— Только я вам не советую в городе купаться.

— Почему?

— Грязно, а жилья хорошего вы в городе сейчас не снимите, уже сезон пошел. Лучше бы вышли на остановку раньше Феодосии, на Айвазовской, там близко посёлок Береговое — вот он на берегу, и пляжи чище, и вода светлее. Вот смотрите, это здесь, в стороне от города. По шоссе вдоль моря поедете, — морпех снова повёл пальцем по карте, — вас с Айвазовской туда любой таксист отвезёт, и жильё там у самого моря снимите, там только ленивый свой курятник не сдаёт. Есть номера и с удобствами. Главное — смотрите, чтобы вода была у хозяев, с водой там не у всех хорошо. А у меня там тёща живёт, потому я и знаю.

— Вы тоже туда едете? — с надеждой спросила Нина, из неприятного соседа морпех мог превратиться в доброго попутчика.

— Нет, я этот раз не к ней, хочу отпуск спокойно отгулять с женой, а если бы мы к морю решили, то непременно туда бы выдвигались.

Морпех втянулся обратно на полку и взялся за свои книги.

— Спасибо, — сказала Нина, — про пляжи я и не подумала. Как вы сказали, это место называется?

— Береговое.

— Спасибо ещё раз, — повторила Нина, — счастливого вам пути и хорошего отдыха с женой.

— Ну что же…будем живы — отдохнём, — отозвался морпех, — и вам удачи.

Поезд стоял на Айвазовской ровно две минуты. Нина едва успела слезть с железной ступеньки вагона на очень низкую платформу и стянуть за собой сумку. Ещё в поезде она думала о том, что взяла слишком много вещей. Но когда она собиралась, то рассчитывала ехать с Сергеем, и ей казалось, что нужно и то и другое, и нарядные платья, и что-то тёплое, хотя бы для возвращения в Петербург. Она надеялась пробыть с Серёжей на юге долго, а в Питере осень бывает ранней, холодной, дождливой. Раз на раз не приходится. Но сейчас, стоя на раскалённой как сковородка платформе, Нина думала только о том, куда теперь пойдёт с этой огромной сумкой.

Платформа выглядела странно, больше похожа на пригородную. Одна из трёх платформ-близнецов — параллельно справа и слева, отделённые только рельсами, тянулись такие же. Никакого вокзала, или хотя бы станции с кассами Нина не увидала. Перехода между платформами не было, чтобы оказаться на какой то из крайних надо было сойти со средней прямо на пути, перешагнуть через рельсы и снова подняться на платформу. С внешней стороны крайние платформы были обсажены высокими кустами, густыми и непроницаемыми как изгородь, и потому не понятно было, что там за ними и на какую следует перебираться.

Из поезда, на котором Нина приехала, на Айвазовской больше никто не сошел, и потому она не могла идти за компанию «куда все», как обычно делают незнакомые с местом приезжие. Средняя платформа была совершенно пустой. На платформе слева, в самом конце, стоял какой-то мужчина, но он был так далеко, что звать пришлось бы громко, Нине это показалось неудобным.

А солнце жарило так, что обжигало руки, плечи, шею, немилосердно пекло голову даже через лёгкую панаму. Нина поставила сумку на платформу, расстегнула молнию и принялась искать зонтик. Собираясь, она положила его на самое дно и теперь нашаривала там под вещами. Большой складной чёрный зонт от дождя. Она нашла его, достала и раскрыла, с тоской думая о том, как странно будет выглядеть со стороны в такой безоблачно-ясный день. Например, тот мужчина на противоположной платформе, что подумает? Вряд ли он не заметит это нелепое чёрное пятно зонта. Так и есть, заметил и пошел к ней. Нина оглянулась, но никого больше не увидела ни справа, ни слева, значит он шел именно к ней. Только этого ещё не хватало. Позабыв, что она только что собиралась звать этого человека, Нина подхватила сумку и хотела уже спускаться на те пути, которые были между ней и правой платформой.

— Девушка, подождите, куда вы? — услышала она за спиной. — Там схода в город нет.

Судя по голосу, мужчина был молодой. Нина обернулась и увидела, что тот, кто её позвал, уже шагает через пути. Зря она остановилась, но делать нечего. Нина снова поставила сумку на платформу и ждала, пока её неожиданный гид не подойдёт.

— Я видел, как вы из поезда выходили. Может, вам помочь?

Нина хотела ответить что-нибудь резкое, вроде: «А вы носильщик, что ли?», но сказала совсем другое:

— Да, если вам не трудно.

— Отдыхать приехали? — спросил мужчина, закидывая на плечо её сумку.

Нина кивнула. Она так устала в поезде, а выход на свежий воздух не принёс желанного облегчения, напротив, жгучее солнце отнимало последние силы. Хотелось сесть прямо тут на платформе на раскалённое покрытие, воздух над которым колыхался зыбкими волнами и сидеть так, не двигаясь. Закрыть глаза, уснуть…

— Вы идёте? — может, он спросил это не один раз, Нина не была уверена, что не пропустила его слова.

— Да, конечно… а куда?

— На такси. Тут недалеко, там есть сход в город, но не к станции, а сразу в город. Меня машина ждёт, так что я и вас могу подвезти.

«Машина ждёт, — подумала Нина, — а вдруг авантюрист какой-нибудь? И вещи уже взял… Да нет, не похоже, зря я так. От жары совсем мозги расплавились, человек помочь хочет, а я…»

Парень был прилично одет, аккуратная короткая стрижка, спокойный тон, открытое лицо, доброжелательный взгляд, и такой застенчивый — посмотрит и тут же опустит глаза. Нина заметила, что он делает усилие, чтобы казаться непринужденным. Нет, не похоже, чтобы жулик так притворялся порядочным. На вид лет восемнадцать, не больше, и совсем не выглядит подозрительно. Нина тогда даже не подумала, что он говорит по-русски чисто, это уже потом, когда на станции услышала вокруг непривычную пересыпанную украинскими словами русскую речь, она отметила про себя и это достоинство. А пока она просто шла за ним и мечтала хотя бы о клочке тени, потому что над открытой солнцу платформе чёрный зонт не спасал, напротив, он притягивал лучи и создавал в дополнению к зною ещё и душный кокон. Нина на ходу сложила зонт.

— Значит, отдыхать приехали? — возобновил разговор парень.

Нина посмотрела на него внимательнее. Она пыталась решить для себя можно ли ему довериться. А довериться ей очень хотелось, чтобы он помог и отвёл в такое место, где можно отдохнуть. У парня были светлые волосы, русые, на концах выгоревшие на солнце, и серые глаза. А черты лица такие… Нина подыскивала для определения правильное слово и быстро нашла его — европейские. В Петербурге, на Невском, она бы приняла этого молодого человека за иностранца, приезжего откуда-то из северных стран, из Швеции или Норвегии.

— Как вас зовут? — спросила она.

— Роман.

— Очень приятно, а меня Нина, да, я отдыхать приехала. В первый раз на юге, — добавила она зачем-то.

— Зонтик вы зря закрыли, — сказал Роман, — обгорите, у вас уже плечи красные.

— Но под зонтом ещё хуже.

— Хуже, когда кожа слезать начнёт. У нас тут кто в первые дни не бережется, потом неделю в себя приходят, так что лучше откройте зонт. На станции можно купить специальный от солнца, он вам на пляже потом пригодится.

— Спасибо. — Нина приостановилась, чтобы раскрыть зонт и Роман остановился тоже.

— Тут уже недалеко, можно не ходить до конца платформы, спустимся так, вон тропинка есть.

— А вы откуда всё знаете? Тоже отдыхаете, наверно? И уже не в первый раз? — Спросила Нина, справляясь с зонтом.

Роман ничего не ответил и опять двинулся вперёд, шагов через двадцать подошел к краю платформы там, где кусты стояли не так плотно.

— Спускайтесь тут, — сказал он и спрыгнул вниз, а потом протянул Нине руку. — Не высоко, не бойтесь. Зато хорошо сократим путь до машины.

— Знаете Роман… я пожалуй сама, — засомневалась Нина. — Вы не подумайте, что я вам не доверяю, просто я не сообразила ещё, куда мне ехать. Так вышло, что я тут вообще ничего не знаю.

— Тем более спускайтесь, — Роман продолжал протягивать ей руку и улыбнулся, он смотрел на Нину снизу вверх и на этот раз не опустил глаз. Нина сразу отметила, как он смотрит — прямо в глаза. Конечно, жулики этому специально учатся, сейчас только ленивый не психолог, всё знают, и язык жестов, и язык взглядов.