— Ваша скромность делает вам честь, Демид Ярославич. Так что я с большим удовольствием принимаю ваше предложение, — по-русски, но с заметным польским акцентом, ответил мужчина, наливая принесённый мной взвар в три пустые кружки. — Хотя честно признаюсь, для меня очень удивительно было услышать, что где-то не любят, когда величают согласно имперского табеля о рангах.

— Так а что вы удивляетесь, Феликс, ведь у нас тут в поселении, как выразился один хороший человек, построено идеальное анархическое общество, — сказал я с улыбкой, и отпил немного из кружки.

Феликс Щенсный удивлённо посмотрел на меня, а потом осторожно сделал глоток горячего взвара из своей кружки. Распробовав напиток, он немного помолчал, а потом сказал:

— Интересный и необычный вкус у этого напитка. Какой-то бодрящий. Как его делают?

— Заваривают нужные лесные травки. Их собирают наши женщины в определённое время.

Феликс кивнул головой, показывая, что он принял моё пояснение, а потом ещё несколько минут наслаждался взваром и о чём-то размышлял. Наконец он решился и напрямую спросил:

— Скажите, пожалуйста, Демид, вы сказали, что у вас тут «построено идеальное анархическое общество». Получается, что вы хорошо знакомы с трудами теоретиков-анархистов, в которых они описывают своё идеальное общество?

— Я бы не стал утверждать, что мне хорошо известны все труды теоретиков-анархистов. Мне известна лишь малая часть из того, что описывал в своих трудах Михаил Александрович Бакунин. Насколько мне известно, он единственный кто положительно отзывался о славянах, как о народе мирном и земледельческом, у которого отсутствовали всякие собственнические предрассудки и социальное неравенство. В нашем поселении вы не увидите холопов, у нас живут лишь вольные шляхтичи, которые не платят оброк и подати империи. Разве не такое общество описывал в своих трудах Бакунин? Заметьте, только он говорил, и написал в своих книгах, что немецко-татарская империя захватила земли нашей родины. Скажите, Феликс, разве я не прав?

— Вы правы, Демид. Всё сказанное вами, есть в трудах написанных Михаилом Бакуниным. Но мне кажется, что в его книгах имеется довольно много утопических идей, особенно его принцип формирования общечеловеческого братства в форме федерации вольных общин. Мне, к примеру, ближе другие идеи, построения общества социально-демократической справедливости.

— Так вы, Феликс, сторонник социал-демократии? Я правильно вас понял?

— Да. А вас что-то смущает в этом?

— Нисколечко. Вы сами выбрали свой путь и идёте по нему. Какое я имею право сомневаться в вашем выборе? Если вам трудно сейчас говорить, можете хотя бы кратко рассказать о том, как вы пришли к своему выбору?

— Когда мне было всего восемнадцать лет, я вступил в литовскую социал-демократическую организацию, а уже в мае следующего года, она преобразовалась в полноценную партию. Через пять лет мы объединились с социал-демократией Королевства Польского в единую структуру. За свою партийную деятельность я был неоднократно осуждён властями, а в самый последний раз, меня приговорили к лишению всех прав состояния и пожизненному поселению в Сибири. Когда меня поселили в Канском уезде Енисейской губернии, я оттуда удачно сбежал, вот только по пути к родному очагу неудачно провалился в болото. Вот так, если кратко.

— Скажите, Феликс, а вам не показалось, что такое объединение партий было символичным?

— Простите, Демид, я немного не понял ваши слова насчёт символичности. Вы не могли бы их немного прояснить?

— Когда-то в прошлом, Великое Княжество Литовское и Королевство Польское объединились в единое государство — Речь Посполитую, чтобы противостоять своим врагам. Ваши две партии, одна из Литвы, а вторая из Польши, также стали единой организацией, чтобы вместе бороться со своими врагами. Разве такое объединение не символично?

— Если честно, Демид, то я даже не подумал проводить такие исторические параллели. Но услышав ваши слова, я думаю, что в обоих объединениях скорее всего есть что-то сакральное.

— Демид, иди-ка ты в парную, пока ещё есть возможность попариться, — неожиданно сказал мне отец, — и дай нашему гостю хоть немного отдохнуть от ваших разговоров. Разве ты не видишь, что он ещё слаб. У вас в будущем будет достаточно времени для общения. Млада сказала, что ей потребуется три дня, чтобы понаблюдать, как будет протекать лечение Феликса. Так что, думаю, за следующие три дня вы вдоволь наговоритесь.

Не став спорить с отцом, я разделся и пошёл в парную…

На последующие три дня, моя матушка превратила наш предбанник в лекарню. Большую часть времени она проводила с Феликсом, скармливая ему различные порошки, всевозможные настойки и снадобья. Завтрак, обед и ужин для нашего гостя готовила Яринка, но уносила еду в баню моя матушка, сказав, что кормящей мамочке нечего делать рядом с больным, у которого имеется подозрение на чахотку. Так что нам редко удавалось пообщаться, ибо после матушкиных зелий, Феликс большую часть времени спал, а не бодрствовал. Отец за эти три дня, съездил на Торговое подворье и купил Феликсу новую одежду и сапоги, так как его собственные вещи, после купания в болотной топи, пришли в полную негодность.

Как ни странно это может прозвучать, но моя матушка за три дня всё-таки смогла поставить Феликса на ноги. Это не значит, что она полностью излечила польского дворянина-шляхтича, но с его лица исчезла болезненная бледность, и кашлял он уже намного меньше. Как сказала Феликсу моя матушка, если он в течение трёх месяцев будет принимать приготовленные ею порошки и снадобья, то вскоре он полностью избавиться от своей хвори.

Как-то вечером, после ужина, я решил сходить и пообщаться с Феликсом, но когда я зашёл в предбанник, то увидел, что он уже о чём-то разговаривает с моим отцом.

— Не помешаю вашей беседе? — с порога спросил я.

— Проходи, Демид, присаживайся, — сказал мне отец. — Феликс, неожиданно решил покинуть нас. Он говорит, что дома его ждут родные и соратники по борьбе. Вот только, я пока что даже не могу представить, как ему помочь добраться до дома. Сам понимаешь, что без документов он далеко не уедет, а на вокзалах и почтовых станциях ближайших городов, всегда присутствуют филёры и полицейские чины, которых скорее всего уже уведомили о побеге осуждённого.

— Не переживай, отец. Я знаю как помочь Феликсу. Надо только, как-то незаметно доставить его в Барнаул. А там уже мои знакомые люди ему помогут. Светозар знает, куда именно нужно ехать, и что надобно сказать при встрече. Но будет лучше всего, если я сам сопровожу Феликса до места и познакомлю его со своими знакомыми.

— Насчёт незаметности вопрос решаем. Попрошу у Родасвета Казимировича его пролётку. Он уже переставил её на полозья, так что по снегу вы быстро доедите, — сказал мой отец, и заметив удивлённый взгляд Феликса, пояснил. — Нашу пролётку все полицейские чины Барнаула знают, так что останавливать её, и проверять кто сидит внутри, никто не станет.

— Демид, а ваши знакомые не выдадут меня полиции? — спросил Феликс.

— Можете не сомневаться. Они сами связаны с политическими силами, правда я не знаю, с какой именно партией. Мне приходилось выполнять одно поручение для них, так что думаю, что они не откажутся помочь вам. Да и документы они любые могут сделать, главное, чтобы были деньги для оплаты специалистам.

— Эти люди знают, кто вы такой и как вас зовут?

— Они называют меня Князь или Ваше сиятельство, да ещё от помощника моего отца узнали что я промышляю охотой. Их старшему известно, что я знаком с трудами Михаила Бакунина по анархизму. Больше им обо мне ничего неизвестно.

— Это радует. Если они воспринимают вас как анархиста, с партийным псевдонимом «Князь», то в таком случае у меня есть шанс без проблем добраться до дому.

Через пару дней, в жилом помещении аптеки Алтайского Округа, я познакомил Феликса Щенсного с Яковом Ефимовичем. После краткого обмена небольшими фразами, и как оказалось тайными словами, выяснилось, что они оба состоят в социал-демократических партиях. На мой вопрос, сколько будут стоить документы для Феликса? Яков Ефимович заявил, что для своего, они все документы сделают абсолютно бесплатно. Заметив, что им не терпится поговорить, я передал Феликсу сумку с лекарствами, что приготовила моя матушка, после чего попрощался и отправился домой…