В тот вечер делали доклад сразу двое: Алистер Коллинз взял в союзники фокусника. Они раздолбали в пух и прах идею создания электронных глушилок (я мысленно сказал им спасибо) и выдвинули новую теорию секретной коммуникации. Практически любого человека можно научить галлюцинировать — ведь так? Если не может сам, придется поместить его в большой бак с теплой соленой водой в полной темноте, то есть по возможности отрубить ему все каналы получения внешней информации и вдобавок помочь медикаментозно — загаллюцинирует как миленький! Это давным-давно проверено. При наличии усердия подопытный после ряда упражнений научится «ходить без костылей», то есть обходиться без специальной среды и таблеток, а далее — следующий этап: объединение видений двух находящихся поблизости друг от друга людей в одно целое и общение посредством совместных галлюцинаций, не отслеживаемых Инфосом…

Такого бреда я не ожидал даже от Алистера!

Спорить, впрочем, не стал, издеваться — тем более. Собрание сочло идею заслуживающей внимания и выбрало рабочую группу для ее проверки. Я взял самоотвод, отговорившись тем, что после одиночества на Луне мне просто страшно лезть в какой-то бак, где все пять моих чувств окажутся заблокированными. Мне посочувствовали, тем дело и кончилось.

— Ты доверяешь своей жене? — спросил меня однажды Мика.

— В некоторых вопросах — да.

— Это в каких же?

Я немного поразмыслил и решил не врать.

— В тех, где вероятные последствия наших действий не угрожают ее статусу баронессы.

— А еще лучше — могут поднять ее на новую ступень? — прищурился догадливый Мика.

Я лишь нечленораздельно буркнул в ответ. Разговор продолжился телепатически и вдобавок при включенной глушилке.

— У нас мало связей среди титулованных, — сказал Мика. Как будто не я еще недавно указывал ему на это!

— Знаю, — протелепатировал я.

— Госпожа баронесса не откажется помочь?

— Она ведь нам уже помогала…

— Я хочу знать: до конца ли она с нами? При том условии, о котором ты говорил.

— Попытаюсь выяснить.

— Было бы неплохо. Массовое недовольство в чисто дворянской среде мы организуем, оно уже давно зреет, необходима лишь умная пропаганда. Но без знати — той ее части, от которой что-то зависит, — нам не обойтись. Нужно начинать обрабатывать эту делянку.

— И чем же мы можем привлечь титулованных на свою сторону? — усомнился я. Мика ответил вопросом:

— Ты когда-нибудь видел абсолютно счастливого человека?

Наверное, ему никогда не доводилось вливать в себя достаточное количество раствора воды в этаноле.

— Ха! Видел. И сам бывал таким. Кратковременно, правда.

— А долговременно? А постоянно?

Я послал ему образ древнегреческого мудреца, пожимающего плечами и одновременно хватающегося за спадающую хламиду. После чего добавил:

— К чему эта риторика? Нет, конечно. Исключая умалишенных.

— Именно. Всякий человек желает чего-то большего, в основном для себя. Попадаются идеалисты, желающие добра всем подряд, с ними мы будем работать особо. Но основная масса жаждет денег, власти, положения в обществе и так далее в том же духе. Тут нужна пропаганда не массовая, а строго индивидуальная. Мы пообещаем сладкий пряник тем титулованным, кого можно использовать… Молчи! Это даже не совсем обман: после победы мы действительно повысим ранг некоторых из них. Но заставим работать! Понравится им это, нет ли — вопрос второй. Твоя жена согласится помочь?

— Поговорю.

И я поговорил с Джоанной — опять-таки телепатически. Как ни странно, она пришла в восторг от такого способа общения. Наверное, женщине особенно невыносимо чувствовать, что кто-то подглядывает за ней постоянно. Вот если бы время от времени, да заранее намекнув, да интересная мужская особь — другое дело! А у проклятой информационной среды даже пола нет.

— Ты не откажешься помочь? — протелепатировал я.

Она почти оскорбилась.

— Когда это я отказывалась? Кого надо убить?

Шутка, понятное дело. Хотя… стопроцентная ли шутка? Но курлыканье Джоанны мне понравилось. Не то что мое кваканье из болота.

— Никого убивать не надо. Надо найти недовольных аристократов… не торопись, пожалуйста. Я сам знаю, что их вагон с тележкой. Нам нужны не просто недовольные титулованные, а те, от кого реально что-то зависит, или на худой конец люди, близкие к ним. Нужны реальные, а не мнимые величины. Как распропагандировать их и привлечь на нашу сторону — вопрос второй. Сейчас надо просто найти таких людей, пусть даже их пока будет немного. Найти и осторожно прощупать — годятся ли в союзники? Справишься?

— Ага. Будем составлять список?

— Никаких записей. Кстати, ты продолжаешь рекламировать глушилки?

Джоанна засмеялась.

— Маркиз Камеяма мне даже приплачивает за это…

— Отлично, — сказал я. — Возможно, его тоже стоит прощупать.

— Без тебя бы я никак не догадалась! — надулась она. — С него и начну.

— Только будь осторожна, постарайся не подставиться и вообще знай меру. Лучше вовремя отступить, чем перейти черту.

— А то я мало работала с пациентами! Знаю, что можно и чего нельзя.

— Кое-чего все-таки не знаешь, — одернул я. — У тебя по лицу все видно. Глушилки глушилками, а телепатировать надо так, чтобы ни один мускул на лице не дрогнул. У тебя, я знаю, есть лингвистические способности, а как насчет лицедейства? В любительских спектаклях не играла?

— Только в детдоме. Да не переживай ты, я справлюсь.

— Справься, пожалуйста…

Пугать Джоанну я не хотел, но еще меньше желал, чтобы она узнала, что такое арест и каторга. Я не сомневался, что она рьяно возьмется за дело. Ох, уж это женское честолюбие, порой неотличимое от тщеславия! Если я еще недавно считался бароном не самого последнего разбора, то ее всего лишь терпели. Родилась простой дворяночкой — раз. Стала баронессой через брак, окрутив к тому же не отпрыска старинного рода, а выскочку с жалованным титулом — два. Выскочка-супруг пропал неведомо куда, по слухам — осужден (и поделом ему) — три. Чего же больше? Негласный статус Джоанны был низок. Переворот вполне мог показаться ей подходящим средством для того, чтобы скакнуть вверх на ступень, а то и на несколько.

Может быть, в мечтах она уже видела себя императрицей?

Алистер все-таки угодил под отчисление. Где-то в середине апреля он взял свободный флаер и улетел неизвестно куда, а назад вернулся пустой флаер на автопилоте. Когда — примерно неделю спустя — Коллинз так и не объявился, все стало ясно. О его судьбе немного посудачили. Лора заявила, что Алистер не иначе как полетел раздобыть травки, поскольку прошлогодние запасы сушеного каннабиса у него кончились. Это было похоже на правду: южные склоны холмов только-только начали зеленеть, а Коллинз последние дни ходил смурной и неразговорчивый. Теперь у него будет масса времени на сбор специфических гербариев. Рабочая группа по совместным галлюцинациям отчиталась о результатах своей деятельности — полный ноль, как и следовало ожидать. На продолжении экспериментов настаивал один лишь иллюзионист. Он уверял, что Инфос не зря убрал из колонии Алистера — всполошился! Значит, с воодушевлением говорил он, мы на верном пути!

Никакого энтузиазма его умозаключение не вызвало. Фокусник перепутал горячее с зеленым: Алистер был вышвырнут из колонии именно потому, что надоел Инфосу и разочаровал его, — это-то мы понимали. Бедняга перегорел, он уже физически не мог родить ни одной стоящей идеи, а идеи вычурно-фантастические — кому и на кой бес они сдались? Инфос реален, и его очень даже интересует один чисто теоретический, но существенный вопрос: как эти двуногие реально могут убить его?

Интерес колонистов тоже был как на ладони: остаться в колонии на возможно более долгий срок. «Вот так и живем», — мог бы сказать экс-герцог Бермудский на правах старшего.

И развел бы руками.