Адриан утыкается носом в мою шею, я слышу его тяжелое дыхание. Одна его рука проскальзывает под мою поясницу, и он входит еще глубже, чем прежде. Я больше не могу терпеть этого безумства. Адриан не перестает вести эту сладкую погоню, и в какой-то момент я, словно срываюсь вниз. По моему телу проходится приятная волна наслаждения. Адриан совершает еще несколько толчков и замирает, испуская глухой стон.

Моя голова покоится на груди Адриана. Его пальцы выводят на моей спине незамысловатые узоры, от чего по коже проходятся мурашки, а дух просто перехватывает от удовольствия.

Мы лежим в абсолютной тишине, что лишь иногда нарушается нашим ровным дыханием.

— Эти шрамы — последствие воспитания моего отца, — внезапно произнес Адриан.

Из-за услышанного я не могу ничего ответить — мое горло сковала какая-то необъяснимая боль.

— Он меня ненавидел, — черные брови Адриана сходятся на переносице от неприятных ему воспоминаний. — Отец всегда считал, что я не его сын, но это полнейшая чушь. Мы были с ним схожи как две капли воды.

Сжимаю руку Адриана и нежно целую его в плечо.

— У моего отца была небольшая конюшня. Чтобы лошади были дисциплинированные, он часто и сильно бил их кнутом. Именно им отец избивал и меня.

Я прислоняю руку к своему рту, чтобы сдержать крик ужаса, который застрял где-то в гортани.

— Особенно, — продолжил Адриан. — Он был не в духе после эпилептического припадка. Мама ничего не могла поделать, впрочем, особо и не старалась. В общем, вот такое у меня было необычное детство, — Адриан грустно улыбнулся. — Как-то произошел случай, который я никогда не забуду, как бы и не старался. Это произошло за несколько месяцев до гибели родителей. Мне было одиннадцать лет. Я не нарочно поцарапал папину машину своим велосипедом. Царапина оказалась небольшой, но этого вполне хватило, чтобы я получил хорошую трепку. Тогда отец меня избил до полусмерти. Это был мой самый болезненный… опыт. Помимо боли, я помню, как громко плакала мама, моя спина просто превратилась в кровавое месиво.

Мое сердце начало ускоренно биться, а на глаза навернулись слезы. Как же так можно?! Господи, избивать собственного ребенка. Это… Это отвратительно, жестоко и низко.

— Родители погибли в автокатастрофе. Я остался жить с бабушкой. Мы жили едва-едва сводя концы с концами. Лишь когда мне исполнилось восемнадцать, я узнал, что папа оставил мне всё свое наследство. Такое ощущение, словно он знал, что вот-вот погибнет. Думаю, в такой способ он хотел не искупить вину, а приобрести для себя индульгенцию, — в голосе Адриана слышалась ирония и горечь.

Я невольно всхлипнула.

— Мелинда? — Адриан прижимает меня к себе крепче. — Не нужно плакать, пожалуйста, — он целует меня в макушку.

Я утираю слезы тыльной стороной ладони.

— Мне так жаль, — шмыгаю носом.

— Не плачь, ты же знаешь, я не выношу жалости по отношению к себе.

— Я знаю, но ничего не могу поделать.

— Всё это уже в далеком-далеком прошлом, так что не стоит лишний раз вспоминать. Даже не знаю, зачем я завел этот чертов разговор. Просто на меня что-то нахлынуло.

— Но как ты живешь с этим столько лет?

— Довольно свободно. Мне всё равно этого никогда не забыть, поэтому я и не стараюсь прийти к этому.

— Адриан, теперь всё изменилось, я всегда буду рядом, слышишь? Никто не причинит тебе боль, — целую его в грудь.

— Ох, Мелинда, единственный человек, который сможет мне причинить боль, так это ты, — Адриан пожимает плечами.

— Значит, этого тем более не случится, — уверяю я.

Родители приехали в понедельник вечером. Именно с их приездом время начало бежать с неумолимой быстротой.

Мама сразу же заметила, что я как-то изменилась. Как оказалось, держаться от Адриана на расстоянии очень сложно, а скрывать свои чувства тем более.

И я, и он лишний раз в школе или дома не смотрели друг на друга.

Адриан сильно переживал за меня. Он боялся, что я со стороны родителей буду ощущать давление и упреки, если они узнают о наших отношениях.

Мой папа очень вспыльчивый человек и порой непредсказуемый. Поэтому предугадать его реакцию практически невозможно.

В общем, мы с Адрианом решили пока что держать наши отношения в тайне. Нужно время, чтобы подготовить моих родителей.

В школе я и Адриан общались исключительно насчет урока всемирной литературы и не более, конечно же, не забывая про официальный тон. Думаю, никому даже в голову не сможет прийти мысль, что между нами что-то есть.

Роберт так и не давал о себе знать, но всё равно я уверена, что он еще появится в моей жизни.

С Адрианом вне учебного заведения я виделась очень редко. У него гора своей работы, а у меня куча уроков. Но мы прекрасно понимали, что это лишь временные затруднения и это здорово бодрило.

Не успела я оглянуться, как настала зима. Теперь моя школа буквально гудела о грядущем рождественском бале.

Подобный бал стал для нас чем-то вроде традиции. За весь учебный год у нас проводят два бала: зимний и весенний. Подобный праздник устраивается лишь для старшеклассников. Поэтому это — мой первый бал.

До него оставалось еще ровно две недели, а подготовка шла полным ходом.

Сижу в столовой и перечитываю домашнюю работу по истории. Есть мне не хотелось, я пришла сюда лишь за компанию с Эмили. Она стоит в очереди, ну а я скучаю, сидя за нашим столиком.

Внезапно в столовую входит Адриан. Обычно он сюда не заглядывает, так как не является поклонником школьной пищи.

Сегодня Адриан, как и всегда, был безупречно одет: бардового цвета рубашка (как оказалось, у него в гардеробной их более полсотни), черные брюки и кожаные ботинки. Лишь от одного взгляда на него у меня внутри что-то словно обрывается, а сердце вот-вот готово начать отбивать чечетку.

Начинаю ерзать на стуле. Пытаюсь успокоиться, но это слишком сложно.

Адриан быстро находит меня взглядом и стремительно подходит к моему столику.

— Мисс Браун, — он приветственно кивает.

— Мистер Эванс, — киваю в ответ.

— Будьте добры, после уроков зайдите ко мне, — он едва заметно усмехается.

— Да, хорошо, а зачем?

— По личному делу, — в его голубых глазах пляшут искры.

— Хорошо, обязательно зайду.

Адриан уходит и ко мне возвращается Эмили.

— Чего от тебя Эванс хотел?

— Неважно, — отмахиваюсь.

Своей подруге про стремительное развитие отношений с Адрианом я ничего не рассказывала. Наши взаимоотношения — запрет, и знать о нем кому-либо незачем.

По окончанию всех уроков, я отправилась в кабинет всемирной литературы.

Адриан сидел за столом и перебирал какие-то тетради.

— Привет, — робко произношу я.

Он смотрит на меня и широко улыбается.

— Закрой дверь на замок, ключи в дверях, — просит Адриан.

Я делаю, как мне было велено.

Не успеваю ничего понять, как он срывается с места, подходит ко мне и прижимает к стене.

— Я соскучился, — страстно шепчет Адриан и целует меня.

Я буквально задыхаюсь под напором его жарких поцелуев.

— Стой, стой, — лепечу, точно в горячке. — Мы же в школе.

— Знаю, но мы уже месяц нормально не можем увидеться, — Адриан целует меня, покусывая мою нижнюю губу.

— Подожди, — упираюсь руками в его широкую грудь. — Ты лучше скажи, были ли у тебя припадки?

Адриан смотрит на меня и вздыхает.

— Всего три, — спокойно отвечает он.

— Три? — в ужасе переспрашиваю я.

— Мелинда, всё хорошо, я могу позаботиться о себе, — Адриан крепко целует меня.

— Постой, только не в школе, — прошу я.

— Да, прости, — он тяжело дышит. — Просто я устал. Постоянно вижу тебя, но не могу прикоснуться, это выводит из равновесия, — Адриан легко целует меня в лоб.

Когда мы приходим в полнейший порядок, и я, наконец, могу нормальным голосом спросить:

— А зачем ты меня позвал?