— Пусти! Как ты смеешь руку на меня поднимать! — кричала Натача. — Ах, ты ж, сучка! Мать твою!

— Это кого ты имеешь в виду, мать моя? — отдуваясь, спрашивала Лейла. Сейчас она уже не плакала и была настроена по-боевому.

— Смирно! — гаркнул я во всю глотку. — Что здесь происходит?

— Вон! Полюбуйся! — Натача кивнула внутрь каюты.

Олег был уже одет, хотя и было видно, что делал это в ужасающей спешке. Глянув на Лейлу, я понял, что она успела только накинуть на себя домашние штаны и курточку, под которыми ничего не было. Постель была в беспорядке, а из-под криво застеленного покрывала свисали бретельки лифчика.

Я ещё раз глянул на Натачу. Она уже остывала. Я ещё подумал, не спектакль ли она разыгрывает? Жена отпустила дочкины волосы и провела по лицу дрожащей рукой. Неужели она боится меня?

— Дети мои! — я вскинул руки вверх. — Какое счастье, что вы объяснились в любви друг другу! Идите ко мне, я обниму вас! — Лейла и Олег неуверенно приблизились. Я поцеловал обоих в щеку. — Натача, не стой как пугало огородное! Обними дочь и своего будущего зятя! Назначаю церемонию на завтра! Вы согласны?

— Али! У нас на завтра… есть срочное занятие! — Натача смотрела на меня расширенными глазами.

— Да? Ну… тогда на послезавтра! — я ещё раз поцеловал Лейлу и стиснул Маркова.

— Али! — прошептал он. — Так получилось… Я сам не понял. Но я люблю её!

— На всё воля Аллаха! — ответил я. — Но осторожность и осмотрительность тоже нужны. Особенно наедине с женщинами. Они властвуют над нашими душами и телами, как бы мы ни пытались этого избежать.

Я отпустил Олега и взял жену под руку.

— Натача! Мне нужно с тобой кое-что обсудить. Девочки, смотреть больше нечего! — сообщил я любопытным зрителям и потянул Натачу в сторону своей каюты. — Солнышко моё! Зачем ты устроила такой скандал? Ты же напугала обоих до полусмерти!

— Да-а-а! Лейлу напугаешь! Она мне чуть руку не вывернула! Подросла доченька! — Натача вдруг довольно улыбнулась. — А ловко она захват сделала! Я не хотела Олега пугать, но свою дочку я знаю как облупленную. Это она его в постель затянула!

— Я знаю! Олежек всё не решался сделать предложение… А может Лейла специально подстроила, чтобы ты их застукала? У них было достаточно времени в любой день. Не так, как сегодня…

— Слушай! Ты из неё прямо хладнокровную соблазнительницу делаешь!

— Ну почему хладнокровную! Ты, что ли, никогда не разыгрывала таких комбинаций?

Натача в ответ только фыркнула и отвернулась. На её лице блуждала загадочная улыбка.

— Али! А ты был готов к такому повороту событий?

— Ну, конечно! Я по десять раз на день репетировал свою речь! — огрызнулся я и завёл жену в свою каюту.

Я усадил её в одно из кресел и сел рядом сам. С помощью очков включил на обоях каюты изображение любимого камина Натачи.

— Судя по обстоятельности, с которой ты готовишься…, - жена рассмеялась.

Странно. С одной стороны, ощущение, как у шахматиста, которого противник опередил на несколько ходов. А с другой стороны… Я знаю, что она знает! А она знает, что я знаю, что она знает… И так далее!

— Я хотел с тобой обсудить варианты, как мы должны поступить. Речь идёт о договоре с Рогулей.

Натача кивнула.

— Понятно! Но тут и думать нечего. Мы умыкнём Кошкину у Колтыги. Даже, если он её вынудил изменить договор, мы сможем это обжаловать в суде. Заодно заберём детишек. Незачем им по приютам скитаться.

Я задумчиво посмотрел на жену.

— А мне казалось, что ты меня к ней ревнуешь.

— Ну и что? Катюшку надо вытягивать из этой ямы. А мы своих не бросаем! Ты согласен?

Честное слово, я чуть не сказал "так точно, мэм!" Передо мной как будто сидел седоволосый генерал, выигравший сотни битв. Я думаю, что Катя не будет оспаривать у неё прав командовать. Вдруг моё настроение резко упало: как же я забыл?

— Что случилось? — Натача заметила перемену во мне. — Ты охладел к Кошкиной?

Я досадливо махнул рукой.

— Она же курит! Я не смогу взять её в жёны!

— Так что же? Ты оставишь её саму разгребать это дерьмо?

Я пожал плечами.

— Нет, конечно… Но, с остальным… — и я опять впал в уныние.

— Отставить! — скомандовала Натача. Чего она родилась девчонкой? Был бы пацан — стал бы профессиональным военным. Она процитировала: — "Солдат должен иметь вид бравый и придурковатый"! Потом будешь переживать! А сейчас мы составим план наших действий.

Вечером дежурной секретаршей при мне была Эллида. Собственно, работы на неё свалили совсем немного. Она быстро часть её раскидала на остальных жён: поиск в Интернете, новое заявление в полицию о пропаже человека с показаниями Фостера и Рогули. Лида сидела за секретарским столом в моём кабинете и барабанила пальцами по столешнице, одновременно болтая со мной и ещё с кем-то.

— Рыбка моя! Я был бы тебе невороятно благодарен, если бы ты перестала тарахтеть пальцами по столу! — не выдержал я.

— Тогда дай мне нормальную клавиатуру с диджитайзером! — обиделась она. — Я же работаю, а не развлекаюсь!

Шайтан! Не люблю эти виртуальные приборы! Я вынул из ящика одну из книг и дал Эллиде. Она повертела её в руках, вздохнула и вернула обратно.

— Извини, Али! Но, я уже не могу работать с этим. У меня все программы настроены на пространство, а не на плоскость.

— Ладно! — я махнул рукой. — Ты скажи, далеко приют, где находятся дети Кошкиной?

— Я как раз этим занимаюсь. Это маленький городок… Сан-Клер называется.

Она замолкла, и мы посмотрели друг другу в глаза.

— Это тот самый Сан-Клер? — спросил я.

— Тот… Самый, — подтвердила Эллида и её пальцы опять забегали по столешнице. — Натача, есть интересная информация…

Пока я был не нужен. Мои жёны решали между собой сложные вопросы, а до меня доходили только некоторые результаты. Я прошёлся по Кораблю. Натача с Джень и Дейлой работали в командной рубке. Хафиза возилась с нуклео-анализатором в лаборатории. Зульфия что-то программировала. Девика укладывала детишек в постели. Они галдели и не хотели спать.

— Девика! А правда, что завтра к нам приедут кошкины дети? — спросил Джамаль, высунувшись из-под одеяла.

— Кто тебе сказал? — удивилась Девика.

— А… Хэри уже всем разболтала.

— Ты, наверное, неправильно понял. У них фамилия такая — Кошкины. И нужно говорить "дети Кати Кошкиной". Ясно?

— Ясно! А сколько детей у Кати Кошкиной?

— Двое. Мальчик Миша и девочка Женя. Мише пять лет, а Жене…

— У-у-у! Он малой! С ним неинтересно! — расстроился Джамаль.

— А разве тебе не интересно играть с Камту? Кроме того, ты, как хозяин, сможешь показать весь Корабль, все закоулки. Наши дети всё это знают, а Миша и Женя — нет.

Я двинулся по коридору дальше. Набрал номер Натачи.

— Золотко моё! Как ты заберёшь детей Кошкиной из приюта?

— Я уже оформила опекунство.

— Так быстро? И на кого?

Натача на том конце линии фыркнула.

— На кого, на кого… На тебя! На кого же ещё! Тебе, кстати, нужно туда явиться лично. Можно в любой день, но я думаю, что лучше завтра.

— И как тебе это удалось? Мне жутко интересно, как эта тягомотная процедура могла быть сокращена до одного дня.

— Заявку я сделала ещё неделю назад, когда Фостер про них сообщил. В приюте были рады и счастливы, что хоть кто-то берёт их дефектных детей. Подвернулись бы геи, они и геям их отдали бы. Здесь это тоже возможно. А я представила хорошие справки о тебе. Справка из банка только чего стоит!

— Постой! Неужели Катя так слабо их защитила? — я подождал ответа, но Натача молчала. — А ты уверена, что это её дети?

— Если ты доверяешь Хафизе, то и я уверена.

Я задумался.

— А что говорит Хафиза?

— У неё есть хитрый метод, которым по стандартной методике не пользуются. Хафиза убеждена, что это Катины дети!

— И ещё! У них есть какой-то дефект? Они же числятся как дефектные, а значит — и диагноз должен быть где-то записан?