Луарцу, видимо, всё это надоело, потому что он потянулся и прижал мои руки к ноге, останавливая дрожь. Наши взгляды встретились.

- Ие Солер, пожалуйста, успокойтесь. Вы так доведёте себя до крайности.

Он, конечно, прав, но что я могу поделать?

- Прости, я постараюсь держать себя в руках. Просто после всего…

Я запнулась, не зная, как передать словами своё состояние. Но он понял. Мягко улыбнулся, взял мою ладонь и легонько сжал.

- Всё будет хорошо. Если это ограбление связано с виновником временной петли, мы непременно узнаем, кто за ним стоит.

Я улыбнулась в ответ, греясь в ласковом взгляде любимых глаз и постепенно расслабляясь. Конечно, выясним. Других вариантов нет. Возможно, это наш единственный шанс узнать, кто за всё в ответе.

- Когда окажемся там, я вас очень прошу, не высовывайтесь. Старайтесь обращать на себя как можно меньше внимания. Не перебивайте. Если спросят, вы – практикант с гражданского отделения юриспруденции. Это объяснит отсутствие формы. Но лучше ни с кем не заговаривайте. Хорошо?

Я кивнула, согласная на всё. Гравибот остановился напротив распахнутых высоких дверей с большой вывеской на общем языке «Лабораторный комплекс научного центра по изучению гуманоидных форм жизни». Здесь было многолюдно, повсюду сновали безопасники в строгой тёмно-зелёной форме, неподалёку собралась толпа зевак, которых уже согнали за неоновое ограждение, и журналисты были тут как тут. Пара неудачливых сотрудников службы безопасности безуспешно пытались отвлечь их внимание на себя.

Мы практически незамеченными вошли в лабораторию. Спешащие по делам безопасники скользили по нам безразличными взглядами, несколько человек поприветствовали Сорена. Я держалась на шаг позади, стараясь сливаться с фоном. Сердце колотилось, как сумасшедшее. Помещение оказалось огромным: несколько длинных коридоров веером расходились в разные стороны от полукруглой приёмной. Часть из них скрывалась за толстыми автоматическими дверьми многоуровневой защиты. Мы подошли к стойке, за которой копался в буке молодой землянин в форменном кителе службы безопасности. Рядом неуверенно топтался пожилой луарец в голубом костюме лаборатории.

- Есть новости? – спросил Сорен, привлекая внимание землянина.

Мужчина оторвался от бука, подскочил, прикладывая правый кулак к левому плечу.

- Пока нет, рисалдар, - отрапортовал он, - Я переслал вам на комм список украденного и все материалы, к которым есть доступ. Рисалдар Р`рулах поставил это дело в приоритет.

- Конечно, поставил, - тихо вздохнул Сорен, и добавил громче, - Вольно, лейтенант.

Землянин немного расслабился, мазнул по мне любопытным взглядом, но спрашивать ничего не стал. Мы отошли от стойки к зоне для посетителей, Сорен кивнул на мягкое кресло, предлагая мне сесть, и погрузился в чтение присланных на комм материалов. А я задумалась. Кихем Р`рулах – начальник службы безопасности станции. Важная шишка, а звание, как у Сорена. Почему же мой луарец простой безопасник? Рисалдар в луарской армии высокий чин, что-то вроде подполковника в земной. Предыдущий безопасник нашего сектора был всего лишь хадиром, на пару-тройку ступеней ниже. Сдаётся мне, за этим кроется какая-то интересная история. Сорен ни разу не обмолвился о своём назначении в наших разговорах. С лёгкостью рассказывал о детстве, учёбе, друзьях, упоминал начало службы на пограничном корабле в дальнем космосе, но о последних годах жизни ничего. А ведь ему всего тридцать два. И рядом не было влиятельных друзей, которые могли бы посодействовать в получении очередного звания. Но в итоге он всё равно оказался безопасником на станции у обочины цивилизации. Как такое могло произойти?

С другой стороны, не случись этого, мы бы никогда не встретились. Что бы тогда было со мной? Зябко повела плечами, отгоняя ненужные мысли. Как бы там ни было, я рада, что он здесь.

- Вряд ли получится что-то выяснить по списку украденного, - прервал молчание Сорен, не отрываясь от комма, - Здесь никакой системы. Скорее всего, преступник решил сбить нас со следа и набрал всего понемногу.

Я придвинулась и заглянула в длинный список. Больше тридцати наименований, из них всего несколько знакомых. Тризондар – синтетический наркотик, запрещённый на Земле. У людей вызывает эйфорию и быстрое привыкание, но для луарцев и оджо всего лишь эффективный допинг при больших нагрузках и ранениях, а для далийцев страшный яд. Глизорат и барактер – компоненты множества различных групп медикаментов. Остальное, наверное, в том же духе. Что же вору было нужно? И, главное, зачем?

Сорен свернул список и открыл отчёт по системе безопасности. Оказалось, владельцы на ней сэкономили, сделав ставку на, производящую впечатление, видимость и толстые двери. Сбои интеллектуального ядра случались так часто, что на них перестали обращать внимание, поэтому утром даже не сразу подняли тревогу.

По напряженному лицу и раздувающимся ноздрям широкого носа моего луарца было заметно, как возмутила его такая небрежность. Меня же больше волновало отсутствие зацепок. Из-за сбоя пропали несколько часов видеозаписи и данные о служебном доступе за это утро, то есть вся информация, которая могла бы быть нам полезна. Преступник не оставил никаких цифровых следов. Остаётся надеяться, что везение подвело его где-нибудь ещё. Я старалась не думать о том, что будет, если мы его упустим.

- Рисалдар К`енран, - окликнул солидный, на десяток лет старше Сорена, луарец в форме, приближаясь к нам.

- Хадир Т`анак, - поприветствовал Сорен, поднимаясь.

Оба приложили кулаки к плечу.

- Не видел вас на собрании утром.

- В секторе случилось небольшое происшествие, пришлось пропустить.

 - Повезло, - улыбнулся Т`анак, - Рисалдар Р`рулах сегодня не в духе, продержал нас дольше обычного. А тут ещё это ограбление.

Он с дружелюбным любопытством посмотрел на меня и уже вопросительно на Сорена. Я нервно повела плечами, готовясь выдать заготовленную версию. Как бы ни хорохорилась, врать я не любила, особенно представителям закона. А этот хадир ко всему ещё и производил приятное впечатление.

- Ие Солер, - представил меня мой луарец, - Проходит у нас юридическую практику.

Надеюсь, ин Т`анак не заметил лёгкого флёра иронии, прозвучавшей в последних словах. Я улыбнулась, крепко стиснув зубы, и ответила на рукопожатие. Рука у хадира оказалась шершавой, тёплой и сильной, прямо как у отца, маленькие лучики морщин избороздили уголки жёлтых глаз, выдавая жизнерадостную натуру.

- Добро пожаловать на станцию, ие, - тепло поприветствовал он.

- Спасибо, - я откашлялась, скрывая неловкость.

Разговор перешёл в деловое русло. Т`анак успел опросить нескольких сотрудников, и те выдвинули предположение, что вором мог быть один из добровольцев- подопытных активного исследования. Только они, помимо учёных и лаборантов, бывали в закрытых для посещения зонах и видели, хранящиеся там, вещества. Для общественности эта информация не доступна, а вор точно знал, что делал, поэтому человека со стороны можно исключить.

Беседуя, безопасники направились в сторону места преступления. Сорен чуть заметно кивнул мне, и я пошла с ними, не отставая ни на шаг. Прошли мимо распахнутой внушительной автоматической двери в длинный светлый коридор. По обеим сторонам располагались глухие и стеклянные двери и смотровые окна небольших кабинетов и лабораторий, заполненных современным оборудованием. Тут было кое-что медицинское, но в основном, видимо, специальное исследовательское. Глядя сквозь стекло на некоторые устрашающие агрегаты, я искренне надеялась, что добровольцев тут не пытали.

Нужная нам лаборатория оказалась небольшой светлой комнатой, похожей на обычный медицинский кабинет современной больницы. Только одна из стен представляла собой систему хранения, состоящую из множества шестигранных ячеек, часть которых сейчас была распахнута. Безопасники уже тут поработали, поэтому никто не мешал нам осмотреться. Я безнадёжно рассматривала мягкие кушетки, белые столы и стулья из пластиморфа, отключённые буки, не представляя, что тут могло понадобиться организатору временной петли, и тем более, как его по всему этому вычислить.