной мысли о том, кто вот-вот явит своё жуткое лицо, тело немеет, а мысли превращаются в вязкий скомканный студень.

Глухой удар по земле. Ещё один. И ещё. Ближе. Громче!

Первый нервно сглотнул.

«Вот и он».

Из тумана грузно выдвинулась могучая чёрная фигура: те же перекатывающиеся мускулы, то же массивное тело, те же два огромных белых круга, что служат чудовищу глазами. Кошмарное создание неотрывно уставилось на Первого, издав сдавленный утробный вой.

Воплощение всего самого страшного и жестокого, что есть в этом месте. Могучая беспощадная тварь. Оно охотится за Первым, оно везде отыщет его, даже во снах. Это не закончится, пока они не сразятся. Пока не останется один.

«Вот именно. Драться. Не трястись, не реветь. Бить изо всех сил!»

Руки сжались в кулаки. Да, больше он не жертва. Даже если и проиграет, то уже не так страшно. Страшнее ощущать себя беспомощным, неспособным даже огрызнуться.

— В атаку! — прогремел боевой клич Деда.

Пушистые солдаты бросились в бой. Несколько зверьков прыгнули на чудовище. Они облепили его тело, но сразу же почернели и безжизненными комками рухнули наземь, где рассыпались, подобно пеплу.

— Ну ты, чепушило! — вскрикнул Дед, выхватывая револьвер и направляя его на тварь.

Прогремело шесть быстрых выстрелов.

Монстр дёрнулся и остановился, переведя немигающий безумный взгляд на обидчика. Следы от снарядов на теле твари постепенно затянулись. Чудовище издало грозный гул, в котором чётко послышалось обещание разорвать назойливого человечишку на части.

Первый оглянулся и увидел, что Огонёк спрятался за угол здания.

— Дед! — крикнул юноша перезаряжающему оружие старику. — Отойдите, я сам.

Военный взглянул с протестом, но встретившись с решительным взглядом голубых глаз, нехотя кивнул и отступил.

Первый шагнул вперёд, взглянув на врага. Чудовище расправило плечи и двинулось навстречу, тяжело ступая сильными чёрными ногами. Юноша сделал глубокий вдох, нахмурился и широко развёл руки.

Из земли с обеих сторон от монстра выросли две каменные стены. Чёрная тварь остановилась, оглядевшись по бокам.

— Ха! — вскрикнул Первый, резко сведя руки вместе.

Стены метнулись навстречу друг другу и с грохотом столкнулись, зажав чудовище между собой. Первый развёл руки, раздвигая каменные тиски. Перед ним вновь предстал чёрный монстр, на теле которого не отразилось ни единого повреждения.

Юноша сжал пальцы в кулаки. Стены стали толще и крупнее, на их внутренних сторонах образовались острые конусообразные шипы.

Первый яростно взревел и начал коротко взмахивать руками. На каждый взмах острые тиски с грохотом щемят врага и сразу же раздвигаются.

— На! На! Ещё! И ещё! И ещё! — злобно рычит юноша, подначивая себя на новые атаки.

Монстра замотало в стороны. Он несколько раз взвыл от жестокого избиения, но в голосе не мелькнуло даже намёка на боль, лишь нарастающее бешенство.

Поймав момент между ударами, чудовище взмахнуло руками. Крупные кулаки врезались в тиски, и каменные глыбы разлетелись на мелкие обломки.

«Гадина!», — ещё больше разозлился Первый.

Но ничего. Это даже не разминка!

И тут раздался грохот, подобный раскату грома.

Подул ветер, сначала слабо, затем сильнее, а потом и вовсе стал шквалистым. Поднялся шторм. Первый прикрыл лицо руками, прячась от подброшенных ветром каменных обломков. Чудовище тоже остановилось, непонимающе мотая головой.