За мгновение до того, как станция сотряслась от страшного удара, и, отключилась гравитация, позволяя невесомости увлечь нас вместе со всеми незакреплёнными вещами к потолку, я успела ощутить мимолётный вкус освобождения, поверить в успех нашей авантюры. Но, видимо, десять процентов неизведанного - слишком большое допущение, чтобы в него не попасть.

Сорен поймал меня за руку и притянул к себе. Я, не стесняясь, как обезьянка, обхватила его ногами и обняла за шею, прижимаясь крепче. Если это наши последние минуты, не хочу потерять ни одной. Мигнул и потух до минимального напряжения свет. Мысленно поблагодарила всех святых вселенной, что не отключился совсем. Страшно умирать в полной темноте.

Моргнула, и, слеза тут же превратилась в маленькую летающую каплю. Подняла голову и встретила мягкий сочувствующий взгляд любимого мужчины. Мимо проплыли чайные чашки, один из лабораторных приборов и, кружащийся в невесомости, стул. Где-то в стороне в страхе щёлкали цизулцы и что-то бормотал луарский кварно. А мы смотрели друг другу в глаза, перестав замечать всё вокруг.

Как жаль, что у нас было так мало времени. Всё кончается, не успев начаться. «Я даже не успела сказать, как много ты значишь для меня…», - крутилось в голове.

С безнадёжной решимостью сблизила наши лица и шепнула, вложив в три простых слова все свои искренние чувства, о которых больше не могла молчать:

- Я люблю тебя.

Карие глаза удивлённо расширились, губы безмолвно приоткрылись, и я, не рассуждая, прижалась к ним в отчаянном поцелуе, стараясь взять по полной от этих последних мгновений. Сорен почти не колебался. Через мгновение сильные руки стиснули меня, крепче вжимая в твёрдое тело, а губы захватили инициативу, сводя с ума нежными прикосновениями. Наш последний поцелуй. Такой ласковый, сладкий, вызывающий желание жить.

Внезапно тело налилось тяжестью, потянув нас вниз. Сорен  успел сгруппироваться и перевернуться в воздухе так, что я оказалась сверху, когда мы ухнули на пол прямо между закреплёнными столами. Гравитация снова заработала. Повезло, что не собрали все косяки. Удар был ощутимым, но мне повезло гораздо больше, мужское тело смягчило падение, а Сорен не сдержал тихого болезненного стона. Я скатилась на пол, злясь на себя за бестолковую беспомощность. Он не открывал глаз, часто и прерывисто дыша. Потянулась к застежкам куртки, трясущимися руками расстегивая её и задирая майку. Так и есть, повязка насквозь пропиталась кровью, рана, видимо, открылась. Прошло уже много времени, действие тризондара ослабло, если вообще ещё осталось.

Включилось нормальное освещение, позволяя во всех подробностях рассмотреть картину разгрома. Рядом на столе шебуршился один из цизулцев, пытаясь подняться. Где-то у злополучного устройства стонал ин М`элор.

Станция застыла, кажется, больше не собираясь взрываться или разваливаться. Мне было некогда задаться вопросом, что произошло. Только сердце быстрее заколотилось в груди. Похоже, мы всё-таки не умрём. По крайней мере из-за нарова устройства.

Я надавила на рану, стараясь остановить кровь. Сорен открыл глаза и выдохнул с непонятной интонацией, то ли спрашивая, то ли утверждая:

- Мы живы.

- Да.

- Хорошо, - он улыбнулся и отключился, вгоняя меня в панику.

- Получилось! – радостно гаркнул ин М`элор, появляясь в поле зрения. Окинул нас цепким взглядом, подмечая окровавленную повязку, и нахмурился, – Что это? В чём дело?

Цанеш защёлкал, усевшись на столе, но лингводекодер куда-то запропастился, оставив его высказывание висеть в воздухе. Я судорожно стащила комм Сорена с его руки, свой надеть забыла, и вызвала экстренную помощь. Кровь стучала в висках, мешая сосредоточиться. Беспокойство за луарца затмевало всё остальное.

- Помогите мне, - бросила технику, поднимаясь на ноги и обхватывая безопасника подмышками, - Нужно вынести его наружу.

Цанеш снова защёлкал, слезая со стола и подходя ближе. Я решительно ничего не понимала, начиная раздражаться задержкой. Когда уже была готова оттолкнуть его с дороги, цизулец ловко отстранил меня, продолжая щёлкать, как мне теперь казалось, с укоризной, и, легко подхватив Сорена, будто тот ничего не весил, понёс его к выходу. Рассеяно оглянувшись на ина М`элора, поторопилась следом.

Ждать долго не пришлось. Белый медицинский гравибот остановился в коридоре жилой зоны всего через несколько минут. Как оказалось, вызовам с коммов безопасников отдаётся приоритет.

Два медработника аккуратно уложили и зафиксировали Сорена на гравиносилках, погрузив их внутрь. Я влезла следом, не выпуская любимого из поля зрения.

- Ие Солер, - окликнул меня позабытый техник. Он вместе с цизулцами топтался в стороне у распахнутой настежь каюты доктора Дале, - А нам что делать?

Я заколебалась, не зная, что сказать. Слишком сильно переживала за Сорена, чтобы спокойно обдумать ситуацию, поэтому выдала самый простой вариант:

- Закройте каюту и идите домой.

Всё решим потом. Сейчас главное, чтобы Сорен пришёл в себя. Как бы ни совестно сейчас просто их бросить, мой луарец на первом месте. Дверь гравибота захлопнулась прямо перед ошарашенными лицами.

1 день после петли

В больнице сектора царила непривычная суета. На моей памяти здесь никогда не было так многолюдно. Медицинский персонал в белых и светло-голубых форменных халатах метался среди толпы пациентов, практически под завязку забивших просторный светлый холл приёмного отделения. Со всех сторон неслась разноголосая ругань, стоны, детский плач и раздраженное цизулское чириканье.

Все горизонтальные поверхности занимали люди, держащиеся за головы, руки, ноги или спину. По всему выходило, что это неудачливые жертвы отключения гравитации.  Я беспокойно сглотнула, оценив масштаб.

К нам подскочил взмыленный доктор - оджиец неопределённого возраста, в криво сидящем белом халате:

- Имя? Возраст? Характер травмы? – пощупал окровавленную повязку и удивлённо выдал, - На что-то напоролся при падении?

Сбивчиво, не вдаваясь в детали, рассказала о ранении, тризондаре и последующем утяжелённом падении, не обращая внимания на вытянувшиеся лица врача и подоспевших на помощь медсестёр.

- Ясно. Немедленно в операционную.

Я дёрнулась за носилками, но доктор остановил взмахом руки.

- Туда нельзя. Можете подождать здесь или снаружи. Операция продлится не меньше часа, - и, записав что-то в комм, скрылся в хирургическом отделении.

 Я осталась растерянно стоять посреди бурлящего людского моря, гипнотизируя двери, за которые увезли самого важного для меня человека.

- Извините, - буркнул какой-то луарец, проталкиваясь мимо.

Народу становилось всё больше. Стоять посреди холла было уже невозможно. С трудом прорвавшись сквозь толпу, нашла местечко в углу, и, облокотившись о стену, устало сползла вниз.

Мельтешение фигур перед глазами и нестройное многоголосье создавало назойливый фоновый шум, одновременно нервирующий и усыпляющий. Над регистрационной стойкой на большом информационном галоэкране разглядела часы - шесть сорок утра по условному космическому времени. Наконец-то наступил новый день. И я встретила его не в постели под надоевшие до зубного скрежета искусственные звуки живой природы.

Мы справились. Вырвались из наровой петли.

После всего, я думала, это будет лучший день в моей жизни. Где же восторг, торжество, эйфория? Вместо них только бесконечная усталость и опустошенность. Всё моё существо сосредоточилось на дверях, ведущих в операционные, стремясь внутрь. Ни о чём другом думать не получалось.

Хотя нет, ещё кое-что не давало покоя. Все эти раненные вокруг и безотчётное чувство вины. Но ведь мы не могли знать о перебоях с гравитацией. Но даже если бы знали, что дальше, отступить? Такая уж ли это большая цена за реальную жизнь? Надеюсь, серьёзно никто не пострадал.