— Погоди, Демид Ярославич, что значит «грабили народ Германии»?

— А как по-твоему сие можно назвать? Германские деньги, при их правлении, обесценились до такой степени, что даже бумага, на которой они были напечатаны, стоила дороже денег. Перед самой войной за один доллар давали четыре германские марки, а через пять лет после окончания войны, за один доллар банкиры требовали больше четырёх триллионов германских марок. Вот автор книги и решил призвать немцев, а также всех своих сторонников, скинуть правительство Веймарской республики и устроить национал-социалистическую революцию. За попытку бунта, он был арестован, осуждён и посажен в тюрьму, где и написал свою книгу, в которой прямо указал, что именно ваш народ является врагом Германии и всех немцев. Больше мне сказать нечего.

— Иван Иваныч, у тебя такое же мнение? Ты тоже думаешь, что все евреи являются врагами Германии и всех немцев? — спросил погрустневший Семён.

— Да какая разница о чём я думаю, Семён Маркович. Слова Демида Ярославича подтвердили сами евреи, когда два года назад объявили войну Германии. Вон там в шкафу, в подшивке, лежит американская газета «Дейли Экспресс», двухлетней давности, можешь сам прочитать и убедиться, что евреи всего мира объявили войну Германии, и призвали всех к бойкоту германских товаров. Меня другой вопрос интересует. В книге автор пишет, что хочет объединить всех немцев в единую Германию, а сам придя к власти, провозгласил какой-то Третий Рейх. То что «Рейх» у них означает «империю», это мне понятно, но почему он свою страну назвал «Третьей империей», а не первой? Спрашивается когда он успел первые две империи построить? Те же большевики, когда пришли к власти, сказали, что будут строить «первое государство рабочих и крестьян». Заметьте, ни второе, и ни третье, а именно первое. Я прав, Семён Маркович?

— Прав. Именно такое государство мы и строим.

— Иван Иваныч, насчёт нового названия Германии, я тебе могу объяснить. Данное пояснение мне дал наш староста Мирослав Кузьмич. Надеюсь, словам своего родного дядьки ты поверишь. Так вот, в недалёком прошлом, было в Европе большое государство и называлось оно «Священная Римская империя». В последние годы своего существования на карте мира, оно называлось не иначе как «Священной Римской империей германской нации». Впоследствии, государство стали называть «Старой империей» или «Первым рейхом». После появления манифеста императора Франца Второго «О роспуске империи», большое государство разделилось на две части. Одна часть Старой империи стала называться «Германской империей» или «Вторым рейхом», а вторую часть назвали просто «Восточной империей», что на германском языке звучит как «Остеррейх». Как ты сам понимаешь, нынешний канцлер придя к власти, решил возродить единую Германию, вот потому он её назвал «Третий Рейх», то есть третья империя единого народа. Я понятно объяснил?

— Понятно, Демид Ярославич. Теперь всё встало на свои места. Друзья мои, может пойдём на боковую? А то у меня от всех этих разговоров о политике, что-то голова разболелась, — немного морщась сказал Иван Иваныч.

— Я не против, — сказал Семён, — а нашу беседу, мы и завтра после обеда можем продолжить.

— Ну тогда на сегодня всё. Всем доброй ночи.

Мы убрали всё со стола в шкаф, после чего, разошлись по домам. А через несколько минут, прижавшись к горячему боку Яринки, я заснул…

Поселение «Урманное». В Алтайском Белогорье.

Проснулся я от сопения Яринки, которая тихонечко пыталась перелезть через меня. Обычно она старалась спать не у печки, а с краю кровати, чтобы рано утром, не будя меня, спокойно встать и идти на кухню готовить завтрак. Когда я ночью пришёл из Управы, моя Яринка уже спала, вот и пришлось её нежно обнять и аккуратно подвинуть поближе к печке.

Обняв супругу, я прижал её жаркое тело к себе и нежно поцеловал. Несмотря на совместно прожитые годы, наша любовь ничуть не утихла, и не погасла под ворохом различных домашних забот и моих поселянских дел. Наши девятеро детей были подтверждением тому, что однажды вспыхнувшая между нами любовь не смогла угаснуть даже по прошествии многих лет.

Через полчаса выбравшись из моих объятий, Яринка поцеловав меня отправилась на кухню готовить завтрак для детей и внуков. Ну, а я, решил прогуляться до ближнего урмана и проверить расставленные петли и ловушки. Пойманная зайчатина никогда не помешает.

Ванечка для пойманных зайцев даже клетки сделал, в которых они сидят до того момента, пока не станут начинкой для домашних пирогов. Да и для внуков будет весёлое раздолье, я вчера сам видел, как они пытались ушастых травкой и морковью подкармливать.

Одевшись и умывшись, я быстро съел лёгкий завтрак, что успела приготовить мне Яринка. После чего, взяв проверенный временем «Винчестер», заплечный мешок, который всегда готовил заранее, я отправился проверять расставленные по лесам ближнего урмана свои ловчие петли и ловушки.

Каково же было моё удивление, когда за воротами, посредине улицы, я увидел всех своих сыновей и зятьёв. Они оказывается тоже собрались сходить на охоту. Если мои старшие сыновья захотели вспомнить былые времена, то зятьёв сходить на охоту вчера подговорил Ванечка. То что они никогда не ходили на охоту, было заметно по тому, как мои зятья подготовились к выходу. Высказав Ивану замечание, что он плохо подготовил новых родственников к охоте, я направился по улице в сторону леса. Старшие сыновья поначалу хотели увязаться за мной, но я направил их в другую сторону ближнего урмана, пояснив им, что «мне сопровождающие в лесу не требуются». Сыновья что-то проворчали себе под нос, но против моего решения ничего не сказали.

Сделав небольшой крюк по лесу, я вскоре приблизился на небольшое расстояние к сынам, и понял, что моё решение было верным. Мои старшие сыновья перестали чувствовать лес, и шли по нему напролом, топая как стадо маралов убегающее от лесного пожара. Покачав головой, я пошел в противоположную от них сторону. Вскоре ко мне присоединилась Урчана со своим потомством. Рысята уже давно привыкли ко мне, а некоторые из них даже пытались пообщаться со мной, при помощи мыслеречи, передавая мне различные интересные образы.

Вскоре мы достигли мест, где у меня находились расставленные охотничьи ловушки. Во всех была добыча, правда в некоторых петлях я увидел ещё живых, но довольно ослабленных ушастых. Видать они попали в мои силки, когда я находился на базе наблюдения. Освободив ослабленных зайцев из петель, я сразу же отдал их красавице Урчане и её потомству, а все остальные ушастые заняли место в мешках из крапивы, что до этого лежали свёрнутыми в моём заплечном мешке.

Возвращаясь домой, я предупредил Урчану и рысят, что не следует появляться в тех местах, куда мои сыновья и новые родственники отправились на охоту. На что Урчана ответила, что «они идут со мной в поселение, так как моя самка обещала накормить их чем-то вкусным».

В наше поселение мы с семейством Урчаны пришли, когда Ярило-Солнышко переступило за полуденный рубеж, и наступило время обеда. Старшие дочери сразу забрали у меня два мешка с ушастыми, а Яринка повела кормить в летнюю трапезную рысье семейство. Умывшись из бочки с дождевой водой, я вытерся рушником поданным Настёной, после чего, младшие дочери повели меня кормить за большой стол, который так и остался стоять не разобранным, посреди нашего двора, после вчерашней праздничной трапезы.

Пока я не торопясь обедал, отдавая должное каждому блюду приготовленному Яринкой и дочерьми, сначала Младослава мне тихонечко поведала, что почти все, кроме мужчин ушедших на охоту, уже покушали. Анея даже водителей пригласила к нам на обед и плотно накормила. Что все мои внуки и внучки с самого утра пропадают у клеток с зайцами, и что они кое-как оторвали их от этого интересного занятия, чтобы покормить обедом. А когда я закончил с очередным блюдом и налил себе горячего взвару, уже Настёна сообщила, что к нам заходили Иван Иваныч и дядька Семён, которых они тоже покормили. Сразу после обеда, они пошли в Управу, и сказали, что будут ждать меня там. Поблагодарив дочерей за очень вкусный обед, я не спеша направился в Управу.