Крик повторился. Алёха застыл.

Все пошло хуже некуда. Хуже – только если совсем помереть. И что делать?

Парень уже скрылся в лесу. Алёха прислушался – надо было бежать туда следом. Пешком? Да! Потому что на лошади это гораздо опаснее!

Лес был кошмарен. Он и при свете дня не вызывал у Алёхи никаких добрых чувств, а сейчас оставалось только не думать о том, что может прятаться там в темноте. Праслики? Эти, как их, кенгуру эти проклятые? Бенька молчал, зато Алёха услышал крик парня.

– Э-гей! Бенард!

Что? Алёха от неожиданности чуть не влетел в какое-то дерево. Так вот, значит, этот засранец все знал? Пудрил ему мозги? А он-то хорош, дурачка из себя строил…

– Бе-енард!

В ответ что-то пискнуло. Бенька был жив, ну, раз ещё мог подавать голос. Хотя бы этот хмырь не соврал в том, что умеет лечить! Точно, маги же могут, это ещё и Матиш сказал, когда грозился Алёху вылечить не хуже. Черт с ним.

– Бе-енька-а-а!

Тишина. Ни слова в ответ. Потом откуда-то донеслось лошадиное ржание.

Алёха, стараясь не вспоминать, кто водится в этом лесу, помчался на голос. Пока что ему везло, он даже ни обо что не споткнулся.

– Бенька-а-а!

Опять лошадиное ржание. Да что его, в коня превратили, что ли?

– Лоша-а-адь!

– А-а-а!..

Алёха остановился. Вроде бы крики слышались ближе, а вроде и нет. Он припустил на голос.

– Стой же!

Алёха на полном бегу снова встал как вкопанный.

– Ты чего так по лесу носишься, вот дурной, упадешь, переломаешься!

Парень стоял возле какого-то дерева, на вид похожего на дуб, и прислушивался.

– Откуда ты его знаешь? – заорал Алёха, готовый ноги этому хмырю за Беньку выдернуть.

Тот только отмахнулся.

– Лес кругами водит. Не мешай.

Почему-то Алёха послушался. Парень замер, потом поманил Алёху за собой.

– А лошадь твоя где?

– Там осталась, – парень неопределённо махнул рукой. – Так быстрее будет.

– Ты точно знаешь, куда идти?

– Нет. Но я пытаюсь увидеть.

Тоже новости, подумал Алёха. Это что, какой-то ученик колдуна? А что если это и есть Онариш? Бенька ведь не видел его никогда?

– Алох!

Крик раздался совсем рядом, почти под ногами, и Алёха с парнем замерли, глядя друг на друга.

– Бенька?

– Бенард?

– Я здесь…

Голос у него был такой несчастный, что у Алёхи слезы на глаза навернулись. Вот оно, тут какая-то яма…

– Ты там?

Алёха просунулся через кусты. Точно, яма, и что внизу, ни черта не видно, только камни какие-то и мелкая поросль. Где-то вода журчит… Алёха схватился за ветку – вроде прочная, – свесился вниз.

– Я на лошади не усидел, – Бенька, кажется, чуть не плакал. Алёха его не видел, лишь шевелящееся пятно. – Не знаю, сколько времени прошло. А как ты меня нашёл?

– Сиди там, – приказал Алёха, выпрямляясь. – Слушай, надо его как-то вытащить.

Парень задумался.

– Там глубоко, – предупредил Алёха. – И ещё, может быть, он что-то себе сломал.

Парень прикрыл глаза.

– Нет, – уверенно сказал он, – просто сильно ушибся. – Он секунду подумал, нахмурился, потом приказал: – Отойди и мне не мешай. Хорошо?

– Ну ладно, – удивлённо согласился Алёха. Что он делать-то будет? У них ведь даже верёвки нет!

Парень подошёл к кустам, глубоко вздохнул, закрыл глаза, сложил руки – Алёха уже знал: они так молятся. Потому вытянул одну руку вперёд, и так, с закрытыми глазами, застыл.

Ничего не происходило. Бенька внизу тихо ойкнул. Алёха стоял, ждал. Было тихо, только лошадь опять заржала где-то вдалеке. Парень слегка поводил рукой, потом поднял её выше, ещё выше... а затем Алёха увидел Беньку – висящего прямо в воздухе. Его ноги и руки болтались, голова тоже, но вроде бы, если не всматриваться, он казался живым.

– Ты чего творишь, джедай недоделанный? – отмер Алёха. – Угробить его собрался?

Парень дёрнулся, Бенька тут же с криком полетел вниз, но парень успел подхватить его, и всё это – не открывая глаз. Осознав, что ему лучше всего прямо сейчас сделать ноги, пока не всыпали, Алёха, тем не менее, замер. Пусть этот Гэндальф ушибленный что хочет делает, только вернёт Беньку обратно, а потом… разберутся они как-нибудь.

Парень справился. Он осторожно опустил Беньку на землю, и не успел Алёха выдохнуть – а он все это время, оказывается, и не дышал – как парень развернулся и, не говоря ни слова, от души въехал Алёхе в челюсть.

Поэтому что было потом, Алёха не помнил. Когда он открыл глаза, парень уже сидел на земле рядом с Бенькой, и тот выглядел очень даже неплохо.

– Э, – произнес Алёха, чтобы убедиться, что дар речи у него не пропал, а зубы пережили очередной удар. – Бенард? Ты там живой?

– Живой, – отозвался Бенька. – Я испугался просто.

– Ещё раз так сделаешь, – угрожающе сказал парень, не поворачиваясь, и чем это будет Алёхе грозить – не прояснил. – Как же я за тебя испугалась.

– Чего? – подскочил Алёха.

Испугалась?

– Алох, это Орнели. Дочь барона Ставиша.

Алёха в принципе собирался подняться, но счёл за лучшее сесть обратно. Во-первых, не разбираться же с девчонкой? Во-вторых, ещё раз в зубы получить не хотелось.

Орнели обернулась. Да черт возьми, как он сам-то не понял, что это не парень? Вот он идиот.

– Надо найти лошадей, – приказала она. – Иди приведи их. Сейчас же.

Здорово, она уже и командует.

– Вообще-то я его вон слуга, – обиженно заметил Алёха, кивнув на Беньку. – Как он скажет, так и будет.

– Найди лошадей, – покорно повторил Бенька.

Так, вот это уже Алёхе не нравилось. Бенька покладистостью не отличался, с чего бы его сейчас проняло?

– Никуда ни за кем не пойду, – упрямо сказал Алёха, – пока не расскажете, что тут вообще происходит.

Орнели и Бенька переглянулись, а потом засмеялись. Оба. И это было обидно.

– Какого ты нашёл себе слугу, – фыркнула Орнели. – И где только граф его откопал?

– Граф? – удивился Бенька, перестав смеяться. – Он слуга рыцаря Матиша. Вообще-то он меня спас, когда на дом Тобеша напали. И потом там ещё, в лесу.

– Так зачем тогда он мне соврал?

Алёхе сделалось неуютно. Но он, в конце концов, был в этой ситуации прав.

– А что мне ещё было делать? Я же не знал, кто ты есть. Ну, дочка барона Ставиша. И что дальше? Ты вообще как парень одета.

Тут он подумал, что понятия не имеет, как здесь одеваются дочки баронов. Может, он и должен был это понять? Да? Или нет?

– А где рыцарь Матиш? – спросила у Беньки Орнели. – И отец?

Алёху вдруг прошибло как током. Отец. Да, она ведь дочка барона Ставиша. И…

«Граф ещё отцу служил, пажом у него начинал, отец их с Орнели, дочерью барона, даже обручил…» Ладно, Алёха тогда ещё отмахнулся от этих жениховств. Но дальше Бенька сказал что-то очень уж странное. Странное, а Алёха даже не обратил на это внимания!

«Орнели очень расстроится, потому что они с графом с детства друг друга знали».

С графом.

Орнели очень расстроится из-за графа.

Из-за графа.

Не из-за отца.

Он не хотел это спрашивать, он вообще собрался промолчать. Потому что – куда было приставать с такими вопросами, когда у них, как минимум, есть один нож. И эта мелкая дрянь неплохо с ним управляется.

А ещё она умеет перемещать предметы и…

В общем, Алёхе и так и так был конец. Но язык, очевидно, был его заклятым врагом.

– Кто вы оба такие? – хрипло проговорил Алёха. – Кто вы на самом деле такие и что вы затеяли?

Орнели и Бенька переглянулись. И, несмотря на столь наглый выпад со стороны какого-то слуги, остались вполне спокойными, хотя Алёха уже приготовился к паре плюх.

– Он головой… – начал объяснять Бенька, и Орнели махнула рукой:

– Да, я даже не знаю, сможет ли маг-врачеватель…

Но они оба смутились. Не того, что Алёха – дурак, а чего-то другого. Особенно Бенька.