Мы продолжали сидеть, как оглушённые. Старшая жена встала.

— Ну! Чего расселись? На завтрак! Ты сам объявишь? — обратилась она ко мне, — Или это сделать мне?

— Я сам! — выдохнул я и схватил Катю за руки.

— Стоять! — рявкнула Натача так, что я вздрогнул. — Официально вы ещё никто.

— Но ты же сама объявила нас мужем и женой, только что! — я смотрел в глаза Кате. — Этой части церемонии не хватает завершающего штриха — поцелуя.

— Ну ладно! — смилостивилась Натача.

Я обнял Катю за плечи и провёл рукой по волосам. Потом поцеловал в лоб. Она медленно подняла лицо и я увидел её губы. Ну, конечно, такие губы существуют только для того, чтобы их целовать. Долго и страстно…

— Гм! Сплошные нарушения! — проворчала Натача. — Кате обязательно сначала следует побывать в кабинете у Назиры. Полное медицинское сканирование. Ну да ладно! Надеюсь, что это не смертельно.

Натача имела право быть недовольной. Ей опять предстояли рассылка приглашений, переговоры насчёт регистрации брака в местных органах, организация банкета. Был ещё очень важный момент, который должна была решить Дейла, наш семейный юрист. Это был брачный контракт.

По нашим внутренним правилам Катя была уже моей женой, но меня к ней не подпускали. Назира просканировала её на предмет инфекций и хронических заболеваний, что-то незначительное нашла и тут же назначила курс лечения. Роксана, которая уже нормально двигала рукой, забрала Кошкину делать причёску. Зульфия сконструировала новое платье и спорила с Натачей, убеждая, что оно будет смотреться в достаточной степени традиционно, но имеет существенные элементы новизны.

Я шатался по кораблю неприкаянный, обалделый от вновь свалившегося на меня счастья, и вдруг почувствовал, как меня кто-то дёрнул за рукав. Это был Катин сын Миша.

— Видишь, я уговорил маму! Мы теперь будем летать везде вместе!

Я взял его за руку.

— Ну спасибо! Похоже, что твоё слово сыграло важную роль.

— Тебе понравится моя мама! — говорил Миша. — Она хорошая. Она нас с Женей никогда не ругала. А-а-а! Ругала один раз, меня…

— За что? — я удивился. Мать, которая видела детей чуть ли не раз в месяц, а то и в пол-года… Как она могла их ругать?

— Все дети дразнили Женю, а я постеснялся её защищать… — Миша насупился и его взгляд стал решительным. — Я теперь никому не разрешаю дразнить свою сестру и обижать её! Она маленькая и ещё не может защищаться сама.

— Ты молодец! — похвалил я его. — Настоящий мужчина! Но теперь у тебя есть сводные братья и сёстры. Они придут на помощь, если такая понадобится…

Весь день прошёл в кутерьме подготовки к свадьбе. Опять у нас в командной рубке было как в Смольном. Правда, большинство работы удалось провести через Сеть.

Натача нашла какую-то муниципальную службу, которая могла прямо завтра провести регистрацию. Мне это было совершенно несущественно, но для Кати играло некоторую роль. Я хотел опять воспользоваться услугами Единой Церкви Аль-Канара, но Катя оказалась атеисткой. Хм-м-м! Одной меньше, одной больше! Уже без разницы…

Хелена недовольно повертела носиком.

— Она такая же атеистка, как я — Папа Римский! В голове у неё смесь разных религий, бытовых суеверий и отдельных фрагментов научной картины мира. Уж я-то в этом разбираюсь.

В разгар суеты мне вздумал позвонить Джек Смит насчёт продажи части акций Де-Брил. Я ему обрисовал текущую ситуацию и предложил перенести куплю-продажу на пару дней позже. Заодно я пригласил его на свадьбу. Разговаривал я через станцию в командной рубке и мог видеть собеседника. Смит оказался пожилым мужчиной почти пятидесяти лет, с седыми прядями волос. Во время разговора он смачно затягивался толстой сигарой.

— Спасибо за приглашение, Али! Я позвонил лично, так как хотел сказать, что мне понравилось, как ты разделался с этими кретинами! — он откашлялся. — Я думал, что у тебя какой-то бабский сброд… Но твои девочки могут дать фору многим нашим парням. У нас не все верят, что ты сможешь провезти этот груз, который выберет перекос в торговле с другими мирами. Я тоже поначалу не хотел вкладывать денежки в это дело, но сейчас понял, что стоит рискнуть. Ты посмотри репортажи новостей… Вояки предоставили кадры атаки на вас. Один любитель даже ухитрился заснять вас вблизи. У меня до сих пор мурашки по коже… Впечатляет! Кстати! Кое-кто утверждает, что капитан "Весёлого охотника", флибустьер-любитель, перед тем, как исчезнуть в бездне Космоса, наводил справки о твоём корабле. Ты не знаком с ним?

— Как-то не довелось, — спокойно ответил я.

Смит хохотнул и опять затянулся сигарой. Его гладкая кожа свидетельствовала, что он прошёл генетическую коррекцию. А, значит, его вид — это тщательно выбранный имидж.

— Так вот! Я тут подумал… Если я возьму все свои прежние акции у тебя, то твой пакет окажется меньше контрольного. В этом случае на Де-Брил сразу наедет антимонопольный комитет. Мне гораздо выгоднее иметь меньший процент акций, но получать большие дивиденды. А там видно будет. О-кей?

— Хорошо! Договорились! — ответил я.

До конца дня мне не удалось уединиться с Катей. Всегда кто-нибудь находился рядом. Более того, обязательно находились какие-то дела, которые Кате нужно было сделать: какие-то процедуры, косметический массаж, эпиляция… Кто-то посчитал, что волосы на голове лежат не так, как надо.

— Но вы же завтра с утра ещё будете доводить всё до ума! — возмутился я.

— Ничего ты, Али, не понимаешь! — заметила Роксана. — Причёска и внешний вид человека — как английский газон: его нужно стричь ежедневно сто лет, чтобы он приобрёл свой идеальный вид. Женщине нужно ухаживать за собой много лет подряд. Тогда она будет выглядеть идеально. — Роксана наклонилась к Кате. — Ты у нас будешь как моделька! Хотя, нет! Гораздо лучше! — и она принялась подправлять совсем незаметные глазу изъяны в причёске. — Вот теперь хорошо! Ок!

— Что ты сказала? — переспросил я. — Ок? В смысле о-кей?

— Конечно! — кивнула Роксана. — Но это англичане придумали говорить о-кей. А "ок" — это гасконское слово "да". Оно очень древнее. Франция имела множество полководцев-гасконцев. Они ставили резолюции на приказах и распоряжениях. "Ок" — "Согласен", "Утверждаю", "Хорошо". Подчинённые подобострастно перенимали манеру своего начальника подписывать документы.

— Правдоподобно! Но официальная версия…

— Али! Официальная версия пропагандировалась американцами. Откуда им знать про гасконский диалект. А слово распространилось так широко, что американцы искренне считают его своим, — Роксана замолчала и опять занялась причёской.

Я только улыбнулся. Натача, как и все русские, уверена, что самые выдающиеся изобретения сделаны русскими. Китайцы утверждают, что весь мир пользуется их достижениями. А французы не замечают того, что не связано с Францией.

За ужином всё было как и прежде: Саль-яла занимала место Старшего Помощника, секретаршей была Хелена. Катя сидела справа от неё, а Марков с Лейлой — дальше за ней.

Кошкина спросила:

— А у вас места за столом соответствуют общественному положению?

Я задумался.

— Ты, наверное, имеешь в виду — связаны ли они со старшинством моих жён? Ты можешь убедиться, что в основном порядок сидящих за столом соответствует этому. Самая старшая жена, она же первая, совсем недавно сидела слева от меня. А дальше шли вторая, третья… Самая младшая жена оказывается справа от меня. Но между мной и младшей женой всегда сидит дежурная секретарша. У нас были некоторые перетасовки, связанные с тем, что функции Старшей Жены и Старшего Помощника разделились. Неоднократно мои женщины менялись местами, поскольку им в некий конкретный момент просто хотелось сидеть рядом с кем-то. То есть, изначальный порядок давно уже нарушился. А общественное положение младшей жены ничуть не хуже, чем у старшей. Но у старшей жены есть опыт управления, — я остановился. — А что конкретно ты хотела узнать? Будет ли у тебя определённое место? И чему оно соответствует?