- Не против, - выдавила я. Не говорить же, в самом деле «кровать достаточно большая для нас двоих», хотя так и есть. Но звучит как-то…

Надо же, меня уже не удивляет, что Сорен готов ночевать с неудобствами, чтобы я почувствовала себя комфортно. Что спрашивает у меня разрешения остаться в собственной каюте. Что все эти дни вместо лечения искал способ освободить меня. Я просто принимаю это, как само собой разумеющееся.

И это его заявление о достоинстве, луарские принципы? Воспитание? Какая разница. Мой безопасник - живое воплощение давно забытой наивной мечты. Мужчина, каких, как я думала, уже нет. Как же сильно я его люблю.

И как же хочется, чтобы он ответил мне взаимностью.

- Хорошо, тогда давай устраиваться, - Сорен собрал посуду на гравиподнос и отнёс на кухню.

Вернулся с походным военным спальным мешком песочного цвета, нажал на нём что-то, бросил на пол, и тот развернулся в подобие односпального матраса. Даже «подушка» была предусмотрена в виде дополнительно выпуклости сверху. Тонковато, но в целом не так уж плохо.

- Я всё-таки могла бы.., - Сорен с укоризной поднял бровь, заставив умолкнуть на полуслове и смущенно улыбнуться.

Потом мы трансформировали диван в широкую кровать и легли. Каждый на своё место. Сорен потушил свет, осталось только слабое свечение галоэкрана, транслирующего ночной летний луг. Шелест травы, потревоженной лёгким ветерком, погружал в безмятежное состояние. Вытянувшись на удобной кровати, я поняла, насколько на самом деле устала. Не только сегодня, за все эти дни. Неужели прошла уже неделя, с тех пор, как нам удалось вырваться из злосчастной петли? А я толком и не заметила. По ощущениям было чуть ли не хуже, чем тогда. И проблем сейчас не намного меньше, на самом-то деле.

- Дэлла, почему не спишь? – раздался снизу тихий голос Сорена.

- Как ты понял? – удивилась я.

- Ты громко дышишь, - в голосе послышались весёлые нотки.

Я улыбнулась.

- Прости, слишком много мыслей в голове.

- Неприятных?

- Разных, - я вздохнула и подвинулась к краю постели, вглядываясь в силуэт мужского тела на полу, - Меня больше не арестуют?

Сорен развернулся в мою сторону, подперев голову рукой. Лица было не видно, только в глазах иногда отражался слабый ночной свет галоэкрана.

- Ты же слышала софтара Хана, теория Р`рулаха никого не убедила. Не волнуйся, Хан далеко не глуп, не зря же его прислали расследовать такое резонансное дело, тебе ещё и благодарность объявят за спасение станции.

Хмыкнула.

- Ага, если уж кому и объявлять благодарность, то тебе, ину М`элору и нашим хакерам. Кстати, с ними всё хорошо? Я вроде как бросила их…

- Они взрослые парни и в состоянии позаботиться о себе. Ин М`элор и вовсе благодаря своему участию на гребне успеха. Комиссия учёных для оценки временного устройства прибудет на станцию только через несколько дней, а пока он тут главный эксперт. К тому же единственный с практическими знаниями. У него по пять раз на дню конференции по дальней связи с кванориумом на Луаре. Надеется на восстановление в академии, ходит важный, как красный лавин, даже постригся. Погоди, может, и он заявится с благодарностями.

Я улыбнулась, представив растрёпанного луарца в виде большого красного лавина, похожего на туповатую земную утку с вечно задранным клювом и выпяченной грудью. Хоть он иногда и раздражал меня, буду рада, если его карьера опять пойдёт в гору. Без него мы бы не справились, он заслужил шанс на новую жизнь. Может, от этой петли хоть какая-то польза будет.

- Не бойся, всё закончилось, - Сорен придвинулся ближе, протянул руку и отвёл волосы, упавшие мне на лицо, ласково коснувшись пальцами щеки. Я вся покрылась мурашками, взбудораженная этим простым, и в тоже время личным жестом, - Расследование теперь ведёт софтар, а он уже понял, что тебя не в чем обвинить. Максимум, что может произойти, вызовет тебя на допрос, как свидетеля, - я вздрогнула, и он добавил, успокаивая, - Не в ближайшее время, не волнуйся. Пока ему хватит доктора Дале. Слышал, он согласился сотрудничать на определённых условиях.

Сорен убрал руку и откинулся назад на спальный мешок, заставив меня почувствовать лёгкое сожаление.

- Что с ним теперь будет? – тихо спросила я.

- Расследование, суд. Скорее всего, пожизненное заключение, если будет сотрудничать, - ответил луарец, - Если нет, может, и казнь. Слишком серьёзное преступление. Не знаю даже, были ли прецеденты. Пока удаётся держать ситуацию под контролем – станцию отключили от внешней сети - но когда широкая общественность узнает, что здесь на самом деле произошло, из него могут сделать показательный пример.

Я вздохнула, уставившись в потолок. Значит, люди пока не в курсе, что полтора месяца провели на паузе. А когда узнают, разозлятся. Захотят наказать виновника.

Всё правильно, так и должно быть, доктор Дале нарушил закон, сознательно подверг опасности тысячи людей на станции, обманул и использовал меня, чуть не убил Сорена. Почему же мне так плохо? Почему опять чувствую себя такой…виноватой?

- А как же Изи? Что будет с ней?

Снизу послышался вздох.

- Будут искать родственников. Может, мать или семью отца.

Сбежавшую мать? И никакого лекарства. А без него она умрёт. Мне захотелось свернуться клубочком и притвориться, что ничего этого нет. Что я совершенно не причём. А ещё лучше, провалиться в недра станции, где угрызения совести не смогут меня достать.

- Дэлла, - позвал Сорен. Я не отреагировала, - Ты не виновата. Доктор сам так решил. Он должен был найти другой способ.

- Какой? – прошептала я.

- Не знаю, - честно ответил Сорен, - Тот, что не затронул бы жизней стольких людей.

Я лежала и думала об Изи. Как же всё это несправедливо. Нечестно. Неправильно. Что же мне теперь делать? Как быть?

- Сходишь со мной завтра в социальную службу?

Тихий шорох.

- Хочешь взять её под опеку?

- Я обещала.

Хотя бы это исполню. Изи не место в детском центре. А я так виновата перед ней.

- Значит, утром первым делом займёмся этим.

На пару минут повисло молчание, а потом Сорен не выдержал:

- Тебя беспокоит что-то ещё?

Я прикрыла глаза.

- Просто слишком насыщенный день, - «неделя, месяц и вообще», додумала я, - трудно успокоиться.

- Постарайся уснуть, завтра станет легче. Теперь всё будет хорошо, обещаю.

Мой луарец пообещал, и я как-то сразу поверила. Расслабилась, не заметив, как провалилась в сон без сновидений. Самый спокойный с начала всей этой истории.

8 день после петли

Просыпалась долго, будто вылезала из ватного болота. В начале, не открывая глаз, услышала тихие шорохи и непривычные птичьи трели, или что-то похожее на них. Потом почувствовала необычную фактуру постели - моя была немного мягче – а ноздри защекотал бодрящий аппетитный аромат. Наконец, вернулись воспоминания. Я медленно села на постели, зевая и потирая заспанные глаза.

Сорена не было. Аккуратно сложенный спальный мешок лежал в углу у стола, а на столе стояла голографическая рамка. На живом фото я махала отцу, стоя на фоне океана.

Меня захлестнула волна тепла и благодарности к моему любимому луарцу. Он починил. Осторожно взяла кубик в руки, полистала фотографии, на несколько минут погружаясь в приятные воспоминания.

Потом со вздохом отложила его в сторону и встала, двигаясь по запаху в сторону кухни. Сорен сидел за столом, читая что-то в буке. Свежий, бодрый и полный сил в свободных домашних штанах и белой футболке, плотно сидящей на его широких плечах. Заворожено задержала дыхание, таким я видела его впервые. Домашним, расслабленным, немного растрёпанным, без привычной строгой формы. Ещё и эта борода. Аккуратная, но придающая щепотку первобытной жёсткости, вызывающей во мне смутное чувство тревоги, смешанной с возбуждением.

Он поднял глаза, и я дёрнулась и залилась краской, застигнутая за подглядыванием.