– Да вроде нет никаких проблем, – ответил я, искренне не понимая, о чём идёт речь.

– Есть, есть проблемы, – не согласилась со мной глава всадниц. – Как и мы, все прислужницы – девы. Только вот в отличие от нас, что могут контролировать свои чувства, они обыкновенные девушки. С самыми обычными желаниями девушек их возраста.

– Вы думаете, они начнут ко мне приставать? – до меня, наконец, дошло, что за проблемы имела в виду Наррита.

– Совсем не исключаю. Ты молодой симпатичный парень, единственный, кого они будут видеть постоянно рядом с собой. К тому же, твоя жизненная позиция весьма привлекательна для женщин. Мало кто из мужчин может такой похвастаться. Точнее, похвастаться-то могут многие, но вот с выполнением обычно беда. Добавь к этому своё положение драконьего наездника, первого в мире. Да, я думаю, что к тебе могут начать приставать.

– Так давайте им скажем, чтобы не приставали, – предложил я вариант решения проблемы.

– Действительно, и как это я сама не догадалась? – всплеснула руками Наррита. – Всё же так просто – всего лишь сказать. Вот что значит мужской ум, – с уважением глянув на меня, добавила всадница, а потом сокрушённо покачала головой.

– Простите, – чувствуя себя балбесом, сказал я.

– Ничего, ты даже кое в чём прав, – царственно кивнув, приняла мои извинения глава всадниц. – Я, конечно же, велю служанкам не рассматривать тебя как возможного любовника или мужа. Однако некоторые могут и не устоять. Порой любовь толкает на безрассудные поступки, в этом ты сам недавно убедился. А иногда на безрассудные поступки толкает корысть, и даже страх наказания оказывается слабее.

– Это да, – вздохнул я, припомнив Мэнси, которая согласилась быть с неприятным ей Гирнером, лишь бы я никому не достался.

– Однако это не все проблемы, – поспешила ещё больше «обрадовать» меня Наррита. – Помимо интереса служанок к тебе, есть ещё проблема твоего к ним интереса.

– Вы думаете, что это я буду к ним приставать? – изумился я. Дожили, блин. Вот и блюди после этого целомудрие. И чего, спрашивается, было стараться соблюдать «облико морале», если теперь чуть ли в распутстве обвиняют? – Вы, правда, так думаете? Это после всего, что вы обо мне узнали?

– Нет, Роман, я почти уверена, что ты на самом деле честный и порядочный юноша, каким кажешься со стороны. Да и Гаррах вряд ли бы стал признавать какого-нибудь ублюдка. Однако…

Наррита приподняла стул и пододвинулась поближе ко мне:

– Однако за свою далеко не короткую жизнь я встречалась с разными людьми. Среди них было множество молодых мужчин, и некоторые из них были весьма похожи на тебя. Они были галантны, вежливы, тоже красиво говорили о любви и о своём желании найти ту единственную, не растрачиваясь на мимолётные увлечения. И молодые неопытные девушки с радостью вручали им свои сердца и невинность, уверенные во взаимности. А затем плакали по ночам в подушку, чувствуя, как растёт в них новая жизнь. Жизнь, что отказались признавать своей смеющиеся им в лицо подонки, до недавнего времени бывшие галантными и вежливыми юношами. И молодые, но уже опытные женщины вынуждены были уезжать из города, не желая слушать насмешки вчерашних подруг и сестёр, а также нравоучения родителей, предлагавших избавиться от растущей жизни. А потом эти женщины влачили жалкое существование и умирали в нищете. Умирали, потому что не могли позволить себе лекарства, ведь все их деньги ушли на обучение дочери. Умирали, когда до окончания Турнира оставался месяц. Турнира, на котором их дочь побеждала и становилась Драконьей Всадницей с положенными ей землями и деньгами. На эти деньги можно было бы вылечить сотни таких, как эта женщина, но эта женщина не дождалась победы дочери месяца. Всего месяца.

Наррита пододвинулась ко мне совсем близко, заставив вжаться в спинку кресла. Глядела она при этом таким взглядом, что я замер, будто кролик перед удавом и не мог даже вздохнуть.

– Я скажу всего один раз, но ты запомни хорошенько, – голос главы всадниц был тих и оттого куда страшнее, чем если бы она гневалась. – Если ты снасильничаешь какую-нибудь девчонку, если хотя бы попытаешься взять её силой или уговорами, лишив будущего – я не посмотрю на то, что ты первый всадник. Не посмотрю на то, что ты нужен Этерии, даже если император попросит пощадить. Я лично вырву у тебя сердце из груди. И перед этим ты горько пожалеешь, что родился на свет мужчиной и родился вообще. Ты всё понял?

Отчего-то я прекрасно знал – сейчас Наррита не врёт и не запугивает. Вырвет. И пожалею.

Язык поворачиваться отказался напрочь, так что я только и сумел, что пискнуть, что должно было означать подтверждение.

– Хорошо, – женщина отодвинулась и улыбнулась, вновь превратившись в радушную хозяйку: – Тогда не буду больше отвлекать, отдыхай. Завтра утром Хейли за тобой зайдёт.

Глава всадниц вышла из комнаты, а я, наконец, смог вздохнуть нормально. В тот момент, когда меня схватил Гаррах, мне было очень страшно, однако от обещания Нарриты веяло такой жутью, что хотелось залезть под кровать. Что дракон? Ну, перекусит пополам, повисишь на клыках маленько. Зато отмучаешься быстро. А вот если попасть в руки ненавидящей тебя женщины с фантазией и возможностями – тут дракон за счастье будет. Интересно, о ком Наррита говорила? Не она ли та самая дочь из рассказа? Или всё же о какой-то другой всаднице? Нужно будет потом аккуратно узнать.

Нет, я так-то и не собирался приставать к местным девчонкам, но всё равно страшно. В общем, в очередной раз утвердился в мысли, что легкомысленные связи с женщинами до добра не доводят. Связался уже с одной, так она меня драконам скормила в благодарность. Теперь вот ещё одна обещает поотрывать всё лишнее, хотя вообще-то это всё очень даже не лишнее. Но хоть за дело обещает.

Ах да, кроме этого моя наставница грозилась мучениями, а другая всадница считает, что я кобель. Похоже, в прошлой жизни я чем-то сильно провинился перед женщинами. Маньяком, может, каким был?

Вздохнув, я встал со стула и снова улёгся в кровать. Неправильный я какой-то попаданец: ни королевства своего, ни магии и даже гаремом обделили, негодяи. Девушек красивых вокруг полно, но ни с одной не пофлиртовать. Впрочем, не особенно-то и хотелось, мне действительно нравится одна Хейли, хоть она и странная.

Хорошо хоть дракона выделили. Дракон, пусть даже старый и не понятно с какой магией – это очень даже неплохо по нынешним временам. Потому что окромя дракона у меня никого и нет, получается.

Проснулся я от боя башенных часов.

Механика в Этерии был развита очень слабо, на уровне пятнадцатого-шестнадцатого веков Земли: силу пара никто пока не додумался использоваться, механизмы вроде разводных мостов были достаточно простыми и использовали магические источники энергии, а о карманных часах и речи не шло. Однако до башенных часов уже дошли и установили их во многих городах страны. В общей части дворца их вообще старались впихнуть чуть ли не в каждую подходящую башню. Не потому, что дворяне были такими деловыми и считали каждую лишнюю минуту, нет. Просто через часы благородные семейства пускали друг другу пыль в глаза, хвастаясь, у кого получился механизм точнее, у кого циферблат красивей, у кого бой приятней для слуха.

Жаль, что в остальном они предпочитали выяснять отношения через битвы и интриги. Соревновались бы лучше в качестве дорог или чём-то похожем: и простым людям польза и стране хорошо.

Башенные часы, установленные у всадниц, были весьма странными. Когда мы вчера с Хейли ходили по территории, они ни разу не били. Во дворце тоже далеко не каждые часы имели такую возможность, но те, что имели, исправно отмечали каждый час. Эти же за день ударили лишь однажды, уже вечером. А вот утром пробили положенные шесть раз.

Сначала я не понял, чего вообще случилось. Предыдущие четыре дня я провёл в комфортабельной темнице, туда никаких звуков не доносилось вообще, Наррита не соврала. Просыпался когда хотел, а засыпал, когда магические светильники показывали, что дело к ночи.