— Ты напугал меня, — пробормотала Катриона, смущенно взглянув на свои обнаженные ноги. Сейчас она пожалела, что не взяла с собой халат, чтобы укрыться от внимательного взгляда, которым муж ее осматривал. Но, почему-то прежде, она и не подумала об этом, настолько торопилась.

Молча, Габриэль оттолкнулся от стены и подошел к Катрионе. Она с опаской в глазах глядела на него, и когда он протянул к ней руку, едва не отшатнулась в сторону. Что-то во взгляде Габриэля ее остановило, и только поэтому она позволила ему прикоснуться к себе. Осторожно, он принялся развязывать тугую повязку, которой Катриона ночью перевязала свою рану.

— Не надо, — прошептала Катриона Габриэлю, опуская свою руку поверх его. Она не верила в эту странную заботу, которую муж проявлял прямо сейчас. Может он и был способен на подобные чувства, но только не по отношению к ней. Его истинное отношение к себе, она точно знала. Слышала из его собственных уст.

— Я все равно посмотрю, хочешь ты того или нет. Поэтому просто убери руку, — не повышая голоса, приказал Габриэль.

Тяжело сглотнув, Катриона устало подчинилась, понимая, что сопротивляться этому мужчине все равно, что пытаться сдвинуть гору с места. Невозможно. Он все равно сделает то, что пожелает. Поэтому она заставила себе отдернуть руку.

Габриэль отбросил ткань в сторону, внимательно осматривая порез. Теперь, увидев его своими глазами, он понял только одно. Такую рану можно нанести лишь ножом. Нахмурившись, он внимательно взглянул на в миг побледневшую Катриону. Она точно что-то скрывала от него.

— Кто это сделал? — он старался говорить сдержанно, продолжая при этом рассматривать порез.

Нахмурившись, Катриона пожала плечами. Она не могла рассказать ему всей правды, иначе пришлось бы признать, что вчера вечером у нее состоялась встреча, после которой ее и ранили. Нет, таких подробностей ему точно знать не было необходимости.

— Вчера на вечерней прогулке, зацепилась рукой об острую ветку, — сказала Катриона, искренне надеясь, что ее быстрый ответ удовлетворит неожиданное любопытство Габриэля. Но, тот как муж посмотрел на нее, лучше всяких слов показало ей, как она была не права. Он не поверил ей. — Пора одеваться к завтраку, я проголодалась.

Катриона посмотрела на Габриэля, а затем на свою руку, которую он продолжал упрямо удерживать.

— Ты можешь отпустить меня.

Габриэль хмуро посмотрел на нее. Он не верил ни единому слову Катрионы. Все, что она говорила, было абсолютной ложью. И он ясно это видел. Он еще раз взглянул на ее руку, а затем грубо оттолкнул Катриону от себя.

— Иди куда собиралась. Мне абсолютно все равно.

От его голоса Катрионе стало не по себе, но она не стала медлить и ждать пока муж передумает. Она подошла к туалетному столику и обернулась к Габриэлю, но того уже не было в комнате. Похоже, он вернулся в свою.

Катриона горько усмехнулась. Габриэль мог бы и не говорить последних слов, она и без того знала, что ничего для него не значит. И поэтому никогда не расскажет, что именно произошло. Она сама разберется со своими проблемами. Ведь именно этого хотел ее муж?

***

Габриэль ворвался в свою комнату, вне себя от бешенства. Ему не понравилось то, что Катриона скрыла от него правду. Он хотел знать все что с ней происходит. Он должен был все знать о ней. Но лишь только для того чтобы быть готовым, когда убийца решит вновь напасть. Нет так ли? Ведь именно это было его целью?

Зарычав от злости, Габриэль резко стянул с себя рубашку, едва взглянув на белую повязку на своем животе. Вчера, Александр вновь перевязал его рану, конечно же, куда профессиональнее, чем Катриона. Сказывался его опыт в заботах о собственных ранах, которых в недавнем прошлом он получал немерено. Но это не мешало Александру отметить, что Катриона действовала абсолютно правильно.

Мысли Габриэля вновь вернулись к Катрионе. Перевязала ли она и свою рану так же хорошо, как его? Судя по тому, как она морщилась вчера ночью, рана ее беспокоила. Наверное, так же сильно, как и его тот факт, где именно она получила ее.

Стиснув зубы, Габриэль повернулся к смежным дверям, разделяющим их комнаты. Стоило ли ему зайти к Катрионе и вытрясти из нее правду, которую она так упрямо скрывала? Он уже шагнул к дверям, когда ему на ум пришел намного лучший план. Он знал единственного человека, которому Катриона точно все расскажет.

Усмехнувшись, Габриэль подошел к звонку, и потянул за шнурок, вызывая лакея.

Катриона не собиралась спускаться к завтраку, несмотря на то, что была голодна. Сейчас, она хотела избежать встречи с мужем даже больше, чем поесть. Поэтому торопливо перевязав руку, Катриона подошла к своему гардеробу. Она не хотела долго думать и терять время, позволяя Габриэлю прийти за ней. Поэтому, ее выбор пал на очередное красивое платье, как никогда лучше подходившее для ее намерений выйти в свет. Сейчас, она просто хотела проехаться по парку на коляске. Сегодня ей не нужны неожиданные встречи, как в прошлый раз. Все, чего она хотела так это остаться в одиночестве и подумать. Как оказалось, в одном доме с Габриэлем такой возможности она точно не получит.

В дверь постучались. Нахмурившись, Катриона торопливо натянула халат, и только после громко бросила разрешение войти. Дверь тут же открылась и Трейси вошла в комнату.

— Ты что-то хотела? — спросила Катриона, удивленная тем, что в этот раз девушка все же решила постучаться, а не просто зайти в комнату.

Трейси постояла на пороге, глядя себе под ноги. Катриона нахмурилась, видя ее странную нерешительность. Вчера Трейси не выглядела такой сдержанной как сегодня.

— Милорд просил передать, что ждет вас к завтраку, — наконец сказала Трейси, а затем, после небольшой паузы, продолжила, — Я хотела бы извиниться перед вами за свое вчерашнее поведение. Я не должна была действовать так необдуманно и грубо.

Теперь, Катриона была удивлена еще больше. Она и не думала, что Трейси пожелает извиниться перед ней. Нахмурившись, она посмотрела на девушку, раздумывая, как именно отнестись к этому.

— Я думаю, маркиз сегодня обойдется без моей компании на завтраке, — скованно ответила Катриона, надеясь, что не совершает большую ошибку, соглашаясь на это негласное предложение о перемирии от Трейси. — Сегодня у меня нет желания завтракать. Хочу прогуляться по парку.

Сказав это, Катриона вновь подошла к кровати, на которой разложила платье. Трейси, которая все еще не вышла из комнаты, последовала следом за хозяйкой.

— Могу я помочь вам одеться? Похоже, это платье явно нуждается в корсете.

Катриона нахмурилась, рассматривая выбранное ею же платье. Почему-то она и не подумал об этом. Что-то подсказывало ей, что носить корсет в ее положении было бы не совсем безопасно для ребенка. Так ли это? Ощущая странную растерянность, Катриона посмотрела на Трейси, которая терпеливо ожидала ответа.

— Наверное, мне стоит выбрать другое платье, — смущенно пробормотала Катриона, снова взглянув на кровать.

Трейси улыбнулась, а потом покачала головой.

— Вам не стоит переживать о своем ребенке. Мне кажется, мы просто может подобрать вам короткий корсет, который не будет давить на живот.

Сказав это, Трейси подошла к гардеробной комнате, и принялась что-то искать. Наконец, удовлетворенно хмыкнув, она вновь вошла в спальню. Катриона увидела в ее руках корсет, о котором и говорила Трейси. Похоже, этот корсет и правда выглядел более безопасным и удобным в ее положении.

— Я буду рада, если ты поможешь мне одеться, — проговорила Катриона, посмотрев на Трейси, которая ждала ее ответа, — Но только скажи, как ты догадалась о ребенке? Ведь пока еще совсем ничего не видно.

Трейси неопределенно пожала плечами.

— У моей матери четверо детей. И я самая старшая дочь, — она улыбнулась, словно внезапно припоминая свою семью, — Я была с ней рядом в каждую ее беременность. И теперь неплохо разбираюсь в беременных женщинах. Ваша фигура, пусть и не сильно, но уже начала изменяться, и вы сами это видите. Не так ли?