Через пять месяцев на пороге замка, который он уже считал своим, объявились родители баронессы. Вместе с ними приехала и сама баронесса, с уже округлившимся животиком. Она только выходила из кареты, а Драгр своим чутьём почувствовал – это конец.
То ли противозачаточное не сработало, то ли баронесса Ольгриф решила, что распутной жизни надо положить конец, то ли просто так совпало… в общем, баронесса понесла.
Ни о каких отступных её родители и слышать не хотели. Их можно было понять – сплавить известную своей лёгкостью поведения дочурку можно было максимум за рыцаря даже с хорошим приданым. А тут второй сын графа!
У Драгра не было ни единого шанса отвертеться. На него указала пальцем не только баронесса, но и трое перепуганных приятелей. Тех самых, что клялись в вечной дружбе и говорили, что готовы ради него залезть в пасть к дракону. Оказалось, что драконы – не самые страшные существа на свете. Беременная женщина куда страшнее.
И вот без пяти минут граф становится бароном и отправляется с уже женой Ольгриф в захолустный замок. Потому что даже на виконтство его новые владения не тянули.
Но больше всего Драгр удивился другому повороту судьбы – ребёнок оказался действительно от него, ибо был его вылитой копией.
– Звал, отец? – в кабинет вошёл Ричард, вызванный управляющим.
– Да, садись, – барон указал на стул возле стола.
Плюхнувшись на стул, Ричард вальяжно на нём развалился, заставив Драгра поморщиться. Он так и не смог привить сыну должных манер. Денежки у барона водились, но ни один нормальный учитель не соглашался ехать к нему в замок.
– Скажи, сын, как тебя наше баронство?
– Да нормально вроде, – удивился Ричард вопросу. – Не бедствуем, доход стабильный, дружина крепкая.
– А ты никогда не задумывался о чём-то большем? О графстве, например?
– Графство, это, конечно, хорошо, – глубокомысленно согласился Ричард. – Графом я не против быть. Только вот нет у нас на него сил. Ну, сам ведь понимаешь, отец. Мы против одного Грума сколько уже воюем? Лет семь, наверное. И даже сейчас не добили, а только ослабили. Графство если и завоют, то только мои дети, а то и внуки.
– Есть и другие пути, кроме военного, – заметил Драгр.
– Ага, есть. Купить земли. Только вот у нас столько денег никогда не будет.
– Путь силы и пусть денег – не единственные. Можно ещё предложить кому-то могущественному что-то настолько важное, что он согласится на любые условия. Например, выписать нам графство.
– Что ж мы ему предложим, могущественному этому? – усмехнулся очередной причуде отца Ричард. – Поросят с выпаса? Мёда с пасеки? Крестьянок молоденьких? Боюсь, у этого человека всего названного и без нас в достатке.
– А что ты знаешь о Романе, сын?
– Каком Романе? – не понял сбитый с толка резкой сменой темы разговора Ричард.
– Том самом Романе, которого ты проиграл в Вандоре несколько месяцев назад.
– Отец, я уже просил прощения за то, что без твоего позволения распорядился слугой, – сухо ответил Ричард, а затем развёл руками: – Столица же, как было не выпить с твоим старым приятелем?
– Столица ещё не повод напиваться как свинья! – повысил голос Драгр.
– Ну, так и вы, батенька, тогда накушались дубовой настойки, как, извините, та самая свинья, – ощерился в ответ Ричард.
– Как с отцом разговариваешь?! – вскричал Драгр, стукнув по столу кулаком. От удара и так помятый бокал с остатками вина окончательно утратил равновесие и упал на пол. Раздражённо посмотрев на залитый выпивкой ковёр, барон перевёл взгляд на продолжавшего лыбиться сына.
– Ладно, прав ты, – буркнул Драгр. – Нажрался, вот и не уследил за тобой, дураком. И всё же – что о Романе скажешь?
– Да нечего особо сказать-то. Чего-то там по двору делал. Что я, всех слуг знать должен? Управляющий для этого есть. Помню только, ты ему хорошенько по морде сапогом заехал, когда он тебе кланяться отказался. Вроде помогло.
– Знаешь, зачем имперская группа к нам прилетала?
– Мятежников каких-то искали, – Ричард окончательно потерял нить разговора от подобных перескоков с темы на тему.
– Так вот, никаких мятежников они не искали. Они прилетали узнать конкретно о Романе.
– Да зачем он им нужен, юродивый? – недоверчиво посмотрел Ричард на отца. – Обыкновенный слуга, на голову только слабый.
– Он не обыкновенный слуга, – покачал барон головой. – И не юродивый он, а хитрый и коварный парень. И мы должны его вернуть.
– Ты что, отец? – Ричард вмиг спал с лица от предложения. – За связь с мятежниками с нас быстренько головы снимут. И на деда не посмотрят, не сможет он нас защитить, даже если захочет.
– Не мятежник он никакой, – поморщился Драгр от непонятливости сына. – Тебе кто-нибудь говорил, что он мятежник, предупреждал? Указ, может, какой, столичники показывали? В том-то и дело, что нет. Значит, мы имеем полное право его разыскивать.
– Если им имперская канцелярия интересуется, всё равно головы могут снять, за то, что лезем куда не надо.
– Не снимут, – уверенно заявил Драгр. – Мы перед законом чисты, а бессудной расправы Собрание не поддержит. Если каких-то дворян просто так уничтожать возьмутся, то кто даст гарантию, что завтра и до него не доберутся?
– Хорошо, а чем мы объясним, что его ищем? – привёл аргумент Ричард. – Права-то на него тю-тю.
– Скажем, что девка дворовая от него понесла, – озвучил решение барон. – Вот и хотим разыскать и назад вернуть. Или что он у нас кулон фамильный украл. Найдём причину.
– И где такую девку найти?
– А сам их где находишь? Брюхатишь одну за одной, скоро бастардов больше чем обычных крестьян будет.
Ричард засмеялся. Он любил разнообразие, так что, несмотря на наличие официальной невесты, не забывал наведываться к крестьянкам из окрестных деревень.
– Его, небось, твой приятель уже кому другому продал, – заметил Ричард. – Следов не найдёшь.
– Найдём. Нужно будет – весь Вандор перероем, но отыщем.
– Чем же он так важен? – удивился сын Драгра.
– Не знаю, но чую, что важен.
На это Ричард возражать не стал – чутью отца он доверял, не раз убедившись, что оно действительно работает.
– С Грумом что делать будем? Оставим на потом?
Драгр скривился, словно от зубной боли. Судьба снова показал ему свою изменчивость: только с утра он искренне радовался, что удалось прижать Грума, а теперь вся многолетняя война воспринималась как досадное препятствие к более важной цели.
– Нет, оставлять не будем, – как бы сильно барону не хотелось кинуться на розыск парня, бросать самое главное дело последних лет он не собирался. – Ускорим, насколько возможно.
– Прибыли гораздо меньше выйдет, – заметил Ричард.
– Ничего, в накладе и так не останемся. Одна глиняная добыча все затраты покроет.
Сын барона покачал головой, но ничего не сказал. Он не поддерживал решение ускорить войну – это значило значительное разорение трофейных земель. Но если уж его отец закусил удила, то оставалось только смириться.
– Что мне сейчас делать?
– Сходи к капитану, скажи, что план нужно пересмотреть в сторону ускорения. Посидите с ним, прикиньте, куда первый удар лучше будет наносить. Потом придёшь ко мне вечером, расскажешь, что надумали.
Кивнув, Ричард вышел из кабинета. Драгр же, тяжело вздохнув, поднялся к кресла и прошёл к шкафчику, где хранил выпивку. Он до сих пор был крепким мужчиной, способным хорошо сражаться, но сегодня вымотался, как никогда прежде.
Открыв шкафчик, барон взял оттуда новый бокал и до краёв наполнил ореховой настойкой. Уже поднеся ко рту, вспомнил, что вот так вот же пил перед ночью с баронессой. Также пил и в столице, и когда нашёл парня.
Удар руки – и на пол посыпались осколки многочисленных бутылок с выпивкой. Туда же полетел и наполненный бокал.
Барон хорошо понимал, что затеял очень опасное дело. Если его интерес к парню выплывет наружу, не поможет никакое Собрание, пусть по закону он и не виноват. С ним никто не будет разбираться по закону – просто пошлют убийц. И барон Драгр исчезнет. Утонет на переправе, падёт от лапы случайно забрёдшего к нему во владения демона или подвергнется нападению разбойников.
