Услышав звук хлопнувшей двери, Катриона бросилась в комнату. Будет лучше, если сейчас она действительно оденется.

Катриона в последний раз оглянулась на домик, в котором ощутила столько радости и счастья, сколько не чувствовала никогда прежде. Теперь же, ей приходится покидать это место. Печально вздохнув, Катриона закрыла глаза и прижалась спиной к крепкой груди Габриэля. Ей мало волновало, сколько времени они проведут в дороге. Все равно ей этого будет недостаточно. В Лондоне светская жизнь все равно будет разводить их по сторонам.

— Я больше не хочу посещать все эти балы, — прошептала Катриона, еще сильнее приникая к мужу, чтобы ощутить его силу. Она тут же почувствовала, как мужская грудь поднялась и опала, когда он сделал долгий вдох и выдох.

— В этом больше нет надобности, — проворчал Габриэль, умело удерживая поводья на очередном повороте. Сейчас, когда они, наконец, выбрались из леса, дорога стала лучше.

— Почему? — усмехнулась Катриона, — Неужели моя работа в качестве приманки подошла к своему концу?

Габриэль зарычал. Его тело напряглось.

— Проклятье, — проворчал он, чем вызвал очередной смешок Катрионы.

— Можешь не ругаться, Габриэль. Я уже свыклась с мыслью, что наш с тобой брак начался не от большой любви, — рассмеялась Катриона, закрывая глаза.

Катриона и сама удивлялась, как может спокойно говорить об этом. Сейчас, по прошествии стольких дней, она приняла это как факт и не строила иллюзий. Ее муж был тяжелым человеком, как при их первой встрече, так и сейчас. И, конечно, он не изменился. Только не Габриэль. Такой мужчина, как он не изменится. А она сама не была глупой и наивной, чтобы полагать, что когда-нибудь это произойдет. Ей остается только принимать то, каким Габриэль есть сейчас. Ее любовь была слишком сильной и одновременно безрассудной. Влюбиться в Габриэля оказалось очень опасно.

— Что ты будешь делать теперь? — тихо поинтересовалась Катриона, чувствуя, как ее клонит в сон от тихого шага лошади. Почему-то сегодня Габриэль никуда не торопился. Ее глаза закрывались и, Катрионе пришлось сделать над собой огромное усилие, чтобы не уснуть.

Габриэль уже собирался ответить на вопрос Катрионы, когда понял, что она уже не услышит ничего из сказанного. Его любопытная жена снова спала.

Габриэль осторожно придержал поводья, опасаясь, что резкая остановка может разбудить Катриону. Конечно, совсем скоро ему самому придется сделать это, но не прямо сейчас. Сейчас, ему хотелось еще немного посмотреть на спящую жену. Габриэль не мог понять, почему Катриона так доверчиво спит в его руках? Почему она не обвиняет его, ведь совсем недавно он сделал ей столько плохого. Почему она приняла такое глупое для себя решение?

Нахмурившись, Габриэль выпустил поводья, позволяя лошади идти мерным шагом. Они уже были очень близко от Лондона, а это значило только одно. Ему придется отпустить Катриону, чтобы заняться поисками того ублюдка, который хотел похитить ее. Габриэль встряхнул головой. Одна только эта мысль приводила его в бешенство. Никто и никогда. Никому не по силам забрать у такого как он, ту, что принадлежала только ему. Габриэль умел бороться за свое. Так, как никто другой. Выходцы из канавы, кем он и являлся на самом деле, знали, чего стоит их счастье. А прямо сейчас, Катриона и была им. Его счастьем.

Невольно, Габриэль сжал руки вокруг Катрионы, отчего она пошевелилась, просыпаясь. Ее сонный взгляд сразу же нашел гневный взор Габриэль.

— Что случилось? — прошептала она, слегка разворачиваясь в мужских руках. Что могло случиться за то время, что она проспала? Почему Габриэль так сильно разозлился? Катриона очень хорошо видела это в его глазах, пока он смотрел на нее, — Габриэль?

Габриэль вздрогнул от звука ее голоса.

— Катриона, — спокойно ответил он.

Нет, злость не исчезла из его взора. Просто, всего на одно быстрое мгновение, взгляд его темных глаз потеплел. Катриона затаила дыхание, ожидая, пока Габриэль продолжит говорить.

Но, вместо этого, Габриэль снова взял поводья в руки. Почуяв твердую хватку, лошадь взметнула гривой.

— Мы уже приехали? — уточнила Катриона. Сама она едва ли узнавала то, что видела вокруг. Но, судя по запаху и шуму, по города осталось рукой подать. И, конечно же, ничего из этого не могло сравниться с очарование лесной тишины, в которой они провели всего один день и ночь.

Габриэль молча кивнул. И Катрионе этого хватило. Она понимала, что не пройдет и четверти часа, как они въедут в город и окажутся на виду у всего лондонского света. Катриона опустила взгляд на свое помятое платье и усмехнулась. Кажется, им снова удастся поразить и даже шокировать окружающих. Теперь, Катриона больше не испытывала страха от мысли предстать перед глазами людей. Пусть так. Все, что волновало Катриону, так это мужчина, который уверенно держался позади нее. Ее муж.

Остаток пути, они проделали в молчании. Каждый был погружен в собственные гнетущие мысли. Как Катриона и ожидала, стоило им только появиться на многолюдной улице, взгляды многих прохожих тут же устремились к ним.

— Почему они такие чертовски любопытные? — пробормотала Катриона себе под нос, но по тому, как усмехнулся Габриэль, она поняла, что он очень хорошо расслышал все, что она сказала. Прикусив губу, Катриона покраснела. Как она могла так необдуманно выругаться, словно девка из таверны? Хотя, если задуматься именно ею она и была.

— Потому что прямо сейчас, ты выглядишь чертовски распущенной, Катриона, — Габриэль склонился к ее уху, и жар его дыхания обжег нежную кожу, заставляя Катриону вздрагивать. Покраснев, она огляделась по сторонам. Движение не позволяло им ускорить шаг лошади, а значит, люди точно увидели жар на лице Катрионы, когда Габриэль провел языком по мочке ее уха.

— Это ты всему виной, — ворчливо прошептала Катриона, отпрянув в сторону, чтобы муж больше не мог так откровенно прикасаться к ней. По крайней мере, не на глазах всего честного народа, — Просто не прикасайся ко мне, и все.

Габриэль недовольно заворчал. Освободив одну руку, он крепче прижал к себе упирающуюся жену. Кто-то ахнул, а Катриону покраснела еще сильнее. Что, черт побери, с ним происходит?

— Мне плевать на их перешептывания, — выпалил Габриэль.

Его рука оказалась поверх живота Катриона. Кажется, сейчас, он впервые осознанно касался ее округлого живота. Катриона затаила дыхание от этого прикосновения. А Габриэль даже если и понял, что натворил, идти на попятную не стал.

Когда, наконец, показались ворота городского дома Габриэля, Катриона едва сдержала стон облегчения. А вот Габриэль, казалось, напрягся еще больше.

— Кажется, у нас гости, — злобно пробормотал он, кивая в сторону экипажа на подъездной дорожке.

Присмотревшись, Катриона покачала головой. Конечно же, она узнала герб герцога Сомерсета. Интересно, для чего он приехал сюда?

— Наверное, все переживают о том, почему мы так долго не возвращались домой, — с сомнением в голосе проговорила Катриона.

Габриэль хмыкнул что-то неопределенное. Сейчас, последний человек, которого он хотел бы видеть, был Саймон. Он не хотел, чтобы и Катриона когда-либо впредь встречалась с ним. Но ведь он обещал ее доверять, разве не так? Что если сейчас был самый подходящий повод прижать свое недоверие каблуком к земле?

— Для него же лучше, что бы это была единственная причина, — ответил Габриэль.

Катриона с удивление посмотрела на него. Что это с ним? Почему он не злится?

Она так и не успела задать ему эти вопросы. Габриэль уже остановил лошадь и начал спешиваться. Оказавшись на земле, он подал руку Катрионе. Вздохнув, она с радостью приняла его помощь и тут же оказалась в его объятьях.

— Спасибо, — прошептала Катриона, пристально взглянув мужу в глаза. Она искала в них хотя бы один намек на то, что должно произойти дальше. Что, если едва они войдут в дом, Габриэль вновь станет тем холодным мужчиной? Нет, она не позволит этому случиться. Только не теперь, когда узнала, каким Габриэль способен быть.