Поблагодарив богатыря за приглашение, я быстро занял место за столом расположившись на обычном кресле, после чего мы приступили к совместной трапезе.

Когда с сытным и обильным завтраком было покончено, и мы напились вкусного ягодного сока, Ставр сказал:

— Я премного благодарен тебе, за доставленные добрые вести от моего брата, Демид Ярославич. Наверное, ты даже представить себе не можешь, какой тяжкий груз снял с моей души. Ведь я же себя постоянно корил, что не уследил за своим младшим братом, хотя предупреждение о грозящей ему опасности мы от тебя получили. Наконец я теперь знаю, что мой младший брат и его Дарина живы, и не просто живы, а уже обзавелись прекрасным потомством. Пусть их сейчас нет с нами, но думается мне, что и среди небесных наблюдателей они всё-таки будут счастливы и проживут долгую жизнь.

— Они уже и так счастливы, уважаемый Ставр, особенно когда общаются со своими детьми. А насчёт их долгой жизни могу лишь одно сказать, с тем уровнем медицины, что имеют небесные наблюдатели, ваш брат Дар и его семейство смогут прожить не одно столетие. Однако мне совсем не понятно, почему грусть лежит на вашем лице?

— Мне грустно не от того, что ты доставил мне добрые вести от моего брата. А от того, что я не знаю что тебе подарить за это? — и богатырь указал на вставленный в наручи кристалл.

— Мне ничего не нужно, уважаемый Ставр. Вы и так одарили меня чудесным подарком. Если бы не подаренный вами защитный кокон, я бы уже давно сгинул в чёрной болотной топи. Может быть мы с вами ещё встретимся когда-нибудь на улицах данного города и общение с вами для меня будет наилучшим подарком.

— Не знаю, получится ли у нас вновь встретиться, так как в скором времени наша дружина покинет этот старый город. Воевода уже оповестил всех, чтобы мы заканчивали все свои дела.

— Значит встретимся, где-нибудь в другом месте или найдём какой-нибудь способ, как обменяться весточками.

— Погоди, Демид Ярославич. Ты сейчас мне подал хорошую идею. Я тут случайно обнаружил одно потайное место, пойдём я тебе его покажу, — сказал Ставр, и встав из-за обеденного стола подошёл к большому угловому окну. — Видишь вот эти необычные завитки и диковинные цветочки в лепнине? — и он показал мне на красивый узор обрамляющий окно.

— Вижу. А что в них не так?

— Со всеми завитками и цветками всё вроде в порядке, кроме второго нижнего цветочка справа. Мне показалось странным, что его лепестки расположены не так, как у других цветов в данном узоре. Я решил посмотреть в чём причина такого странного расположения и случайно повернул цветок, — сказав это Ставр коснулся цветка в узоре и повернул его направо. Внутри что-то щёлкнуло и под подоконником открылась маленькая дверка, за которой находилась небольшая ниша. В ней ничего не было.

— Там что-то лежало? — спросил я богатыря.

— Да. Там находились несколько кристаллов и три защитных кокона. Всё найденное я отдал нашему Воеводе. Я к чему показал тебе это потайное место. Ежели ты вновь появишься в городе, загляни в этот дом и проверь схрон. Когда мы будем уходить из города, я в нём оставлю для тебя небольшой подарок. Договорились?

— Хорошо. Если я вновь появлюсь здесь, я обязательно проверю данный схрон, — пообещал я богатырю. — Вот только я не знаю, как закрыть его, чтобы его не обнаружили чужие люди.

— С этим делом всё просто. Смотри внимательно. Закрываешь дверку, и всё. Цветок в узоре занял своё прежнее положение.

Я несколько раз открывал и закрывал необычный схрон, а потом задал богатырю давно интересующий меня вопрос:

— Скажите, пожалуйста, уважаемый Ставр, как раньше назывался данный город?

— Его старого названия похоже уже никто не вспомнит, Демид Ярославич, а сохранившихся записей с упоминанием имени старого города мы так и не смогли обнаружить. Новые жители, которые вновь стали заселять его, назвали город — Грустиной. Видать грустная обстановка вокруг, навеяла им такое название.

Неожиданно, из странной серой коробочки лежавшей на столе, раздался громкий, немного хриплый, мужской голос. Он советовал Ставру поторопиться и не опаздывать на сбор дружины.

— Ну что же… будем прощаться, Демид Ярославич. Ты сам уже слышал, как наш Воевода всех собирает. Мне пора на службу. Если хочешь, можешь остаться в этом доме и отдохнуть. Теперь ты всегда желанный гость, — сказав это он легонько хлопнул меня по плечу и вышел из комнаты.

Не зная чем заняться дальше, я просто лег с краю на кровати Ставра и сразу заснул.

Проснулся я от того, что по мне топтались мои маленькие дочки и пытались меня разбудить. За окном шёл проливной дождь и комнату наполняли звуки капель попадающих на стекло.

— Ура! Папа проснулся, — в один голос закричали малышки.

— А вы что тут делаете? Разве мама и бабушка ещё не позвали вас завтракать?

— Мамочка сейчас Настеньку кормит, — сказала со вздохом маленькая Злата.

— А бабушка с утра к тёте Неждане за мёдом ушла, да видать из-за начавшегося дождя у них осталась, — добавила малышка Анея.

— Понятно. А братья ваши где?

— Они на кухне закрылись, — тихо сообщила Злата.

— И чем же они там заняты? — шёпотом спросил я дочерей.

— Они принесли в дом трёх котят Мурлыки и теперь кормят их козьим молоком, — так же тихо сказала Анея.

— Вот как?! А разве Мурлыка разрешила им трогать своих котят?!

— Так они ей зайчатины пообещали, вот она и разрешила, — первой ответила Злата. — Сейчас Мурлыка объевшись зайчатины лежит на кухне и смотрит как мальчишки кормят её котят.

— Ну что же, раз наша Мурлыка и её котята покормлены, пришла и мне пора, подыматься, умываться и кормить вас завтраком. Бегите умываться и братьям своим скажите, что с немытыми руками я их за стол не пущу.

Девчата радостно сопя слезли с моей кровати и стремительно выбежали из комнаты. Мне осталось лишь подняться, по-быстрому одеться и идти умываться. Приведя себя в порядок и покормив детей, я посмотрел в окно. Было отчётливо видно, что из-за разыгравшейся на улице непогоды, наша запланированная поездка в Томск временно откладывается…

Поселение «Урманное». В Алтайском Белогорье.

Сырая погода, когда еле-еле заметная морось на улице, сначала превращалась в проливной дождь, а через некоторое время, в самую настоящую грозу, с яркими молниями от неба до земли и последующими раскатами грома, растянулась почти на трое суток. Все эти дождливые дни я либо занимался подготовкой оружия для охоты, на тот случай если отец с тестем отложат поездку в Томск, либо устраивал познавательные игры со своими детьми. Под видом познавательных игр, мои малыши с прилежанием сначала учились считать используя деревянные кубики и счётные палочки, а потом с усердием изучали образы буквиц нашей старинной азбуки, чтобы правильно выговаривать слова на русско-имперском и русинском языках. Иногда я отвлекался посмотреть, как обстоят дела у моих старших сыновей Всеволода и Доброслава, которые уже самостоятельно приступили к изучению букв латинского алфавита по старинным книгам из дедовского сундука. Разговорный польский и жемайтское наречие литовского языка они уже немножко освоили, ибо мой отец постоянно обращался к внукам на разных языках. Хоть и мало ещё польских и литовских слов старшие дети выучили, но уже довольно сносно между собой общались используя все выученные слова. Правда иногда при общении старших детей с младшими получалась какая-то языковая каша, но как ни странно, мои дети прекрасно понимали друг друга.

Яринка постоянно занималась маленькой Настёной, и появлялась в детской лишь для того, чтобы позвать всех нас кушать. Когда покормленная малышка засыпала, моя супруга тихонечко, с какой-то грустинкой на лице, заглядывала к нам в детскую комнату, и подолгу смотрела на мои познавательные игры и занятия с детьми. Было видно, что иногда Яринка хочет что-то сказать мне, но древнее правило, что воспитанием детей занимаются только мужчины, останавливало её.