Литмир - Электронная Библиотека

— Ты во сне был бабником? — Наташа укладывала пустые скорлупки на широкую сковороду и ставила их в горячую духовку для закрепления рисунка.

— Нет… — я прервал свою речь, вдувая воздух в следующую скорлупку. — Я, то есть он, — мусульманин, у него большой гарем.

— Да-а-а! Твои предки дают о себе знать… И как ты чувствовал себя в роли султана?

— Это был не султан… Космический торговец…

— Ух, ты! Это что-то новенькое. Ты не собираешься, случайно, обзавестись ещё одной женой на стороне?

Я хмыкнул:

— Куда уж мне… на одну зарплату. Да и ту платят не вовремя.

— То-то же, — назидательным тоном сказала жена.

Несколько минут мы молчали. Нагретые яйца протирались тряпочкой, которая впитывала излишек парафина и, заодно, растирала его по краске, делая рисунок водостойким. Пока мы протираем одну партию, в духовке греется другая.

Вдруг Наташа спросила:

— А почему ты говоришь о себе во сне в третьем лице?

— Не знаю… Это был, как будто, я, но, в то же время, не я. Во сне я был им, а сейчас я себя им не чувствую.

— Ага! Так ты ещё хочешь уйти от ответственности? — пошутила жена. — И у тебя было много детей?

Я смолчал, и мы опять работали несколько минут в тишине.

Яйцо одно, яйцо второе, яйцо третье… Красивые, глянцевые, яркие. Воздушно-лёгкие и стеклянно-хрупкие. Вот, наконец, последняя партия.

Наташа опять нарушила молчание.

— Ты имел секс со всем гаремом?

Её, похоже, мой сон нисколько не смущал. Мало ли что снится мужчине.

— Нет. Я вообще не имел с ними секса. Я успел пообщаться всего с… тремя… Да, правильно, с тремя.

— Они были хороши в постели? — игриво поинтересовалась Ната.

— Да не был я с ними в постели! Я выяснял сведения о планете, к которой мы прилетели.

— И всё? — она была явно разочарована. — Ты во сне с женщинами решал такие вопросы? Ну, ты нормальный?

Я почувствовал, что теряю душевное равновесие.

— Я же тебе говорю, что у меня было ощущение невероятной реальности того, что там происходило. Там я не помнил тебя и себя этого. Это вообще был как бы не я. И меня там беспокоили совсем другие проблемы.

— Угу… Проблемы межпланетной торговли. — Она прыснула от смеха, точь-в-точь как старшая жена этого Али. — Приготовь омлет, а я уложу всё в коробочки и подниму девчонок.

Больше мы к проблеме моего сна не возвращались — просто не было когда. Наташа разбиралась с дочкиными домашними заданиями, а я вдруг придумал, что сделаю с насосом.

Как ни странно, эксперимент у меня занял не очень много времени. Я распилил корпус насоса вдоль оси, промыл "потроха" и вставил их в оболочку, собранную из пивных пластиковых бутылок. Детали вошли плотно, будто бутылка специально проектировалась для этой цели. Мягкая полупрозрачная конструкция, стянутая капроновой бечёвкой, исправно качала воду.

Я был на седьмом небе от такого успеха. Жена же, скупо меня похвалив, сказала:

— Поставь воду греться на стирку.

Остаток дня я носил воду, заливал в большую кастрюлю, в многочисленные тазы, в стиральную машину, потом сливал из машины, перекладывал мокрое бельё, помогал Наташе отжимать и вешать. Мы закончили, когда девчонки, Леночка и Танюша, уже вовсю сопели носиками в подушки.

Засыпая, я почему-то вспоминал институтскую военную кафедру, лагерные сборы, наряды на кухню, мойку полов в казарме. Умаешься, как бобик, а в шесть часов утра дневальный орёт "подъём". Припомнилось, как в общежитии, уже во время диплома, кто-то в шутку, на ночь глядя, заорал "подъём". Его чуть не избили — половина этажа вскочила и стала одеваться, не разобравшись, где они.

Глава 3

— Р-р-р-о-та-а-а! Подъё-о-о-м!

Я привычно отбросил одеяло, вскочил с постели и бросился к табуретке, где должна была лежать моя одежда. Но табуретки не оказалось на месте, сапог тоже, а ноги по щиколотку утонули в мягком ворсе коврового покрытия. Я был не в казарме, это уж точно. Яркий, как днём, свет многочисленных кристаллических светильников, рассыпанных по потолку, будто звёзды. Отливающие металлом панели каюты… Большая кровать, как у королей, чуть прикрытая бордовым шёлковым балдахином… В голове проносились обрывки образов и мыслей, будто кто-то играл в моих мозгах в "пятнадцать".

За спиной раздался захлёбывающийся, до боли знакомый женский смех.

— Али! Ты что, в российской армии служил? — она ещё и издевалась.

— Бамбарбия! — заорал я. — Зарэжю! Гдэ мой кынджал!

Она стояла совсем голая по другую сторону кровати и показывала мне язык. Я огромным прыжком преодолел это препятствие и в следующее мгновение едва увернулся от удара ногой в голову. А если бы не увернулся?.. Мне ещё не удалось выпрямиться, когда Натача звонко шлёпнула меня по голой ягодице внешней стороной стопы, и я кубарем полетел в угол комнаты.

— Ай, женщина! Ты не уйдёшь от расплаты! — я, действительно, рассвирепел.

Расплата наступила скоро. Мне удалось захватить её руки и повалить на постель. Она смеялась, извивалась всем телом, и небольно кусала меня за уши, щёки и губы. Я пылал страстью, как вдруг моё желание словно испарилось. Я в задумчивости уселся на постели.

— Что случилось? — Натача села рядом и провела рукой по плечу. — Ты не ушибся?

Я помахал отрицательно головой.

— Тогда что с тобой? — она рассматривала меня с тревогой.

— Сон.

— Какой сон? Тебе приснился плохой сон?

— Нет. Не то, чтобы плохой… Просто очень странный сон. Очень ясный, чёткий. Как будто это всё происходило со мной.

— А-а-ли-и-и! — она баюкала меня, словно ребёнка. — Это, наверное, из-за глупости, что я устроила. Ну, эта, "рота, подъём".

— Да ты знаешь, это не имеет никакого отношения к остальному сюжету. Я, будто бы, попал в конец двадцатого века. Распад Российской империи. Вернее, нет, — Советского Союза. Нищая семья, у меня в кошельке жалкие копейки и одна-единственная жена. Представляешь?! "Шоб ты жил на одну зарплату"! Никогда не слыхала такого?

— Просто ужас! — сказала Натача. — Но ты должен знать, что резкий раздражитель, например, громкий хлопок, удар, может породить в мозгу вымышленные события, которые объясняют этот хлопок или удар. Мозг легко разрисовывает картинку до самых мельчайших подробностей. А ты в армии там служил?

— Нет. Но был на лагерных сборах…

— Это что? — удивилась Натача.

Я ей подробно начал рассказывать про систему военной подготовки при институтах, про "своих" преподавателей, вспоминал армейские и студенческие анекдоты. Натача выглядела озабоченной. Вдруг она вскочила.

— О, боже! Скоро завтрак! У тебя ещё молитва, а мне надо зайти на вахту, узнать требования таможенников, и долго ли они нас будут мучить.

Моя первая, она же старшая жена, оделась за тридцать секунд и умчалась, оставив за собой разорённую местность в виде раскиданных вещей с одним-единственным трупом, погружённым в раздумья. Я глянул на часы — время молитвы.

Склонившись в поклоне на коврике, я анализировал свой сон. Всевышний никогда ничего не делает просто так. Этот сон — пинок мне, чтобы задумался о своей жизни. Я живу на много уровней выше этого бедняги Алёши из двадцатого века, но нас связывает одна общая цель: и он, и я, мы оба хотим лучшей жизни, семейного счастья, благополучия. Он, как и я, из шкуры лезет вон, чтобы добиться этого. Я — богач в сравнении с ним, но всё равно пытаюсь идти дальше. Куда? Чего мне сейчас не достаёт? Куда направляет мою жизнь воля Аллаха? Всемогущий разум не будет впустую тратить свои силы, он укажет мне цель, совпадающую с моими чаяниями, пусть даже на короткое время. Достигая своей цели, я смогу оказать услугу Всевышнему. А что является моей целью?

Я вздохнул. Мне хотелось создать свой мир. Начать заново историю планеты. Заселить её своими потомками. И чтобы народы на ней жили счастливо. О, Аллах, прости мне мою дерзость! Но я очень хочу!

5
{"b":"716486","o":1}